Камни вместо сердец

– Но это жестоко! – ахнул Сэм.

Дэвид хлопнул его по плечу, едва не повалив его на землю:

– Ты не знаком с обычаями сельского края.

Хью повернулся ко мне, и глаза его вновь сделались внимательными:

– Кажется, вы хотели снять мои показания, так, мастер Шардлейк?

– Да, будьте добры. Фиверйир, вы приведете своего мастера? Тогда мы можем начать.

– Мы отнесем птиц на насесты, – сказал Кертис, – и уведем борзых. Мистрис Абигайль не любит, чтобы они находились возле дома.

Хозяйка опять была помянута с холодком. Парни отправились к службам, a Фиверйир вошел в дом.

– А этот Дэвид – изрядный прохвост, – заметил Барак. – Нуждается в хорошем шлепке.

– Он ребячлив, а мозгов мало, – отозвался я. – Тем не менее все надежды отца поневоле обращены к нему. Что же касается Хью… на мой взгляд, его детство осталось в далеком прошлом. Посмотрим, удастся ли нам узнать причину этого.

Когда мы вошли в кабинет Хоббея, Дирик и Фиверйир уже находились там. Через несколько минут появился и Хью, ступавший уверенно и едва ли не с вызовом. Вечернее солнце подчеркивало рытвины, оставленные оспой на его лице и шее. Я отвернулся, вспоминая слова Бесс о его погубленной красоте. Дело обстояло достаточно плохо, но все же не настолько, как говорила она.

– Прошу вас садиться, мастер Хью, – проговорил Винсент. Потянувшись к песочным часам, он перевернул их.

– Отмечаю время для своего счета, – пояснил он с холодной улыбкой. Кертис сел, глядя на меня и сложив на коленях узкие с длинными пальцами ладони. Я заметил на лице Сэма смущение.

– Предлагаю взять быка за рога, – начал я. – И, что называется, не заговаривать друг другу зубы.

– Благодарю вас, – кивнул юноша.

– Мы находимся здесь в связи с обвинениями, выдвинутыми Майклом Кафхиллом, да упокоит Господь его душу. Побывав в этом доме в начале этого года, он обнаружил, что вам здесь причиняется великое зло. Имеете ли вы какое-то представление о том, что он подразумевал под этими словами?

– Нет, сэр, – ответил Хью, глядя мне прямо в глаза.

На губах моего оппонента появилась победоносная улыбка.

– Ну что ж, – проговорил я, – посмотрим. Расскажите мне, что вы помните о том времени, когда вместе с сестрой попали в опеку?

– Очень немногое. Мы были настолько убиты горем, что едва замечали происходившее вокруг нас. – Невзирая на эти слова, интонация Кертиса осталась лишенной каких-либо эмоций.

– Майкл Кафхилл был тогда больше года вашим учителем. Вы дружили с ним?

– Я любил и уважал его. Не скажу, чтобы мы были друзьями.

– Вам было известно о том, что Майкл пытался помешать мастеру Хоббею добиться опеки над вами?

– Мы знали о том, что были какие-то разногласия. Однако нам было все равно, в какую семью идти.

– Но вы были едва знакомы с Хоббеями.

Молодой человек пожал плечами:

– Мы знали, что они – друзья отца. Как я уже сказал, нам было все равно.

– Вы хотели тогда, чтобы Майкл Кафхилл оставался с вами?

Мой собеседник на мгновение задумался:

– Он был добр с нами. Но мы с Эммой тогда думали только друг о друге. – Голос его дрогнул, и Хью стиснул кулаки. Мне было жаль причинять ему боль расспросами, тем более что мальчик так старался не показывать ее. – Мы с Эммой могли общаться одними взглядами, без слов, как если бы нас переносило в собственную, принадлежащую нам одним сферу мира.

– Мы расстраиваем мастера Кертиса, – вступил в разговор Дирик. – Возможно, было бы лучше отложить…

– Нет! – с внезапной яростью возразил юноша. – Я хочу закончить это дело и забыть о нем.

Я кивнул:

– Тогда могу ли я спросить, Хью, насколько хорошо обращались с вами и сестрой мастер и мистрис Хоббей?

– Они предоставляли нам хорошую пищу и одежду, кров и воспитание. Однако никто не может заменить тебе собственных родителей. Никто не мог так остро ощутить эту потерю, как мы с Эммой. Мне хотелось бы, чтобы люди поняли это.

– Это вполне понятное чувство, – согласился Винсент. Допрос этого свидетеля складывался в его пользу.

– Последний вопрос о вашей бедной сестре, – продолжил я. – Майкл Кафхилл утверждал, что вы подрались с Дэвидом из-за каких-то неподобающих слов, сказанным им вам.

Кертис напряженно и невесело улыбнулся:

– Дэвид всегда говорит всякие неуместные слова. Но вы же встречались с ним! Однажды он обратился с грубым предложением к Эмме. Я ударил его за это, и он усвоил урок.

– А были ли между вами разговоры о том, что Эмма может выйти замуж за Дэвида?

В глазах Хью на мгновение проскочила свирепая искра:

– Этого просто не могло быть. Он не нравился Эмме.

– Но теперь вы с Дэвидом стали друзьями?

Парень пожал плечами:

– Мы вместе охотимся и стреляем из лука.

– Мать Майкла Кафхилла сказала, что это Майкл научил вас с сестрой натягивать тетиву.

– Да. И я благодарен ему за это.

– И все же мастер Хоббей отказал ему от дома. Он сказал, что боялся возникновения неподобающих отношений между вами.

Выдержав мой взгляд, Хью неторопливо покачал головой:

– Между нами не было ничего неподобающего.

– Однако мастер Хоббей, должно быть, полагал, что имеет для этого достаточные резоны, – вмешался в разговор Винсент.

– Быть может, мастеру Хоббею показалось, что он что-то видел. Однако у меня нет обвинений в отношении Майкла Кафхилла. – Кертис посмотрел на Дирика, и на сей раз в его глазах читался вызов.

– Но возможно, вы не стараетесь вспомнить это, – предположил тот.

– Мне нечего вспоминать.

– Я думаю, вопрос этот ясен, брат, – вмешался я. – А теперь, Хью, скажите вот что: после Майкла у вас были другие учителя. Они приходили и уходили?

Молодой человек пожал плечами:

– Один из них женился. Другой отправился путешествовать. И не могу сказать, что Дэвид облегчал их жизнь.

– A потом, на эту Пасху, Майкл внезапно объявился и подбежал к вам в саду?

Хью ненадолго задумался, глядя себе на ноги.

– Этого я не понимаю, – проговорил он наконец. – Он объявился, как гром с ясного неба. Должно быть, он прятался среди надгробий на старом кладбище, наблюдая за тем, как мы с Дэвидом пускаем стрелы. Он схватил меня за руку и потребовал, чтобы я уехал с ним, потому что мое место не здесь.

– Мастер Хоббей утверждает, что он сказал, что любит вас как никого другого, – невозмутимо продолжил я.