Каменные человечки

Холмквист выключил радио и бросил твидовую кепку на заднее сиденье. В зеленоватом отсвете приборной панели Прюсик увидела его полный профиль: выступающая скуловая дуга, нависающие надбровные дуги, впалые глаза Дэвида Клэрмонта. Она резко вдохнула и как будто забыла выдохнуть. Сердце колотилось так, словно рвалось наружу.

Холмквист повернулся к ней.

– Заметили перо? То, что я вам оставил? – Самоуверенность лилась из него через край. – Вы с этим копом… суете нос куда не надо. Мне сначала не понравилось, что кто-то шныряет по моему дому, но потом я понял, что это были вы… – Он кивнул и ухмыльнулся, как будто это все объясняло.

– Дональд… Пожалуйста… Я не…

Прюсик прикусила язык. Какая бы причина ни заставила его выстрелить в нее из тазера, она была благополучно забыта, на что указывали и пренебрежительный тон, и сквозившая в его поведении беспечность. Откуда кто-то знает о тебе, знает, что ты делаешь и даже почему ты это делаешь, – такие мелочи психопату неинтересны, так что беспокоиться не о чем.

– Я видел вас там, на сцене, перед разодетой по случаю толпой. Да-да, специальный агент, я там был. Так что у нас с вами долгая история. – Его лицо растянулось в улыбке. – Что, язык проглотили? Точь-в-точь как тогда в музее, когда увидели дикаря? Нашего друга с камнем. – Он усмехнулся, как снисходительный родитель, потакающий ребенку.

У нее голова пошла кругом. Холмквист был там. Видел ее реакцию на выставочный образец.

– Видите? Вот это мне в вас и нравится. Мы с вами кое-что понимаем. И в этом мы похожи.

– Что вы имеете в виду? В чем похожи? – Прюсик постаралась произнести это непринужденным тоном. – Я не убиваю людей.

Он ухмыльнулся.

– Чувством юмора не обделены, а, леди? Нет, вы такая же, как я. Потому я и оставляю вам подарочки. Первая, да, получила обычный камень, но это было еще до того, как я узнал, что есть кое-кто другой, такой же. И надо же, этим кем-то оказались вы, дамочка из ФБР. – Он снова усмехнулся. – Ну, ладно, над пролитым молоком не плачут.

Ей стало дурно. Убийца специально оставлял камни-амулеты в горле своих жертв, чтобы она нашла их там.

– Вас со сцены как ветром сдуло, да? Это ведь из-за его силы? – Холмквист поднес руку к воротнику рубашки и потряс чем-то. – Видите? Я вас знаю.

Прюсик не осмелилась даже поднять глаза. Своим откровением он поверг ее в полное смятение. Оказывается, убийца с самого начала держал ее в поле зрения. Она сжала колени, пытаясь, как делала обычно в таких случаях, представить там, за лобовым стеклом, точку схода: плавательную дорожку и себя на ней, разрезающую гладкую воду, поворачивая туловище из стороны в сторону, забрасывая над головой руки и каждым движением поддерживая ритм… Ничего не получилось. Воображение не срабатывало – она чувствовала себя загнанной в угол и ничего не могла с этим поделать.

Прюсик попыталась сосредоточиться на блоке рецептурных бланков, прикрепленном к приборной панели над тем местом, где обычно находится пепельница. В верхней части блока имелась напечатанная надпись: «Ирвин Уолстейн, доктор медицины». Она вспомнила глухой удар в багажнике, когда Холмквист вдруг резко затормозил, и попыталась заговорить, но горло сдавило так, словно его закупорили. Со второй попытки ей удалось взять себя в руки.

– А что с доктором Уолстейном?

Холмквист крепче сжал руль.

– С тем доктором, который приезжал к Клэрмонту? – Он покрутил шеей влево-вправо. Позвонки захрустели, как когда-то хрустели костяшки пальцев у ее отца. – Поступил с ним так, как он поступил бы со мной.

«Тебе нужно успокоиться», – сказала себе Прюсик. В какой-то момент она едва не поддалась ужасному импульсу выпрыгнуть из седана на ходу и, прокатившись по дороге, убежать. Но машина шла на скорости пятьдесят миль в час, и при ударе о землю можно запросто потерять сознание, и тогда он просто прибьет ее на обочине. «Нет, придерживайся плана А, сохраняй спокойствие, отвлеки его и постарайся как-то заманить туда, где есть люди».

Прюсик вспомнила, как совсем недавно, когда она была без сознания, он ощупывал ее живот.

– Что вы имели в виду, Дональд, когда упомянули мой «маленький сюрприз»?

Холмквист бросил быстрый взгляд в зеркало заднего вида и тут же снова перевел его на дорогу.

– Давайте поговорим об этих камнях. О той силе, которой они, как вы говорите, обладают.

Она заметила, как он то ли провел языком по щеке, то ли перекатил что-то во рту.

– Знаете, я – антрополог. – Прюсик стиснула зубы, стараясь сохранить спокойствие, как ее учили во время базовой подготовки в ФБР. – Давным-давно я проводила летние исследования в Папуа – Новой Гвинее и видела резные камни, точно такие же, как у вас.

Он едва заметно кивнул, как бы признавая, что слушает ее.

– Признаюсь, меня это озадачивает – и сами камни, и то, что они значат для вас.

Холмквист повернулся к ней с самодовольной ухмылкой на лице.

– А что? Хотите сами такой получить?

Он раздвинул губы – между зубами блестело что-то мокрое от слюны. Камень-амулет.

Прюсик прищурилась, пытаясь рассмотреть, сколько еще осталось топлива. С того места, где сидела она, стрелка, похоже, указывала на ноль. Она уже решила бежать, если машина остановится. Сняла туфли. Потерла подошвами по полу.

– Зачем вы это сделали? – спросил он. – Зачем разулись?

– Натерла ноги. – Она почувствовала, как снова заколотилось под блузкой сердце, и нервно выпалила: – Что с бензином?

– Дотянуть до Блэки хватит.

Прюсик пошарила между сиденьем и дверцей, сунула руку в сумочку, нащупала телефон и, громко закашлявшись, нажала кнопку быстрого вызова с номером мобильного Макфэрона. «Только бы соединили». Посмотреть вниз она не решилась, чтобы не упустить этот, может быть, единственный шанс. Оставалось только надеяться, что звонок прошел.

– Дональд, почему мы сворачиваем на север, на автостраду? Разве парк Эхо-Лейк не в противоположной стороне? Вы сказали – Блэки? Почему мы направляемся в Блэки, если меня уже два часа назад ждали в парке Эхо-Лейк?

Они проехали под большим зеленым указателем, согласно которому до аэропорта Кроссхейвена, куда она прилетела несколько часов назад, было всего лишь пять миль. «Почему Холмквист едет в Блэки?»

– Поверните влево на съезде к аэропорту, – резко сказала Прюсик. – Я забыла сумку на стойке.

Его правая рука слетела с руля на ее бедро и сильно его сжала.

– Хорошая попытка, леди. Там, куда вы отправитесь, никакие сумки не понадобятся. – Он снова положил руку на руль и отбил пальцами энергичный ритм.

Сердце трепетало, как крылышки колибри, норовя вырваться из груди и умчаться в ночь. Его уверенность пугала. Как и камень в зубах. Почему он спросил, хочет ли она получить такой? Прюсик прижала к бедрам потные ладони.

Впереди показались огни большой автозаправочной станции к северу от Кроссхейвена.