Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Камень ацтеков
Шрифт:

— Только не пытайся заколоть меня со спины. Бог видит все, он непременно накажет тебя за жестокость, Питер…

— Заткнись.

Испанец копал довольно долго — прямо исцарапанными руками, но так и не решился попросить у Баррета клинок.

— И это все? — разочарованно протянул пират, осмотрев бочонок. — Сумма не особенно-то и велика.

— А чего ты хочешь?! Изумруд слишком странный и приметный, чтобы его охотно брали ювелиры. Богач, который купил камень, дал очень дешево и теперь собирается разделить его на части… Кроме того, копи Новой Гранады и так поставляют самоцветы в изобилии, а это чертовски

сбивает цену.

— Я забираю часть прямо сейчас, наличными пистолями. С этого часа ты от меня ни на шаг. Я не собираюсь давать тебе возможность выкопать и перепрятать деньги.

Де Ланда опустил голову.

— Куда теперь идти?

— Только не в твой бывший дом. Он опечатан трибуналом. И, конечно, не к потаскухам — меня от них тошнит.

— Тогда стоит пойти в приличную распивочную.

Они нашли себе пристанище в порту, в маленькой грязной таверне. Ланда против обыкновения дурманящих листьев не жевал и не прикасался к вину. Он сидел, уронив темноволосую голову на скрещенные ладони. Разбитый нос все еще кровоточил. Тонкие, красивые руки испанца испятнала засохшая кровь.

— Господи, сделай что-нибудь…

— Хватит ныть, — грубо оборвал Баррет, — Радуйся лучше, что я тебя не убил. Ты сумеешь устроить ей побег?

— Как?

— Точно так же, как ты помог мне бежать из вонючих казематов Сан-Хуана.

— Нет.

— Ты только что обещал это сделать.

— Я просто не хотел умирать с перерезанным горлом. Ты был слишком зол и не помнил себя. — Ланда вяло махнул рукой. — А по поводу побега… даже не надейся, Питер. Одно дело заурядный пират, каких без счету побывало в тюрьмах Новой Испании, совсем другое — дело о ведьме. Лусию держат в подвале дворца инквизиции.

— А в чем различие?

— Во всем. До камер не добраться, минуя главный вход. Покойников сжигают за городом. Все люди — сторожа и прислуга — под строгим надзором монахов. У них доходные места, а в случае измены наказание ужасно.

— Разве дублоны не отворяют любых дверей?

— Только не в случае с инквизицией. Тебе повезло, англичанин, ты родился там, где этого черного страха не существует.

— Ты не будешь даже пытаться?

— Я хочу попытаться. Но я не верю в успех. Это не то настроение, которое может улучшить дело.

— Что еще?

— Ничего хорошего. Аусию не схватили бы, если бы не улики. Должно быть, на нее донесли — она практиковала лечение за плату и заодно, по мелочи, любовный приворот.

— Разве этого достаточно для осуждения?

— Достаточно для ареста. Можешь не сомневаться — попав в лапы святых отцов, она расскажет все.

Баррет холодно, в упор, уставился на де Ланду.

— А ей есть что рассказывать?

— Да! Да! Дьявол меня побери, ведь это правда… Она баловалась почти безобидной ворожбою, но и это еще не все. Я молчал несколько лет и готов был молчать вечно… Сармиенто сама из семьи еретиков. Ее отец был осужден в Кадисе, именно поэтому ее мать и брат сбежали на Айла Баллена. Об этом не знал никто, кроме меня, но теперь правда все равно выплывет наружу.

— Что из этого?

— Лусия будет считаться упорной еретичкой.

— Я спросил, что из этого следует?

— Смерть.

Баррет стиснул в руках терракотовую кружку.

— Ты знал об этом и скрывал все, несмотря

на опасность?

— Да. Я был по уши в нее влюблен. И она мне изменила. С тобой, между прочим. Еретик и ведьма — хорошая парочка.

— Можно как-нибудь поправить дело в трибунале?

— Нет.

Баррет задумался.

— Во имя бога! Какой смысл издеваться над слабой женщиной, которая никому не способна навредить? Приду в инквизицию, да так и скажу, что она не виновна. И ты это подтвердишь, от двух свидетелей так просто не отмахнуться.

Ланда в отчаянии заломил руки.

— Проклятие, я так и думал, ты свихнулся… Тебя немедленно арестуют, и дело примет еще более неприятный оборот. Нас трое, а это уже секта. Судьи испишут груду бумаг, но это уже не будет иметь значения. Итог все равно один — костер. В лучшем случае с предварительным удушением. Господи, как я был глуп, когда связался с бешеным!

— Трусишь, Ланда.

— Нет! Погоди, Питер… постой… — Ланда вцепился в рукав англичанина. — Есть еще одна тайна. Помнишь Мунтралу?

— Гуилабертуса да Мунтралу, алькальда острова Айла Баллена?

— Его самого. У Мунтралы зуб на Лусию.

— Черт!

— Да, Мунтрала хотел кого-то отравить, и причина была в наследстве.

— Она продала ему яд?

— Лусия думала, что продает только лекарство, но дело, как ты понимаешь, в дозе. Мунтрала не так давно перебрался в Картахену. Ему надоело бояться живого свидетеля, а у бывшего алькальда остались хорошие связи, в том числе и в трибунале.

— Инквизиторы покрывают отравителя?

— Что ты! Нет, конечно! Мунтрала заявит, что Лусия подсунула ему яд. Ведьма, еретичка, отравительница — огнеопасная смесь.

Баррет встал, взвесил на руке терракотовую кружку и отставил ее в сторону.

— Я не отступлюсь. Забирай эту штуку себе на память. Остатки денег можешь забрать себе. Садись на любой корабль и скройся из Картахены. Можешь улизнуть в Лиму. Тебе не обязательно ждать развязки.

— А ты?

— Поступлю, как считаю нужным.

Ланда кивнул.

— Хорошо. Делай как знаешь, Питер. Я не стану мешать тебе умирать из-за иллюзий и совершать иные глупости в твоем духе, но и погибать за компанию не собираюсь… Так что извини и прощай.

Испанец встал и вышел, забрав напоследок волшебную кружку. Англичанин остался один, заказал еще вина и просидел так до полуночи…

Прошло еще четыре дня, прежде чем Баррет по-настоящему решился. Здание дворца инквизиции подавляло мрачной роскошью. Роскошными оказались даже кованые решетки на окнах первого этажа. Полукруглую арку входа венчало лепное украшение в виде извитого орнамента. Над самой дверью маячило полинявшее до зеленоватого цвета изображение святого покровителя.

Флибустьер последний раз оглядел залитую солнцем площадь и двинулся под сумрачные своды.

— Меня зовут Питер Баррет, я англичанин.

Неразговорчивый солдат охраны проводил гостя длинными запутанными переходами до полутемного зала. Узкие окна едва пропускали свет. Одну сторону палаты занимало массивное распятие и стол под черным бархатом. Свечи оставались незажженными, кресла инквизиторов пустовали. Баррет остался ждать стоя, только прислонился плечом к прохладной каменной стене.

Поделиться с друзьями: