Обрывки грязных словоблудий,как птицы реют надо мной.И ноты солнечных прелюдийпронзает тяжкий волчий вой.Ищу покой, но вместе с потомисходит злоба из меня.Я стал советским идиотом,и всё прошу:– Огня! Огня!На грани небыли и былия распластался в небесахв клубах слепой Вселенской пыли,но вижу свет на полюсахне мной погубленной планеты,не мной распятого Христа.Я знаю, есть спасенье где-то,лишь душит душу немота.Мне Бытие терзает разумникчёмным смыслом суеты.Успеть бы лишь сказать ту фразу,что ожидаешь только тына мелком нашем островочкесреди словесных грязных струй.И не хочу я пулей –
точку…Хочу, как точку – поцелуй!
«Монархия света, монархия тьмы…»
Монархия света, монархия тьмы.О, как это с детства знакомо!И небо закатное цвета сурьмыопять зависает над домом.Мудрейшие книги лежат на столе —сокровища ересиархов.Но хищные тени бегут по земле,печальные слуги монархов.Ни свету, ни ночи умы не нужны.Представьте:сиянье без тени!иль облако пьяной разнузданной тьмы,и в небыль крутые ступени!Рождён человек, чтоб на лезвии жить,идти между тенью и светом.А что же поэт?Он не может ступитьни шагу, не помня об этом.Позвольте, зачем и скажите, к чемуприроде нужны эти страсти?Ты просто иди ни на свет, ни во тьму,а к Богу за чистым причастьем.Но я, как поэт, поводырь и певец,помочь не смогу, не посмею.Коль ты не поднимешь терновый венец,я просто тебя пожалею.
ОТКРОВЕНИЯ ЕРЕСИАРХА
Ну, что ж, опять расставленные точки,и солнца луч в сознанье точно смерч!Я видел Зазеркалие воочью,но это не была простая смерть.Пустого и простого в этом миреникак не отыскать. Ты мне поверь.А точка – продолжение в пунктиреутрат, страданий, вздохов и потерь.Невероятно!В параллельном царствесовсем не так, как представляют здесь.Там нет судов, и есть не те мытарства,и воздух, словно пламенная взвесь.И нет мучений душ на сковородках,а есть свирепый вихорь изнутри.Я там изведал несколько короткихуколов совести…И сколько не ори,и сколько не кричи, там нет спасенья,и места под счастливым бытиём.А есть воспоминание мгновеньяпро запах тела, что смердит гнильём.Быть может я – гнилой и непохожийна всю ту боль, которую другимпринёс при жизни – не простой прохожий,а грешный и нахальный пилигрим.Быть может, я сказать во искупленьепро царство Зазеркалья должен вам?!На это мне отпущены мгновенья.А сколько? Сколько…я не знаю сам.
«Расставляются точки над…»
Расставляются точки над «и»,устаканился пьяненький дым,и в былом незаметный надирстал похож на символику дыр.Стал похож на запретную дверьв Зазеркалье и антимиры.Что смеяться?Возьми и проверь,заглянув в подпространство дыры.И тогда ты поймёшь, человек,почему – «уходя – уходи» —нам твердят миллионы калек,не сумевшие в космос уйти.Это надо не высказать вслух,а прочувствовать плотью души.Тополиный срывается пухи маньячат из дыр миражи.Это было и есть, а покая июньской пленён красотой.Улыбается космос слегканад извечной моей суетой.
ВОЛЬНЫЙ КАЗАК
Я ничей!Нет беспечней боли!Но ничьей в облаках кружаи ничьей не подвластна волечует волю моя душа.И становится ей известнатайна самой тугой струны.Но из рук уплывает песня,словно пена морской волны.
«Покровский отблеск октября…»
…И кто-то камень положилЕму в протянутую руку.М.Ю. Лермонтов
Покровский отблеск октября,разлив кленового заката,и мысль о том, что прожил зрявсю эту жизнь, уже чревата.Уже чревата бытиёмпод звук унылой депрессухи.И солнца луч пронзил копьёмв лесу клубящиеся слухио том, что будет и чемууже совсем не приключиться.И
весь октябрь опять в дыму,как искалеченная птица.Я долго думал и гадал,кружил в лесу, подобно звуку,и вдруг последний лист упалв мою протянутую руку.
«Русь моя – нить неразрывная…»
Русь моя – нить неразрывная!Родина – синь златоглавая!Осенью небо красивое,дремлет Москва православная!Много и были и небылив русских скрижалях записано.И, пролетая по небу я,взглядом выискивал пристальнымгород мой – точку безвременья,тень мою в водах Москва-реки…Тати без роду и племеникрутят Москву мою за руки.Вскинулся я: а не снится липесенка смерти у темени?Но под Покровом Царицынымдремлет столица до времени.Дремлет московская звонница.Нечисть в тиши куролесится.Свары Россия сторонится —это ступенька по Лествице.
«И опять непосильное счастье…»
И опять непосильное счастье,и опять несусветная боль.Кто над нашей энергией властен,превращающей личности в ноль?Соль земли посыпается с неба,продлевая планетную жизнь.И девица в Сочельник и небыльнагадает про быль дешевизн.Новизна високосного года,темнота обновлённых сердец.В телеящике слуги народаобещают счастливый конец.На Москву накатило ненастье,вместо снега – небесная соль.И опять непосильное счастье,и опять несусветная боль.
«Снова шагаю по льду босиком…»
Снова шагаю по льду босиком,маску срывая с лица.Снова пою ни о чём, ни о компесню свою без конца.Вижу: маньячат души миражив тихий предутренний час.Ближних любить ты пока не спеши,лучше бы с дальних начать.И, согревая в ладонях цветок,знаю, меня не поймутте, кто старается влиться в потокденежных склоков и смут.Те, кто взорвал многоцветия моств царство нездешней мечты,и среди ярких заоблачных звёздвидит лишь клок темноты.Полно мне петь ни о чём, ни о ком,и словоблудьем плевать.Люди всегда ненавидят тайкомтех, кто умеет летать.
ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО РОДИНЕ
Легковесная страсть многодумья,многодумная страсть тишины.Ночь в Москве пробегает, как пумапо деревьям нездешней страны.Сметены все уставы, устоии богатая в прошлом странаскачет джунглями непокоя,посылая Америку на…Только прав забугорный хозяин,затянувший деньжат поясок:Русь спасает от голода Каинножкой Буша и пулей в висок.Знать бы мне, сколько надобно смуты,перестроек, завистливой лжи,чтобы всё ж надоело кому-товоровать то, что плохо лежит?Ублажаю я совесть кивками,мол, такая судьба и страна!Только долю мы выбрали сами,посылая Америку на…Но дрожим: что там скажут в Нью-Йорке?Как посмотрят хозяева на…и дадут ли нам сладкие корки,и достигнут ли корочки дна?Эх, Россия! Чумное болото,захотевшее власть расстрелять!Ты не жди, что обломится что-тоот Америк под мать-перемать.Ты жила, не ломаясь, не горбясь,ничего от врагов не тая,так откуда ж болотная горечьи утробный напев воронья?Думай, Родина, что тебе свято:жить без Бога с посылками на…или тяжкая поступь солдата,где и воля твоя не нужна.
«Восток ещё дремал…»
Восток ещё дремал.Но встреча с Божьим светомуже предрешена. И филин с высотызаметил, как поют под невесомым ветромсреди багряных трав зелёные цветы.Чисты моленья глаз. Просты моленья звуков.Но голос истончал, но взгляд в тумане слёз.И перед храмом тать заламывает руки:– За все мои грехи прости меня, Христос!Просты его слова, чисты его моленья.Я веры той хочу до кончиков волос.А стрелки на часах отсчитывают звеньяи ждут, когда скажу:– Прости меня, Христос!