Каменные сердца

– И вся компашка слушает нас? – прошипел Маки, вновь охваченный желанием испепелить кретина вместе с дружками.

– Нет. Они ушли к огненным камням, а мне стало плохо, – смущенно признался док.

– Куда ушли? – Фрай ушам своим не верил. Ох, не зря он когда-то обратил внимание на цыган!

Маки ликовал. Выслушав сбивчивые описания Данике, Фрай потребовал записать координаты островка и передать ему в ближайшее время. Он уже не заботился о конспирации. Слишком близко Маки подобрался к цели: колоссальному месторождению небулитовых кристаллов и источнику чистейшей концентрированной энергии – розовой друзе. Фрай испытывал абсолютное удовлетворение своей работой. Правда, Данике мог заупрямиться. Хотя с чего бы?

– Я попрошу Николаса помочь. Мне не совсем ясны показания, – док растерянно глянул на обилие кнопок, мониторчиков и рычажков.

– О’кей! Помни, камушки важны для всех нас! – закончил сеанс связи мистер Максимилиан Фрай, вершитель судеб, хитрец и ловкач высшего разряда.

**

Перед входом в пещеру пульсации Потока стали так сильны, что приходилось щуриться. Впрочем, теперь его видели все. Даже с закрытыми глазами. Он извергался из многогранного, похожего на пион, кристалла, лежащего на дне небольшого идеально круглого озерца.

Послышались удивленные возгласы моих спутников – из переплетения нитей нас манили лица…теснясь, сменяли друг друга, кружили в безумном хороводе. Передо мной вырос старик Срам, его оттеснил библиотекарь из Шинкэта, за ним – мой эндейский побратим.

– Сагерт? – просипела Кирна, протянув руку к Потоку.

– Мама? – интонации Ника никак не вязались с его имиджем сурового мужчины, не ждущего от жизни поблажек, – так лепечет перепуганный ребенок.

– О духи, что вы сокрыли здесь? – продекламировал Владилен Михайлович и, спотыкаясь, поковылял к озеру.

Но у кромки его обступили три фигуры: сухонький старичок в тельняшке, упитанный мужчина средних лет в белом мундире и весьма фривольно одетая женщина. Они, бранясь, совместными усилиями оттащили Птицына.

– Бэллочка, прекратите его пинать! Умнее он от этого не станет, – приятный бас.

– Еще не так подлеца отдубасить надо! – надтреснутый фальцет, прерванный дробным смешком.

– Я из него дурь-то повыбью! – задыхающийся низкий женский голос.

Владилен мямлил бессвязные оправдания.

– Он одержим духами! – Грюн очухался первым и двинулся Птицыну на помощь, но Туве перехватила здоровяка.

– Эти духи хранят его.

Грюн кивнул. А вот Кирна резко развернулась к Потоку и возмущенно крикнула:

– Отец! Почему ты не хранишь меня?

Ответа не последовало.

Туве предложила всем возвратиться на катер и подождать ее, меня и Акселя там. Никто не возражал: от созерцания постоянного круговорота анима (прямо при нас ауры распадались и возрождались) мутило и, кроме того, туда затягивало. Мужчины уже выбрели наружу, а Кирна продолжала стоять у кромки «воды». Перед ней колыхался силуэт Сагерта.

– Ты тоже бросил меня. – Блондинка всхлипнула.

– Неправда, ты сама знаешь, я всегда с тобой, – тот, кто был ее другом, улыбнулся. – Наш противник еще ждет. Его нет промеж мертвецов, но и среди живых нет. –Своды пещеры завибрировали, анима взбурлила.

Туве, оттолкнув меня с Акселем подальше от озера, метнулась к Кирне. На глади водоема с жуткой скоростью мелькали мирные пасторали, главной героиней которых являлась наша белобрысая подруга. Кажется, подобное будущее поразило ее до глубины души. Туве с трудом удалось вывести ее из пещеры. До катера она ехала на плече у Грюна, безмерно осчастливленного этим.

Мы остались перед Потоком втроем.

– Ты уверена? – переспросила меня рыжая.

– Да.

– Тогда приготовься. Когда я свяжу наши анима, вы войдете в Поток…

– Не стоит тебе вмешиваться. Мне есть, ради чего рисковать, а ты здесь ни при чем, – я предприняла очередную попытку отговорить Туве, не слишком надеясь на успех, да и не желая его.

– Мэйби, вы заблудитесь там. – Она снисходительно взглянула на меня. – И потом, мы делили с тобой анима и отныне связаны крепче близнецов. Потеряв тебя, я потеряю часть себя. Вперед.

В кулаке Туве сжимала узел, сотканный из синей, золотистой и зеленой ниточек наших аур, от которого на длину пары метров тянулась коса из них же. Дальше нити опять разделялись, отходя к хозяевам. Я подтащила Акселя к озеру, шагнула и сразу погрузилась по колено. А потом нас обоих повлекло водоворотом вниз. Наши головы скрылись в бурлении анима, которая отреагировала на внезапное вторжение, я бы сказала, агрессивно – Поток растворял нас, заключив в плотный кокон из нитей. Мы утратили телесность, превратились в светящиеся силуэты. Зеленая фигура Акселя в страхе прильнула ко мне и тут же смешалась со мной.

– Зови, как только найдешь его! – донесся приглушенный голос Туве.

Я представляла себя скалолазом, который пытается добраться до дна глубочайшей пропасти, а с жизнью его связывает страховочный трос толщиной в палец. В моем случае нельзя было даже опереться спиной о надежный прохладный камень обрыва, зацепиться за него, отдохнуть. Наше «где и когда» окончательно затерялось среди мириадов переплетений «если бы». Я осознала, чего боялась Туве, и почему она не отпустила нас одних, – мы могли вернуться лишь по ее синей анима-ниточке.

Вокруг вспыхивали и гасли миры. Гибель напоминала медленное погружение кусочка ваты в чернила, а рождение – молниеносное сматывание пряжи в клубок. В черноту от оси выстреливали нити, на лету переплетаясь в канаты, которые в свою очередь в определенной точке пространства и времени формировали плотный комок – новую искру жизни. Некоторые миры нанизывались на одну струну, как бусы, другие образовывали сложную структуру вроде паутины, редкие – висели в одиночку.

Наверное, больше всего меня потрясла музыка Вселенной. Я ожидала торжественной тишины или скрипа Колеса. Но каждая струна, наматываясь на ось и вибрируя, издавала звук, и не одну ноту – целую мелодию, всякая свою. Мне захотелось слушать эту симфонию вечно. Я почувствовала, как натяжение Тувиной нити слабеет, а мой силуэт размывается, и вновь сосредоточилась на цели нашего путешествия.

Наконец мы очутились над Эос, паря в облаках. В тот вечер, когда табор отдыхал на источниках в Гатскиллзе. Вон караван. Я сплю у костра, Аксель – в трейлере. Остальные – кто где. Над моей головой, торчащей из-под одеяла, кружит хоровод Туве, на крыше жилого прицепа воображаемый цыганин при помощи робота-няньки вьет гнездо. Он помахал нам рукой и сосредоточенно продолжил строительство. Танец дикарок замедлился – они безмолвно наблюдали за пришельцами.

– Зачем мы здесь? – взныл Аксель.