Канон Равновесия

Ты — сокровище, мой даэйр. И я не выпущу тебя из рук.

А там и вопрос с Илленн решится сам собой.

Обмениваясь любезностями, мы двинулись к дому коменданта. Дворянские сынки, проходя мимо, шарахались прочь, простые вояки и наемники спокойно занимались своими делами — им пугаться было некогда. Комендант, весьма скромный провинциальный служака, старался не попадаться на глаза, разумно рассудив, что вмешиваться и теребить нас лишними пустяковыми вопросами сейчас лучше не стоит. Кухарка встретила нас горячим чаем и вкусной выпечкой. Получасом позже, когда Рей освободился, наконец, от положенной по статусу брони и слегка успокоился, мы обосновались в небольшой гостиной, служившей хозяину дома одновременно приемной и кабинетом. Рей грел руки о кружку с горячим чаем и на булочки косился с отвращением. Мерзнет, что ли? Хреново, если так. Значит, сейчас верх берет другой голод, и его опасно даже просто лишний раз о чем-то спрашивать, а тем более, подкалывать или еще что-то в том же духе. У голодной нежити чувство юмора резко пропадает и вновь появляется только после сытного обеда кем-то из живых. Хорошо, что Кот в свое время предупредил меня о склонности сына время от времени питаться душами.

Аккуратнее, Волк, не стань главным блюдом. То, что сам Рей считает это недопустимым, каждый раз мается до последнего, а потом страдает угрызениями совести, тебя не спасет. Отобедает Смертоносец твоим духом, и полетит чистое ядрышко души прямиком на перерождение без всякой памяти о прошлой жизни…

— Рассказывай толком, что у тебя тут произошло, — глуховато проговорил Рей, глотнув еще парящий чай, с которого я только три минуты назад снял временное стазис-поле. Иначе он давно успел бы остыть совсем.

— Бунт, вероятно, проплаченный Орденом, и нападение рингарского флота одновременно. Агентам Фицгерна не удалось до конца проследить всю цепочку тех, кто поставлял бунтовщикам оружие и деньги. След теряется, свидетели и исполнители убраны. Работающие в Тайной канцелярии некроманты не смогли добиться ответа даже от духов погибших — их память хорошо зачищена. Правда, нам удалось склонить к содействию одного из заговорщиков, но склад, на котором была назначена встреча, взорвался, скажем так, слегка не так, как было задумано, не ко времени и не к месту. Кто именно стоит за бунтом, выяснить так и не удалось, информатор погиб. А безлдоказательных обвинений Мобиусу я предъявить не могу.

Рей слушал, не перебивая, лишь время от времени постукивал когтями по фарфору чашки.

— Это не Орден, — выдал он. — Или не только Орден.

— Почему ты так решил?

— Слишком явно на них вина падает. Клейма на проданном оружии стоят?

— Ты на Тореайдра намекаешь? Проверяли. Чисто. Обычно у него даже неклейменое оружие фонит. Но я разговаривал а Малефором, и он ощутимо задергался.

— Значит, знает, кто зачинщик, или вообще в доле. Почему дворянская мелюзга все еще болтается здесь? — спросил он, все-таки рискнув взять булочку. — Отдай их мне…

От слегка мечтательного тона его голоса по спине пробежал холодок. Нет, надо срочно достать ему еду. С ним голодным ничего толкового не сделаешь и, чего доброго, беды не оберешься.

А вдруг его самоконтроль не так хорош, как он пытается показать.

— Самый действенный способ заставить предателей прижать хвосты — напугать. Да так, чтоб они и думать забыли интриги плести. Ну вот я и устроил ночной рейд по спальням самых упрямых и несогласных. Представь себе, посреди лунной ночи распахивается окно, в него с воем и порывами ветра влетает свежеоткопанная нежить для верности еще и с душком — и замогильным голосом вопрошает: «Как ты посмел меня предать?!» Или еще что-нибудь в этом роде. Кто нервами послабее, те прямо на месте и скончались, кто покрепче — только обосрались. Ну и без женского визга тоже не обошлось… Морок я хороший навесил. К сынкам усопших потом явился в живом виде и хорошенько напомнил, кому они обязаны наследством. Не нравился им прежний государь — получат тирана-захватчика, да такого, обосрутся еще не раз.

Рей усмехнулся в усы, явно представив себе эту картину.

— Ну вот, ты их поубивал, а мне теперь души собирай. А я Жнецов лишний раз вызывать не люблю.

Час от часу не легче — Хранитель Смерти, который не любит свою работу. Неудивительно, если рано или поздно у него пошатнется рассудок. Однако после того, как сбежало неизвестно куда это некромантское отродье Юфус, Колонны почему-то не выбрали взамен никого другого, и теперь даэйр вынужден тянуть лямку за двоих. Эх, не выйдет из этого ничего хорошего…

— Я думаю обойтись как можно меньшими потерями с обеих сторон. Ни к чему лишние смерти, когда с миром и так что-то не то.

Он кивнул и поежился, прижал отблескивающие черной с серебром чешуей крылья к бокам и плечам. Что видят его глаза? Серую сумеречную хмарь Предгранья? Или здесь полно мертвецов? Я решил об этом не спрашивать. От греха подальше.

— А с теми, кто от испуга не помер, ты что сделал? У людей короткая память, они быстро очузиваются.

— У Фица на них достаточно компрометирующих сведений. За некоторые преступления по нашим законам полагается смертная казнь путем съедения приговоренного, — пояснил я.

— Например? — Рей прищурился.

— Например, изнасилование малолетних.

Рука с булочкой замерла на полпути, челюсти даэйра плотно сжались — аж желваки заиграли. Я зацепил что-то потаенное, давнее, больное… Вот и повод накормить хорошенько голодную нежить.

— Когда выступаем? — спросил он, отставив недопитый чай. И отложив сдобу. А глаза-то потемнели…

— Через пару дней, когда люди немного привыкнут.

Он снова молча кивнул, не то ленясь, не то боясь произносить слова лишний раз. Мне стало страшно. Он перебарывал себя, загонял встрепенувшееся чудовище внутрь, лицо превратилось в каменную маску. Из его глаз на меня смотрели два разных существа.

И одно из них мой внутренний зверь отчетливо требовал убить.

То, которому сам Рей сейчас проигрывал бой.

Медлить было нельзя. И этой же ночью я отправился на охоту.

***

Кандидат на роль главного блюда у меня на примете имелся. Силан ди Карни, нынешний герцог Вильский давно был замечен в нездоровом интересе к мальчикам и девочкам, прямых доказательств его вины Фицевы менталисты накопали достаточно, но взять за яйца не успели — примкнул к мятежу. Так и так пойдет на плаху. Сестра его, наследница титула, круглая дура, но ее убирать пока не за что. Если будет тихой, то может быть, и останется при своем наследстве.

А ди Карни сегодня станет обедом.

Давно я не охотился на разумных. Очень давно. Но старый азарт проснулся, стоило только вспомнить аурный слепок цели и настроиться на нее. Один шаг в портал — и я на окраине лагеря.

Тихо обойти часовых, с подветренной стороны, чтобы их ненароком не потревожил даже запах — вдруг попадется кто с острым нюхом? Люди не видят и не слышат меня под мороком, разве что вдруг начинают испытывать необъяснимый страх перед темнотой. Сладкий страх. Он сводит меня с ума вместе с ускоряющимся стуком их сеердец. Пружинит земля под лапами, подталкивая сорваться в кровавую пляску. К этому акту пьесы можно перейти потом. Сперва — дело.

И я беззвучной тенью скользил среди людей, отказывая себе в удовольствии устроить резню. Ждать, ждать, пока герцог слезет со служанки (раз нельзя найти очередную жертву, и эта удовлетворит), пойдет до кустов, пристроится и сосредоточится на телесных надобностях… И оглушить коротким ментальным ударом, а потом взвалить обмякшую тушу на плечо и отправиться обратно к Рею.

Смертоносец не спал. Тихо возникнув под дверью отведенного ему флигеля, я расслышал мерные шаги — три в одну сторону, три в другую. Придерживая человека одной лапой, я постучал когтем по двери и лишь после этого рискнул войти.