Капкан. Сожженный некролог

Тем временем волна покупателей все прибывала. Все обращались к Эмилии, теребили ее, требовали, а она с открытой улыбкой, доброжелательно старалась облегчить всем сложную проблему выбора. Интересно, почувствовала ли она, что он пристально, пристрастно, исподтишка наблюдает за ней? Нет никаких сомнений в том, что она уже привыкла к восхищению, поклонению, восторженным комплиментам, тем более что теперь она на виду, и наверняка умеет держать себя гордо и достойно. Ну, так или иначе в бой!

Он выбрал себе костюм такого размера, в котором мог бы смело выступить в роли циркового клоуна, и направился к освободившейся примерочной. Эмилия внимательно посмотрела на него, вернее, на костюм в его руках. Нет, она его не узнала. Да и с какой стати она должна была запомнить его? Обыкновенный, каких тысячи, простой смертный. И сверх того — небольшой рост, никаких особых примет. Так что отбрось всякие иллюзии, дорогуша, и по одежке протягивай ножки…

Интересно, что она скажет, когда увидит на нем этот гулливеров костюм? Однако он решился — быстро задернул бархатную портьеру, переоделся и вышел в салон. Большое зеркало стояло сбоку. Он приподнял брюки и посмотрел на свое отражение. Чучело патентованное. Чарли Чаплин в болгарском издании, разве что отглаженный. Сзади он услышал веселую дробь каблучков Эмилии.

— Нужно было сначала меня спросить. — Она едва сдерживалась, чтобы не расхохотаться. — Я сразу поняла, что вам этот костюм велик, но вы поспешили.

Господи, ну до чего же она красива, просто дух захватывает!

— А укоротить нельзя? — Он снял пиджак и перебросил его через руку.

— Можно только распороть и сшить заново. — Она уже улыбалась широко и счастливо. — Извините, я пошутила. У нас сейчас нет костюмов вашего размера и роста. Вы, наверное, знаете, что вам нужен сорок четвертый, второй рост — это молодежный размер.

Черные колодцы ее глаз, так хорошо уже знакомые ему, теперь светились радостью и довольством.

— Но если я скажу вам по секрету, что сегодня мне просто необходимо быть в новом костюме?

— Я вам очень сочувствую… Знаете что? Приходите завтра, я проверю на складе. Можете даже по телефону позвонить, чтобы не ходить зря. Спросите Эмилию.

Те же, те же звездные колодцы глаз, от которых так трудно оторваться!..

— Завтра будет поздно. Потому что я собираюсь сегодня пригласить одну очень красивую девушку пообедать со мной…

Эмилия спокойно выдержала его взгляд и усмехнулась с плохо скрытой иронией:

— Уж не меня ли вы имеете в виду?

— Угадали!

— И совершенно напрасно, вы герой не моего романа.

— Благодарю за откровенность.

— Пожалуйста, тем более я еще тогда сказала вам то же самое…

— Что, простите?

— Ну-ну, не надо устраивать театр. Или, может быть, вы близнец того, кто подвез меня до Пловдива?

Гео поднял руки:

— Сдаюсь! Один я у отца и матери. Впрочем, я просто счастлив — значит, и меня можно запомнить. Но ради установления истины вы разрешите мне внести поправку?

— Только в двух словах, покупатели ведь ни в чем не виноваты.

— Хорошо. Вы, видно, запамятовали — тогда вы мне ничего не сказали о героях вашего романа и моем несоответствии им. Просто отказались, причем довольно невежливо, пообедать со мной.

— Пусть так, зато теперь говорю. И снимите, пожалуйста, поскорее брюки от костюма, если не хотите собрать вокруг толпу.

— Ничего не выйдет, Эмилия! Мы как французы — преследуем до конца. Брюки я сейчас вам отдам, но вы кончаете работу в три тридцать, и ровно в три тридцать я жду вас у входа.

«Собираюсь, как на любовное свидание», — с иронией подумал Гео, тщательно бреясь, увлажняя лицо тонко пахнущим «Арамисом» и раздумывая над тем, как одеться. На самом деле он изрядно волновался перед встречей с Эмилией: по сути, сейчас должна состояться финальная сцена этой необычной драмы, и от того, как он будет выглядеть и вести себя, очень многое зависит.

С волнением легче всего справиться посредством «физических действий», как учил актеров великий Станиславский. Вынуть из шкафа молочно-кофейного цвета костюм, приложить к себе модную рубашку, примерить туфли на высоких каблуках — может, хотя бы в них не будет так ощутим его небольшой рост, когда они с Эмилией отправятся обедать. Но в последний момент он решил отказаться от нарядного костюма и высоких каблуков. Игра в кошки-мышки кончена. Последний рывок, и кто знает, может, они больше никогда не увидятся. А ведь что греха таить, пережив в душе жизненную драму Эмилии, Гео уже воспринимал ее как близкого, почти родного человека, более того — у него с некоторых пор появилось даже какое-то чувство ответственности за нее, словно она была его младшей сестрой. А говорят, те кто работает в милиции, люди без нервов, с холодными тренированными сердцами. Чепуха!

Он вышел из дома в грустном настроении, позволив себе слегка размякнуть. Ко всему прочему, его совсем не радовала перспектива пешком ходить по центру и искать приличный ресторан, открытый в это время. Улица втянула его в себя, как голодная раскаленная докрасна печь, обещая до трех тридцати превратить его в классический тип головешки. Это значит, что в ресторане кроме комфорта и разнообразного меню должно быть хоть относительно прохладно, лучше всего — кондиционеры. «И вправду, я думаю об этой встрече как о любовном первом свидании». Придя вторично, эта мысль уже не раздосадовала, а развеселила его, и в трамвае он почувствовал, что от уныния и грусти и следа не осталось.

Ресторан «Красное знамя» — именно то, что нужно, всего в полукилометре от магазина Эмилии. На втором этаже нашелся укромный уединенный зальчик с окнами на Национальный совет Отечественного Фронта и редакцию журнала «Отечество». На подоконнике уютно расположились вазоны с типичными для такого рода заведений тонколистым фикусом и комнатной липой. Пол устлан спокойным кофейно-пятнистым паласом, стены облицованы матовым деревом. Обстановка как будто распологает к откровенности. «В это время сюда мало кто заглядывает», — понимающе подмигнула любезная официантка и на всякий случай поставила на стол для двоих в глубине зальчика табличку «занято» и свежие цветы в вазе. Она порекомендовала заказать заранее жюльен из грибов: когда Гео приведет свою даму, все будет готово. Ну, и чтобы иллюзия любовного свидания была полной, ему следовало появиться перед магазином с букетом роз в руках.

Капитан из КАТа расхаживал возле неправильно припаркованных машин и с нетерпением ждал владельцев, чтобы содрать с них штраф — как минимум по пять левов.

— Это ваша? — указал он на блестящую новенькую «Ладу», всем своим видом пытаясь изобразить дружелюбие. Гео вмиг разгадал нехитрый маневр автоинспектора и улыбнулся:

— К сожалению, нет. Моя стоит дома и давно плачет по профилактике.

Маска дружелюбия тут же спала с лица капитана.

— Тогда поднимитесь на тротуар, вы мешаете движению! — резко приказал он и собрался искать новую «жертву».

— Слушаюсь, товарищ начальник! — едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться, козырнул Гео.

… Эмилия сменила розовое форменное платье на сарафан из джинсовой ткани с белой легкой блузкой. Ее новый наряд украшало ожерелье из крученой кожи. На ногах вместо шестисантиметровых шпилек — открытые туфельки почти без каблука. Она выглядела празднично, будто собралась в театр или на концерт. Впрочем, Гео уже давно понял: что бы она ни надела, все будет ей к лицу.

Выйдя из магазина, она огляделась и спокойно, медленным шагом направилась в сторону кинотеатра «Молодая гвардия». Гео подошел и зашагал с нею рядом. Даже в этих туфельках она оказалась на полголовы выше его. Ангельски холодная, красивая до умопомрачения, совершенно не замечающая ошеломленно-восторженных взглядов вокруг…