Как я строил магическую империю

— О! Может, и любите. Это хорошо. Так вот, я предлагаю вам написать чистосердечное признание. Там вы подробно изложите, что задумали, как подослали ко мне наёмного убийцу и по ложным обвинениям объявили мне войну.

— Ты все равно убьёшь меня!

— Это так, — кивнул я. — Но так вы удержите их от смертельно опасной для их жизни мести. Вы поймите, что всему этому у меня и так есть свидетели, и это чистая формальность. Просто жалко их. Даже вас я сделал, извините, как щенка, а у них против меня нет шансов.

— Пошёл в жопу!

Ладно… чего тянуть кота за яйца? Пора от него избавляться, но сначала надо провести маленький эксперимент.

Я протянул руку и положил её на потный горячий лоб.

— Семён Павлович! Я вас очень прошу, ради детей напишите признание.

— Пошёл в жопу, молокосос!

От пленника полыхнуло силой, веревки на его теле загорелись и лопнули, но больше ничего сделать он не успел — лезвие с хлюпаньем вошло в жирную шею. Граф удивлённо распахнул глаза, а потом медленно закрыл и умер.

Я встал и пошатнулся. Сука! Влил две трети своего резерва маны и всё равно не смог продавить его ментальную защиту. Надо чаще тренироваться и, конечно, такие эксперименты сначала проводить в зоне действия красного кристалла.

Что же до последней атаки графа, то она действительно была мощной, но, к сожалению для него, я её ждал и сумел практически полностью нейтрализовать ту ее часть, что была направлена непосредственно на меня.

— Заходите! — крикнул я, и в кабинет тут же забежали два гвардейца. — Уберите этот мусор, и пусть кто-нибудь проводит меня к цеху.

* * *

Сначала я зашёл в саму пошивочную мастерскую и, если честно, слегка обалдел.

Три ряда по семь качественных швейных машинок. Десятки мешков тканей, лент, кружев и прочего. А также куча коробок готовой продукции. Причём все с лейблом дома Макаровых. Элитной марки, которой пользуются в том числе и при дворе императора.

То есть на досуге Пантелеев гнал контрафакт. Надо будет занести это в его досье на случай встречи с его родственничками.

Кстати, это производство граф, похоже, прятал, в том числе и от большинства своих подданных. Оно находилось обособленно, на приличном отдалении от усадьбы и было огорожено трёхметровым глухим забором.

— Не забудьте это все сфотографировать! — приказал я гвардейцу.

— Уже, ваше благородие!

— Отлично! — я вышел из цеха и направился к длинному бревенчатому зданию, что служило общежитием для работниц.

Ух! Как правильно Свят описал даму, что стояла в дверях. Настоящая валькирия — красивая и грозная.

На вид лет двадцать пять. Распущенные каштановые волосы спадают на плечи. Светло-коричневые глаза решительно сверкают. На ногах резиновые сапоги и льняные штаны, на плечи накинута бесформенная куртка, а под ней угадываются весьма аппетитные формы.

Так, стоп, барон! Походу, пора тебе в город ехать, всё чаще и чаще не туда смотришь!

— Ждите здесь! — Я остановил двух сопровождающих меня гвардейцев и подошёл к девушке. — Здравствуйте! Я барон Дмитрий Николаевич Акулов! А вас как зовут?

— Уходите!

— Да я просто поговорить хочу…

— Ты не граф! Ты не избранный! Нам нельзя с тобой говорить!

Чёрт. Я думал, Свят преувеличил экспрессивность дамы, а он, похоже, даже приуменьшил.

— А почему нельзя? — вкрадчиво спросил я, стараясь улыбаться как можно дружелюбнее.

— Не подходи! — Сектантка, или кто она там, ткнула в мою сторону зажатыми в кулаке ножницами. — Пусть граф придёт!

— Граф проиграл мне войну! — громко объявил я, чтобы и внутри «общежития» все услышали. — Он мёртв. Все его люди, не знаю, избранные они там или нет, тоже или мертвы, или у меня в плену…

— Что ты наделал?! — глаза девушки распахнулись ещё шире. Её сильно качнуло, и у меня даже создалось впечатление, что она сейчас упадёт в обморок. — Что ты наделал… Теперь мы все умрём!

— Да что происходит-то? — начал терять терпение я. — Тут есть кто-то вменяемый, кто мне всё объяснит?! Я убил графа! И я теперь здесь главный! Мои люди вас не тронут, почему вы должны умереть?

— Противоядие! — донеслось из темноты, и на свет шагнула невысокая девушка лет восемнадцати.

Такая же бесформенная куртка была распахнута, открывая худощавую фигуру, на бледных щеках ни следа румянца, а в руках она нервно теребила конец своей длинной русой косы.

— Таня, замолчи! — зашикали на неё со всех сторон.

— Он убил графа, — бросила через плечо девушка. — Только он может нам помочь.

— Да в чём помочь-то?! — Я с трудом сдержался, чтобы не добавить нецензурное слово.

— Таня, нет! — загораживающая проход девушка обернулась и наставила ножницы уже на свою подругу.

Нет, это уже перебор. Я быстро сделал несколько шагов вперёд и, схватив валькирию за руки, вытащил её наружу. Тут же подскочили бойцы и перехватили её.

— Я помогу вам!

Я подошёл к Тане и, прикрывая её своим телом, тоже вывел на улицу. После чего закрыл дверь и задвинул тяжёлый засов. Да — он был здесь снаружи.

— Ты убила нас всех!

Лицо валькирии исказилось гневом, и она рванулась к своей подруге так неистово, что её с трудом удержали два гвардейца. Заботясь о здоровье ребят и русоволосой девушки, я дал знак, и буйную даму, заткнув тряпкой рот, осторожно уложили на землю.

Происходящее нравилось мне всё меньше. Особенно раздавшиеся внутри барака вой и крики.

Надо что-то делать, а то, не ровен час, бывшие невольницы навредят себе или друг другу. Фух… Вроде маны немного подкопилось, можно попробовать использовать массовое внушение. По идее, все девушки значительно слабее графа Пантелеева и хоть немного, но на них должно подействовать.

Вспомнить бы, как нас на лекциях учили…

Собрать энергию, представить, что я должен выплеснуть её с помощью голосовых связок, и самое главное — понять, какого я хочу добиться результата.

Я занёс руку над головой и со всей силы долбанул кулаком по деревянной двери.

— ТИХО!!!

Повисла гробовая тишина, но я знал, что это продлится недолго.

— Тихо, мои хорошие, — я резко изменил тембр голоса и теперь говорил максимально вкрадчиво и ласково. — Потерпите чуть-чуть. Сейчас Таня расскажет мне в чём дело, и я вам обязательно помогу. Если вам нужно противоядие, оно у вас будет, я захватил все вещи графа. Всё страшное позади, мои хорошие. Просто посидите тихо!