Как я стал хозяином странного замка в другом мире. Книга 2
Шрифт:
И можно было бы сказать, мол, зачем торопиться? Какая разница, проснутся танцовщицы сегодня, завтра, в следующем месяце или через полгода? Свойство лазарета не даст им сильно пострадать, да и в любом случае, они мне буквально никто, не сёстры, не друзья и не любовницы. Но даже если отбросить милосердие как самоценность и тот факт, что девушек привели в Полночь как предназначенных мне рабынь, оставался один важный момент. Информация.
На данный момент мои знания касательно Князя в Жёлтом лишь слегка превышали нулевые. Да что там, совокупные знания меня и моих советниц — из всех нас лишь Кас что-то могла сказать по поводу владыки Йхтилла, и это были скорее общие слова. Такую угрозу нельзя было игнорировать, и пробудившиеся танцовщицы оставались лучшим источником
Я убеждал себя в правильности принятого решения сперва когда продирался через колючую ядовитую ограду, затем когда трижды спотыкался в потёмках об торчащие корни, последний раз с размаху ударившись лбом о почти невидимый камень. И, наконец, когда вляпался во что-то, подозрительно напоминающее зыбучие пески и сходу погрузился по пояс. Не спасли даже сапоги из кожи василиска.
Никаких ингредиентов я при этом не нашёл.
— Подготовился, идиота кусок, — пенял я на себя, снимая уруми с пояса, ещё не успевшего погрузиться в холодную тягучую массу. — Нет чтобы захватить факел. Нет чтобы попросить у Кулины подходящей жрачки!
Хотя ворчал я скорее для успокоения нервов — «Зверь в лунном свете» обеспечивал мне вполне приличное зрение в сумраке, а подготовиться ко всему было попросту нельзя. Другое дело, что сам сад активно противился моему продвижению, сбивая с толку и буквально подставляя подножки. Сейчас вот вознамерился утопить, но такая смерть на мой вкус была одновременно слишком банальной и слишком мерзкой.
Пора выбираться и взяться за дело всерьёз.
Стальная плеть гибкого клинка со второго раза обвилась вокруг лодыжки ближайшей садовой статуи. У её ног уже валялся полэкс, который я заранее отшвырнул подальше от подлого места. Я утону — полбеды, возрожусь, а вот любая утопленная экипировка навсегда останется в недосягаемых глубинах. Райнигун я смогу призвать назад, полэкс — нет. Оно мне надо? Совершенно не надо.
Тянем, потянем. Не одному Мюнхгаузену вытаскивать себя за волосы из трясины. Спустя полминуты я подтянулся достаточно близко к статуе, чтобы ухватиться левой рукой. Ещё десять секунд — и обе мои ноги с характерным чпоканьем освободились из западни. Ещё пять секунд… и на меня свалилось что-то большое, тяжёлое, скользкое и однозначно агрессивное.
Расчёт у твари был отличный. Пожалуй даже великолепный. Во-первых, я был измотан после зыбучих песков и даже не успел отдышаться. Во-вторых, недостаток освещения позволил выждать идеальный момент для атаки.
В-третьих, свой кинжал я оставил для отметки входа в сад, а ведь именно он был бы лучшим оружием против громадной, мать её, белой змеи!!
Сперва я заорал — и это было ошибкой. Чудовище обвилось вокруг меня с невероятной скоростью и сдавило на выдохе, выжимая воздух из лёгких. Я даже не мог понять, где у неё начиналась голова — казалось, будто меня окружают сплошные чешуйчатые кольца. Смерть в глубине зыбучих песков внезапно начала казаться если не хорошим, то не таким уж и скверным вариантом. Теоретически моё тело должно рассыпаться на части до того, как меня проглотят целиком, но проверять это совсем не хотелось.
Кольца сжались ещё сильнее. Что-то затрещало — то ли случайная сухая ветка, то ли мои рёбра. Я практически физически ощутил, как на смену страху и усталости приходит привычная ярость, переплетённая с мощью «Зверя в лунном свете». Кроны деревьев не могли до конца скрыть луну, и её живительное сияние озарило моё измученное лицо.
Змея вновь попыталась сдавить меня на выдохе, но наткнулась на серьёзное сопротивление налившихся металлом мышц и костей. Её удивление оказалось столь велико, что она подняла голову и повернула к неудобной добыче. Я бы сказал «уставилась», но это было бы фактически неверно. Змея оказалась слепой, безглазой, с двумя уродливыми буграми на месте глазниц. Зато пасть у неё, к сожалению, была, и она приоткрыла её, словно раздумывая — глотать меня сейчас или попытаться ещё придушить?
Прилив мощи сравнял наши силы, но ситуация не могла
оставаться патовой вечно. Мне пришёл в голову план — достаточно сумасшедший, чтобы сработать.— Даю тебе… пять секунд… на то, чтобы передумать, — прохрипел я, безуспешно пытаясь освободить руки. — Потом… я сам тебя съем.
Тварь замерла на миг, но, видимо, не восприняла смысла сказанного. Здоровенная пасть распахнулась во всю ширину, демонстрируя внушительные загнутые зубы, раздвоенный на конце язык и чёрный провал глотки. Я не стал дожидаться, пока мою макушку начнут заглатывать и исполнил своё обещание. Мои собственные зубы под воздействием «Метаморфа» превратились в треугольные зубы пираньи. Прежде чем чудовище сообразило, что здесь что-то не так я опустил голову и с размаху впился в кольцо, ближайшее к моей голове.
Чешуя спасла змею ровно на первый укус. Но за ним последовал второй, третий и четвёртый — и с каждым новым я вырывал из белой туши куски мяса размером с кулак. Сперва я собирался лишь нанести максимум урона, отбрасывая мясо в сторону, но тварь оказалась вкусной. Почти не раздумывая я проглотил новый кусок и почувствовал, как по жилам прокатывается заряд энергии, дикой и буйной, словно сила самого сада.
Раздавшийся крик было сложно описать словами. Нечто среднее между шипением и рёвом обезумевшего слона, которому отдавили хобот. Хватка вокруг меня резко разжалась, громадное тело забилось в конвульсиях. Безглазая башка с размаху опустилась туда, где я был секунду назад, но я уже сместился ближе к хвосту. Полэкс был погребён где-то под тушей, уруми — обёрнут вокруг ноги статуи, Райнигун вылетел из кобуры и затерялся в кустарнике. Но со мной всё ещё оставался короткий меч, который я использовал в качестве большой иглы, чтобы пришпилить змею к земле в месте, где потоньше. А затем в ход снова пошли зубы, оставляющие ужасные рваные раны на теле чудовища. Змея тоже по мне несколько раз попала, но регенерация под луной из нас двоих досталась только мне. В какой-то момент она решила уползти, но я лишь сильнее налёг на рукоять меча, вгоняя его в землю сквозь кончик хвоста.
Невозможно сказать, сколько длилось это безумие — от десяти минут до пары часов. Под конец боя мне удалось нащупать и извлечь из-под полудохлой твари полэкс и отсечь ей башку с трёх с половиной ударов. Она дёрнулась в последний раз и затихла. Затих и я, рухнув за землю рядом и едва способный пошевелиться и очень, очень сытый. Бледное пламя Полуночи вспыхнуло у меня под рукой и тут же втянулось внутрь.
Если бы сейчас вылезла ещё одна змея, она могла бы проглотить меня без особых проблем — не считая нескольких лишних килограммов.
Но шло время, туша подо мной постепенно остывала, а на смену безглазой твари никто не торопился. Кажется, я даже задремал, очнувшись через столь же неопределённое время от прикосновения прохладного ветерка. Пришлось кое-как подниматься на ноги и отправлять почти всю тушу в безразмерный переносной карман. Не только мясо, но и кости, зубы, чешую — от трупа чудовища почти ничего не осталось.
А ведь если бы не торопился, то мог бы завернуть цверга-мясника и всё равно раздобыть мясо. Поспешил, балда, потратил драгестол…
Хотя кто знает, на сколько бы двум голодным гноллам хватило такой туши?
Спустя ещё пару часов изучения сада до меня дошла печальная истина — убитый белый удав оказался моей лучшей находкой. Из длиннющего списка Терры по ингредиентам я обнаружил дай бог одну двадцатую — в основном травы и коренья для базовых зелий, заживляющих раны и сращивающих кости. Одно такое я вколол себе почти сразу после боя — шприцы Терры оказались на удивление крепкими и совершенно не пострадали. Но хотя такие компоненты были вполне уместны, и требовались в лазарете, их аналоги также лежали по складам Полуночи в знакомой мне форме порошков. Самых редких, самых ценных, уникальных трав я не нашёл, хотя прочёсывал территорию очень тщательно. Сад попытался подсунуть мне ещё один бассейн с зыбучими песками, зато тщательно скрывал лекарственные растения.