Камень королей

— Я попрошу, чтобы принесли еще набор, — она обернулась к слуге.

— Не надо. Честно говоря, я уже поел, — шепнул Иньит.

Он по-хозяйски подхватил второй из двух стульев в шатре и уселся сбоку столика, налив себе вина в свободный кубок. Слуга, поняв, что его помощь больше не требуется, исчез; следом за ним за пологом скрылись Окарьет и Бирди, которому Иньит приказал подождать снаружи. В шатре осталась одна Эсти, начавшая открывать блюда. Невеньен устроилась рядом с Иньитом, касаясь его коленями. Служанки можно было не стесняться — если она чего-то и не знала, то давно догадалась. К тому же если бы слухи исходили от нее, то они появились бы гораздо раньше.

— Эсти, можешь убрать еду, — сказала Невеньен. — Я не голодна.

Ей действительно не хотелось есть. Не после того, что ей устроил отец. И, конечно же, она не будет жевать перед Иньитом, когда им наконец-то выдался момент поговорить по душам.

— Печенье! — с присущей ей непосредственностью ахнула Эсти, обнаружив на круглом подносе сдобные кругляшки. — Как только повар исхитрился тут, на полевой кухне, их приготовить? Моя госпожа, еще теплые! Вы же так мечтали о сладком в Острых Пиках… Точно не будете? Оно же остынет! Может быть, вы, лорд Иньит?

Он отрицательно покачал головой. На сладкое он никогда не был падок. А Невеньен поглядела на блюдо с сожалением. Она не раз замечала, что печенья и пирожные поднимают настроение, а при тех новостях, которые ей принесли Тьер и Стьид, это не помешало бы. Но… Не сейчас.

— Если хочешь, можешь съесть сама, — разрешила Невеньен, увидев, как Эсти смотрит на поджаристое тесто. Или… — ей пришла в голову интересная мысль. — Сходи, угости кого-нибудь.

— Бирди, например, — подхватил Иньит, странно глядя на служанку. — Он жаловался мне, что скучает по тебе.

— Это очень мило с его стороны, — ответила Эсти, изо всех сил стараясь не смотреть на лорда.

Невеньен нахмурилась. Что с девушкой такое? Месяц назад она бы с удовольствием побежала к этому мужлану и еще откладывала момент расставания с ним, а сейчас не хочет идти?

— Он потратил все жалованье на то, чтобы приодеться, как тебе нравится, — весело продолжал Иньит, — и просил меня последить за его манерами. Неужели ты не оценишь все страдания, которым он подвергся ради тебя, и даже не подойдешь к нему? Или вы поссорились? Я уже к вашей свадьбе начал готовиться, а ты… Ох, сердцеедка! — он в притворном огорчении покачал головой.

Иньит откровенно развлекался, зато у Эсти лицо стало таким, будто она сжигала кого-то на погребальном костре.

— Простите, господин, — пробормотала она, забирая блюдо с печеньем. — Я обещана другому мужчине. А теперь, если вы извините меня, я лучше угощу Окарьета.

Значит, она намеревается выйти замуж за Жевьера! У Невеньен открылся рот. И Эсти ей ничего не сказала! Впрочем, ничего удивительного. Из-за сумбура последних дней Невеньен вряд ли удалось уделить этому достаточно внимания, да и участь Жевьера была еще неизвестна. Когда он выздоровеет, то его наверняка будут судить за предательство. У Эсти должны быть очень серьезные чувства к нему, если она не боится связывать судьбу с человеком, которого может ждать самая тяжелая кара.

— Обсудим это позже, Эсти, — вздохнув, сказала Невеньен. Уж о чем сейчас точно не время беспокоиться — так это о том, как сложится семейная жизнь ее служанки и бывшего телохранителя. — Можешь идти к Окарьету.

— Ты точно не голодна? — спросил Иньит у Невеньен, когда Эсти опустила за собой полог. — Ты выглядишь бледной.

— Это не из-за того, что я не ем, — Невеньен снова вздохнула. Жаловаться ли Иньиту на то, как она устала от потока проблем? Нет, не стоит. — Кстати, тебя искал генерал Стьид.

Иньит поморщился.

— Они с Ламаном меня уже достали. Говорят мне: «Почему это твои разбойники бездельничают? Пусть займутся чем-нибудь полезным!» Они не понимают, что командовать разбойниками совсем не то же самое, что солдатами. Разбойники потому и разбойники, что они ненавидят подчиняться приказам и не признают над собой никакой власти. Стьид и Ламан даже не представляют, каких вообще трудов мне стоило вынудить их отвлечься от любимых грабежей и вытащить из леса.

Невеньен промолчала. Разбойники оказались еще одной проблемой, только внутри лагеря, а не снаружи. Они были не то что бы неуправляемы, просто их поведение не вписывалось в рамки военного устава. Относительная свобода «вольных людей» раздражала солдат, круглые сутки находящихся под присмотром офицеров и выполняющих обязательные работы. Постоянно вспыхивали драки, и найти виноватых потом было невозможно — на скандал, как правило, нарывались обе стороны. Естественно, сохранению мира в лагере это не способствовало. А поначалу идея усилить войско разбойниками казалась не такой уж плохой.

— Как ты стал их главарем? — спросила Невеньен.

Иньит взял ее за руку и подтянул к себе, усаживая на колени. Она с готовностью приникла к его плечу, поглаживая закрытую камзолом грудь. Если бы в шатре не было так холодно…

— Если кратко, то попал в лесную банду, вызнал, кого боятся больше всех, пришел к нему и убил, — стал рассказывать Иньит. — Снял с его тела приметную серьгу, назвался вместо него главарем и полез выше.

— А полная версия?

— А полную тебе слушать незачем, а то испугаешься и разлюбишь меня, — Иньит улыбнулся, увидев возражение в ее взгляде, однако затем посерьезнел. — Увы, они терпят меня главарем лишь до тех пор, пока я позволяю им делать то, что им нравится, помогаю с уходом от закона и подбрасываю денежные дела.

— Думаешь, кто-то придет и вызовет тебя на бой, чтобы отобрать серьгу? — ужаснулась Невеньен.

Он рассмеялся.

— Серьга — это всего лишь символ. Она обычно принадлежит Тому-Кого-Нельзя-Или-Очень-Сложно-Убить, но это еще не значит, что его признают достойным быть главарем. Мужчину бывает трудно победить в схватке один на один, зато если его опоить, а потом наброситься всем скопом, то сдохнет любой. А если до него не добраться, чтобы так сделать, на выскочку просто не будут обращать внимания.

— Значит, тебя из-за этого не убьют, — с облегчением выдохнула Невеньен.

— Нет, — он провел рукой по ее волосам и поцеловал. — За меня не бойся. А вот ты сама…

Иньит не договорил, позволив любящему взгляду сказать все за него. Невеньен застенчиво опустила ресницы. Небеса, как же он ее любит, раз так заботится!

— Прости за то, что я потеряла твой подарок, — грустно сказала она, вспомнив о судьбе серьги, которую у нее забрал Гередьес.

— Это не твоя вина, — прошептал Иньит, придвигая ее ближе к себе.

Ей вдруг стало жарко. Но нет, еще не сейчас, она еще должна поблагодарить его за спасение из Гайдеварда… Однако только Невеньен набрала в грудь воздуха, как снаружи раздался крик. Иньит мгновенно напрягся, прижав ее к себе и положив ладонь на меч.

— Лекаря! Скорее, лекаря! — снова закричал мужской голос. Он раздавался откуда-то совсем рядом.

— Это Окарьет, — Невеньен дернулась, но Иньит продолжал держать ее. — Он мой секретарь, я должна проверить, что случилось!

— Даже не думай, — отрезал Иньит. Его карие глаза потемнели до черноты. Он ненадолго отстранил Невеньен и вытащил клинок из ножен. — Выбежишь сейчас — можешь попасться прямиком в ловушку.