Как я строил магическую империю

— Ты собираешь армию?

— Лучше! Я нанимаю отряды и уничтожаю все гадюшники, до которых достают руки. Собственно, те мудаки в лесу, от которых ты меня спас, — это был ответный удар. Хоть я и действую осторожно, но кое-кто сумел меня вскрыть. А те ребята, что сегодня тебе помогали, — это одна из постоянно сотрудничающих со мной групп.

Охренеть. Супергерой под личиной отмороженного торговца, и мне даже не нужно было подсказки Акаи, чтобы понять, что парень не врёт. Вот только…

— Если тебя вычислили, то рано или поздно предпримут ещё одну попытку.

— С тех пор было уже две. И ещё разок я по ним ударил. Пока счёт три-два в их пользу. Но сейчас я на тебе денег подниму, и все изменится!

— Ну ты даёшь, — я удивлённо покачал головой и протянул ему руку. — Тогда в самом ближайшем будущем поговорим об этом более подробно.

— Замётано, — Феникс пожал мою ладонь, потом посмотрел на бокал и залпом опустошил его. — Ладно, пойду, обрадую Пашу, что сегодня он за рулём, и мы поедем. Надо ещё к прокладчикам дорог заскочить!

— Если удастся с ними на завтра договориться, будет великолепно!

— Договорюсь!

Феникс вскочил с кресла и быстрым шагом подошёл к двери, а когда открыл её, снизу донеслись женские голоса.

— Девочки ночевать пришли! — просунул голову в дверь Рыбак.

— А теперь сотри с лица эту похабную улыбку, и пойдём со мной, — прошептал я, выходя из кабинета. — Твоя задача — показать, что в Савино живут одни девственники и ты самый девственный из них.

— Так точно, ваше благородие, — вздохнул Рыбак и поправил лук.

— Дмитрий Николаевич! — окликнули меня, едва мы вышли в коридор.

Это был уже прибегавший гвардеец из комнаты связи.

— Да?

— Входящие вызовы продолжают поступать каждые пятнадцать минут, но только что они в первый раз сказали кое-что, кроме «приём, вызываем»…

— Я помню текст, — нетерпеливо перебил я. — Что сказали-то?

Гвардеец расправил сжатый в кулаке листок:

«Приём, приём! Чёрт побери, папа, ответь уже! Как у тебя всё прошло?!»

Глава 20

Слуги выставили на столы последние блюда и вышли из огромной столовой. Тяжёлые двери закрылись, а в просторном, богато обставленном помещении повисла тишина, в которой отчётливо были слышны звуки сглатываемой слюны.

Чтобы разом усадить всех бывших невольниц, пришлось сдвинуть два длинных стола, и теперь они ломились от всего, что мы нашли в закромах графа. Сдаётся мне, половину блюд девушки если и видели, то только мельком и давно.

Сейчас же, приняв баню и облачившись в чистую, найденную в доме одежду, они сидели, одинаково сложив руки на коленях и то жадно смотрели на немыслимое изобилие, то испуганно на меня.

— Это ваш ужин, — подсказал я. — И он не отравлен!

По рядам пронеслось мычание, но по-прежнему никто не шевелился.

— Ну, смотрите, сейчас сам всё съем, — улыбнулся я и, чтобы угроза не звучала голословно, положил себе поджаристую толстую индюшачью ногу.

А в следующую секунду стол будто взорвался. Со всех сторон к нему потянулись руки. Девушки вскочили, загомонили, зазвенела посуда.

— Дай мне картошки!

— А ты мне мяса! Нет, не это, хотя это тоже давай!

— Помидор! Положи мне помидор.

— А это что такое, фиолетовое?

— Это кабачок!

— Нет, это баклажан!

— Ой, а что это у него внутри?

Я сидел и не знал, плакать или смеяться. С одной стороны, жизнь этих девушек и женщин была ужасна и полна лишений. С другой — сейчас перед ними открывается новая, в теории, полная радостей, и именно на контрасте с прошлой они, как никто другой, смогут оценить её по достоинству.

Я вздохнул и вынырнул из размышлений — как жить дальше, они сами разберутся, моя задача — лишь создать им нужные условия.

— Попробуй это! — я взял тарелку и положил сидящей рядом Тане рулетик из ветчины, сыра и чеснока.

— Спасибо! — тихо проговорила девушка и, неуверенно поработав вилкой и ножом, отправила в рот первый кусочек. — О! Очень вкусно! Девочки, попробуйте!

За другим концом соединённых столов сидели Влад, Топор и Рыбак. Сначала по моей указке они вели себя тихо, а сейчас тоже по моему кивку понемногу и ненавязчиво стали девушкам помогать. Да, после лет издевательств и жизни в роли бесправных существ бедняжкам предстоит заново учиться доверять людям, и лучше начинать это делать постепенно.

— Там ребята уже дом большой и для вас строят! — сквозь звон посуды донёсся до меня голос Рыбака. — Баня будет своя, отдельная! Еды навалом, одежду сами шьём, и его благородие скоро магазин обещал сделать!

— А откуда у нас деньги на магазин? — спросил кто-то.

— Дык, его благородие хорошо платит! Захотите шить, будете шить, только за деньги, а захотите — чем-то другим будете заниматься. Деревня быстро растёт, занятие любой найдёт. И любая!

— А монстры там есть?

— Уже почти нет! — это раздался бас Топора. — И каждую ночь дежурят патрули!

— А скоро ещё сцену построим, и там будут… — это снова заговорил Рыбак и, бросив на меня взгляд, заменил слово «танцы» на, — … спектакли и выступления бардов! Может, кто-то из вас тоже петь умеет?

— Я умею!

— И я!

— А я фокусы умею показывать!

— Ваше благородие! — в столовую зашёл радист и по моему знаку приблизился и зашептал мне на ухо: — Вызовы стали реже, где-то раз в полчаса. Новых сообщений нет, снова просто «приём, приём».

— Хорошо, продолжайте слушать.

Гвардеец убежал, а я повернулся к столу. Пожалуй, дальше ребята справятся сами, а вот у меня, помимо плановых дел, появилась головная боль с одним или всеми сыновьями графа Пантелеева. Ведь если он знает об атаке, то, не получив ответа, может что-то и предпринять. И моя задача — просчитать все возможные варианты и подготовиться к ним.

— Всем спокойной ночи! — громко сказал я, и над столом снова повисла тишина. — Слуги вам покажут комнаты, где вы будете спать. Будет немного тесновато, но точно намного лучше, чем ваш барак. Завтра мы вас перевезём в Савино. Таня, Ира, как закончите, зайдите, пожалуйста, ко мне в кабинет.