Капец и немцы в сарае

Кое-как выбравшись из-под лавки, я стал искать край печки. Так, стена, стена… Рука коснулась чего-то холодного, но мягкого. Я вздрогнул, но руки не убрал. Похоже на кожу…Да это же локоть Демы! Ура! Нашел! Так, а где же все-таки лавка…

Найдя лавку и не без труда поставив ее к печке, я стал на нее и почувствовал, как земля уходит из-под ног.

Хорошо, что я вовремя успел подтянуться на руках, лавка снова грохнулась на пол.

И я услышал несколько хорошо знакомых мне общепринятых всеми народами ругательных слов от Билла. Послышался звонкий удар, визг Каулитца младшего, опять несколько непонятных слов. Немцы снова затихли.

Я залез на печку, растянулся на Деме, пытаясь через него перелезть. Что ж они его так близко к краю положили то? А вдруг упадет?

Удивительно, но на печке почему-то царил лишь полумрак. Я отчетливо видел Дему, матрасы, стены.

Дема лежал на спине, руки его был сложены на груди на манер фараона. Вот заразы! И тут поржать решили…

Я взял брата за руки, положил их параллельно телу. Такие холодные...

Я положил голову на грудь брату, прислушался. Тихие ровные удары слабого сердца. Он жив… Значит мои сны – просто сны.

Неожиданно я почувствовал такую боль внутри. Слез не было, хотя глаза ужасно чесались.

– Братик… – прошептал я, касаясь пальцами мертвенно-бледного лица. – Прости меня, братик… Я вел себя как последняя сволочь. Если бы ни я… ничего бы этого не было! Просто…когда я увидел тебя тогда с Томом, я почувствовал такой сильный прилив ненависти, что просто потерял рассудок и… А потом не знал как к тебе подойти, чтобы извиниться… Я…очень сожалею, Дем… Прости, если сможешь…

Я прикрыл глаза и посмотрел на брата из-под опущенных ресниц. Дема все так же лежал.

– Тварь! – прошипел я. – Как ты мог! Оставить меня тут одного в этом мире!

Я аж сам себя испугался, и поспешно прижал руку к груди.

– Дем… я…

Помните, что я раньше говорил вам про бесчувственную сволочь? Забудьте. То, чем я почувствовал себя сейчас, просто не поддавалось описанию.

Я лег рядом с братом, обнимая его руку.

– А я сегодня кабана убил, представляешь. Сам! А еще с волком дрался. Руками! Это было так страшно… он меня как за плечо хвать! Но я не растерялся! И Миша тоже. У меня рана даже не плече. Так, царапина, но болит…

Я вздохнул.

– Дем, нам тебя очень не хватает. Всем нам. И мне тем более… Мне плохо без тебя, братик…

А ты лежишь тут и даже не догадываешься о моих чувствах.

Я закрыл глаза, зарываясь лицом в мягкие, небрежно разбросанные волосы, вдыхая сладкий запах его шампуня.

В ту ночь я так и заснул в обнимку с Демой. А утром меня разбудили Редрик и Мишка. Пришлось все утро выслушивать их дибильные подколы. Но вскоре они успокоились, так как перед нами встал новый, не маловажный вопрос. А началось все так…

Редрик в который раз доказывал нам с Мишкой, что можно одним пакетиком заварить 16 кружек чая. А Мишка, в свою очередь, возмущался, почему это распространяется только на нас. Я бы, наверное, тоже возмутился, но мысли мои сейчас были заняты исключительно Демой.

Собственно, из обычного размеренного состояния меня вывел дикий крик в исполнении… нет, не Билла – Георга! Споры тут же прекратились, и оба друга бросились на крик. Редрик – чтобы помочь. Миша – чтобы поржать.

Крик доносился из сеней. Я неторопливо встал и пошел туда. Моему взору предстала интересная картина.

Редрик успокаивал бледного как мел Георга, Миша гармонично ржал из дверного проема, а на полу лежал наш вчерашний кабан.

Собственно, ничего удивительного в том, что Георг испугался, не было. Ведь он вчера пришел последний, и о наших приключениях ничего не знал.

Описывать дальнейшее у меня просто не хватает духу. Как прибежали остальные, как наперебой рассказывали Георгу, как он хотел придушить меня, потом Мишу, потом Редрика… Представьте себе такую картину: В темном-темном лесу, в забытой-забытой богом русской-русской деревне, в старом-старом домике стоят гламурные-гламурные немцы и веселые-веселые русские вокруг мертвого-мертвого кабана.

– Ну? И что будем с ним делать? – спросил Редрик по-русски, и тут же по-немецки.

– Не знаю, – пожал плечами Миша, и подмигнул мне, – Наше дело принести.

– Для начала надо его ободрать? – предложил я. Билл наклонился к Густаву, и что-то у того спросил.

– Расчленять! – весело воскликнул Билл по-русски.

Мишу передернуло. Мне тоже стало как-то не по себе. И мы вопросительно посмотрели на Редрика.

– А что, это мысль! – согласился он. Меня передернуло.

– Ты этим будешь заниматься! – быстро предупредил я, ловя на себе оценивающий взгляд.

– Давайте это сделает тот, кто это умеет? – предложил Миша. Редрик кивнул.

– Походу на вас рассчитывать нельзя? – спросил он нас. Мы широко улыбнулись и отрицательно помотали головами. Тогда он обратился к немцам.

Вы бы видели их лица…

– Ну вы и сволочи, пацаны… – сказал Редрик, тяжело вздыхая. Однако переводить на немецкий не стал.

– А может, обратимся к местным за помощью? – предложил я.

– Точно! – оживился Миша. – Они тут все дикие, точно должны уметь это делать!

– Отлично! Здрасти, а вы случайно не можете нам кабана расчленить? – издевательски сказал Редрик.

– И ободрать! – добавил я. Мишка засмеялся. Ред прищурился.

– Нет, ну конечно как вариант… А кто этим заниматься то будет? Ну вы сами подумайте! Это же надо иметь обаяние, приятную внешность, умение общаться с людьми… Что вы на меня так смотрите?!

====== Глава 16. Настоящая русская баба ======

– Ред, ну не переживай… – ласково говорил Миша, прикладывая лед к глазу Редрика. – Мы у Билла одолжим тоналку...

– Иди ты! – прошипел Ред.

– Не, ну действительно! – согласился я. – Шрамы украшают мужчину… упс, извини Редрик.

– Пацаны, вы козлы.

– Мы? – я подмигнул Мише. – Тогда уж кабаны.

– Я вас ненавижу! – Редрик вскочил со стула, уронив его. – Я вас всех ненавижу! – крикнул он на всю комнату. – А вы чего смотрите?! – рявкнул он на пребывающих в недоумении Тома и Георга, – Я вас тоже ненавижу! И вас, и вас!

Густав с Биллом удивленно переглянулись. Билл покрутил пальцем у виска, за что в него полетело полотенце.