Каникулы Уморушки (Волшебные каникулы - 2)
Шрифт:
Глава пятнадцатая,
в которой Гаидзе протягивает нечистой силе руку помощи
"Эх Лопоухин, Лопоухин!.. А еще председатель сельсовета! Нет бы на месте самому во всем разобраться - он в милицию сразу звонить, Гаидзе ему подавай... Видишь ли, ему Кузюкин сказал: "В лесу бесы прячутся!" Ну, сказал Кузюкин... А ты проверь сходи, удостоверься, раз председатель. Нет, сразу звонить!... А тут мальчишка посреди степи замерзает, дорогу домой ищет - это как, товарищ Лопоухин? По-людски, а?" - Ираклий Георгиевич скосил глаза и посмотрел на лохматую голову чертенка, торчащую из мотоциклетной люльки. Голова жмурилась и сияла, а уши
– Скоро приедем!
– сказал Гаидзе пассажиру.
– Еще километров десять осталось, и мы на месте!
– Что?
– не расслышал бесенок.
– Где?
– В Светлогорск, говорю, скоро приедем!
– повторил Гаидзе, надвигая мотоциклетный шлем пониже на лоб.
– Еще минут десять - и мы в отделении!
На этот раз Брыклин хорошо расслышал слова капитана.
– Я домой хочу!
– закричал нарушитель спокойствия.
– Меня бабушка ждет!
– Всех дома ждут, всем домой хочется, - спокойно ответил Ираклий Георгиевич.
– А протокол составлять кто будет?
– Какой протокол? Не надо протокола!
– испугавшись новой беды, свалившейся на его голову, завопил гуляка-чертенок.
Но милиционер был с ним категорически не согласен:
– Телефонограмма была? Была. В Башибузуках тишину нарушали? Нарушали. Автодорожные средства передвижения подвергали опасности? Подвергали. Неужто без протокола тебя отпустить? А газеты, радио, телевидение... Ты о них подумал?
И правда, о телевидении, радио и газетах Петя Брыклин еще не думал. Все мысли его сейчас были заняты одним: скорее домой!.. скорее в ванну!!! скорее смыть, содрать, очистить с себя эту дьявольскую шкуру, оторвать этот проклятый хвост и это свинячье рыльце, прилипшее намертво к родному носу, скорее переодеться, переобуться, сбросить с уставших ног ненавистные копыта, а руки освободить от скрюченных и острых, облипших грязью и выдранной из Петиной головы, шеи и щек серо-буро-малиновой шерстью, когтей.
– Домой хочу...
– с бесовским упрямством повторил он своему спасителю. И вдруг тихо добавил, опуская взгляд на дно люльки: - Я больше не буду... никогда-никогда...
Удачливый ловец сбежавших бесенят не расслышал эти слова, но богатый милицейский опыт подсказал ему их смысл.
– Все так говорят: "Не буду!". А потом за старое берутся. Нет уж, составим протокол как полагается, а затем и домой покатим. Сам отвезу, слово мужчины!
Мотоцикл надсадно взревел, глуша клятву Ираклия Георгиевича, и быстро вскарабкался на крутой подъем Бисова Шляха. Там, с другой стороны огромного холма, лежал в долине сияющий электрическими огнями Светлогорск.
– На тебя, поди, розыск уже объявлен,- спросил скорее самого себя, чем Петю, Ираклий Георгиевич. И сам же ответил себе: - А, ладно, семь бед - один ответ!.. Отвезу тебя сразу домой.
– Спасибо...
– На глаза Пети Брыклина снова навернулись слезинки. Но это были уже слезы радости.
– Я больше никогда-никогда...
– Знаю, слыхали. Все так говорят. А мы без работы не сидим.
– Гаидзе въехал в Светлогорск и, резко сбавив скорость, тихо покатил по ночным улочкам.
– Завтра в десять ноль-ноль придешь с родителями в отделение. Понял?
– Понял... Только они в отъезде, а я с бабушкой живу. А она ни за что не поверит!
– У нас тоже не поверят. Но... такой порядок, понял? Запишем, что и как -
пусть бумага лежит.Мотоцикл почти неслышно вкатился во двор дома N 12 по улице Гоголя и остановился возле первого подъезда.
– Проводить?
– участливо спросил Ираклий Георгиевич.
– Нет! Не надо! Я сам!
– и Петя вылез из люльки.
– Спасибо.
– Он пошатнулся на разбитых от долгого странствия копытах и стал прощаться: - До свидания, товарищ милиционер... Спасибо вам...
– Не стоит благодарности, всего доброго, путешественник!
– Гаидзе протянул правую руку и аккуратно пожал Петину лапку.
– До завтра!
И милиционер Гаидзе уехал. А Петя Брыклин побежал по лестнице на пятый этаж в свою родную квартиру. Он думал, что бабушка уже легла спать, так и не дождавшись его прихода, и очень опасался, как бы она спросонок не испугалась его вида. Если бы у него был ключ!.. Но спасительный ключ остался в гримерной в кармашке летней курточки. Петя робко нажал кнопку звонка и замер в тоскливом ожидании.
Разумеется, он ошибся: Виолетта Потаповна не спала. Обнаружив исчезновение драгоценного внука, она подняла на ноги половину города, а сейчас обзванивала по телефону вторую половину. Услышав переливчатые трели у входных дверей, она бросила телефонную трубку и ринулась в прихожую. По многолетней привычке в последнее мгновение она поглядела в дверной глазок и рука ее, готовая уже щелкнуть замком и распахнуть перед пришедшим дверь, застыла в воздухе. Там, за дверью, вытянув к самому глазку поросячье рыло, стояло одноухое чудовище с проеденной плешинами головой, но с густыми баками на щеках. Чудовище тянуло рыло к глазку и время от времени терло мохнатой лапкой заросшие мхом глазенки. В лапе чудовище держало связку воровских отмычек.*
__________________________
* Виолетта Потаповна приняла бесовские когти за воровские
отмычки.
Собрав всю свою волю в кулак, Виолетта Потаповна решительно произнесла:
– Убирайтесь немедленно вон! Или я вызову милицию! Вы слышали? Вон!
Чудовище судорожно всхлипнуло и сделало попытку возразить. Но горловые спазмы не дали незваному гостю вымолвить и слова. Впрочем, в словах уже не было надобности. В нервном всхлипе чудовища Виолетта Потаповна распознала родимые Петичкины нотки.
– Внучек! Внучек вернулся!..
– всхлипнула она ответно и распахнула дверь.
Поцокивая по деревянному паркету копытцами, чудище ринулось
в ванную комнату.
– Петечка!.. Где ты был?..
– успела выкрикнуть вслед косматой комете Виолетта Потаповна. Но ответа не дождалась.
Комета, вильнув перед бабушкиным носом ужасным хвостом,скрылась в ванной.
Глава шестнадцатая,
в которой Виолетта Потаповна убеждается в том,
что того, что было, не было
Виолетта Потаповна хотела шмыгнуть вслед за внуком в ванную, но не успела: Петя с бесовской ловкостью сумел закрыть дверь перед самым ее носом.
– Петенька... Открой... Расскажи, что случилось...
Но из ванной кроме ворчания водопроводной системы и всхлипываний чертенка ничего не доносилось. И вдруг Виолетта Потаповна услышала в ванной голоса: один - Петечкин, а другой - какой-то незнакомой девочки.
– Ты зачем от нас удрал?
– спросила девочка, и в ее голосе явственно прозвучали милицейские нотки.
– Не удрал бы, и все тогда кончилось бы хорошо, Сам виноват!