Кардонийская петля
Шрифт:
Произошло невероятное: приотцы смяли втрое превосходящую группировку, уверенно расправились с теми частями, что попытались перейти в контратаку, и теперь преследуют бегущего противника. В Межозёрье царит хаос в пользу Селтиха, план операции рухнул, нужно спешно менять приказы. И вообще: решать, что делать.
– Бронепоезд подходит к Фадикуру. Организованное сопротивление отсутствует.
– Паровинги на Аласоре уничтожены!
– Это разгром! – шепчет штаб-лейтенант Гох. Его щёчки краснеют.
– Ещё нет, – режет Селтих, стараясь не смотреть на Аллена.
Не сейчас.
– Воздушные разведчики докладывают, что соединения ушерцев не способны на организованное сопротивление. Отдельные
– Число пленных перевалило за две тысячи и продолжает расти.
Перепуганные, полностью деморализованные островитяне массово бросают оружие.
Успех, успех, успех.
Разгром?
Командующий склоняется над картой. Он забыл самодовольно улыбнуться. Забыл обронить что-нибудь важное для истории. Даже ус подкрутить забыл, и левый кончик чуть опустился… Нет сейчас привычного Селтиха, спрятался, а за столом стоит умный, жёсткий и предельно сосредоточенный мужчина. И его бирюзовый с золотом мундир сверкает Победой. Совсем не опереточной Победой.
Разгром?
Селтих лучше других видит: пока – нет. Ушерцы в смятении, но ещё сильны, и если какой-нибудь умный офицер соберёт в кулак хотя бы четверть, хотя бы пятую часть погибающей группировки, всё может встать с ног на голову. А потому решать нужно немедленно: продолжить атаку или отступить? Идти вперёд, рискуя получить сокрушительную контратаку и бесславно погибнуть, или же благоразумно спрятаться за оборонительные редуты, удовлетворившись достигнутым?
В резерве всего две бронебригады, какой приказ им отдать?
Ере выпрямляется, смотрит на преданного адъютанта, но не видит его. Ничего не видит, кроме стоящего перед ним вопроса. Пальцы ломают карандаш, обломки падают на карту, устаревшие стрелки хищно целятся в квадраты, тоже устаревшие, но Ере и этого не замечает.
Что делать?
В жизни любого военачальника наступает момент, когда расчёты, планы и модели развития ситуации отходят на второй план и решение принимается по наитию. На ощущениях. На предчувствии. Когда ты понимаешь, что удача не может отвернуться: слишком много сил вложено, слишком много труда.
– Прорвусь, – шепчет Селтих и резко разворачивается к адъютанту: – Радировать в резерв: немедленно выдвигаться в Межозёрье, приказы получат на марше, доставим на аэропланах. Радировать командирам соединений: продолжать наступление.
– Слушаюсь!
Радостный Аллен бросается к радистам, а Ере поворачивается к офицерам штаба:
– Новая вводная: мы освобождаем Межозёрье. Через полчаса мне нужны чёткие планы!
– Но наши резервы, – бормочет начальник оперативного отдела. – У нас две бронебригады и четыре пехотных батальона…
И тут же затыкается.
– Плевать! – ревёт Селтих. – Вводите в бой всех: гарнизоны фортов, военную полицию, комендантские роты – всех! Запросите поддержку из Стратегического резерва! Мне нужны люди!!
И возвращается к карте.
«Прорвусь!»
Упоение… После такой ночи не страшно умереть! Ненавижу! Радость… Я счастлив! Здесь и сейчас! Селтих – наш вождь! Убить всех волосатиков! Счастье!
Хильдер не копался в обуревающих его чувствах, не старался разобраться в них, потому что превратился в вопящий от восторга придаток к бронетягу. Хильдер наконец-то побеждал. И не мимолётно, а уверенно, мощно. Не щёлкал врагов по носу из засады, а давил их, стирал в пыль, пронзал беспощадными снарядами и громко смеялся, сидя внутри огромного «Джабраса».
Упоение силой…
– Вот вам!
В ушах ещё стоит грохот недавнего боя. Звон железа, стон железа, жар железа. Перед глазами картинки недавнего боя: потные заряжающие, орущий наводчик, ссутулившийся за рычагами механик-водитель… И потрясающий вид в перископ: горящие
дома, палатки, взрывающиеся ящики с боеприпасами, перевёрнутые автомобили, подбитые бронетяги и трупы. Всюду валяются трупы волосатиков.Красота! Упоение! Счастье!
Первой жертвой Двенадцатой бронебригады стала Осорская дивизия ушерцев. Большое соединение, которое Двенадцатая громила месте с Четырнадцатой, а сверху помогали аэропланы. Вместо запланированных трёх часов бой длился сорок минут: предварительный авианалёт основательно отутюжил волосатиков, они попытались организоваться, но тут подоспели бронетяги, и ушерцы побежали. После этого Охмен получил разрешение идти дальше. А дальше, если верить разведданным, дислоцировался один из проклятых отрядов алхимической поддержки. Его должны были потрепать аэропланы и парашютисты, но Ян искренне верил, что на долю Двенадцатой достанется немного мяса.
Вонючего алхимического мяса…
– «Бёллеры»! – крикнул в люк сидящий на башне сигнальщик.
– Передавай приказ: «К бою»! – Хильдер повернул перископ, отыскивая бронетяги, хищно оскалился и рявкнул: – За нашего вождя!
– За Селтиха! – эхом отдалось в бронированном брюхе «Джабраса».
– Огонь!
Адам сделал всё, что мог, и даже больше. Намного больше.
Он ухитрился остановить паникующих солдат и собрать почти сотню штыков; успокоил, приободрил и организовал стремительный рывок в «гараж». Лично возглавил отчаянный бой с высадившимися на поляну парашютистами, в ходе которого ушерцы отбили шесть бронетягов и перешли в атаку, загнав землероек в лес, обстреляв напоследок из «Гаттасов».
При этом кратковременный успех не вскружил Сантеро голову, он понимал, что должен вырваться из тесной поляны «гаража» на оперативный простор, и повёл небольшую колонну из «Бёллеров» и «Ядратов» к дороге. Взять любимые «Азунды» не получилось: цистерны, согласно инструкции, были пусты, а тратить время на заправку их фоговой смесью никто не собирался.
– Радист!
– Устойчивой связи нет!
– Чтоб тебя трижды в левый борт!
Маломощная радиостанция «Ядрата» не дотягивалась не то что до Фадикура, но даже до штаба Осорской дивизии. Двадцать седьмой отряд тоже никто не вызывал, однако из творящегося в эфире бедлама происходящее вырисовывалось достаточно чётко.
И совсем не радовало.
– «Вепри», идите на север, там ещё остались волосатики!
– Бомбардировщики будут через двадцать минут!
– У меня триста пленных!
– Подтверждаю гибель доминатора…
Землеройки! Повсюду проклятые землеройки! Откуда? Как? Почему не боятся ответного удара? Что происходит?
Разгром?
На несколько мгновений Адам почувствовал себя маленьким, брошенным всеми мальчиком, застрявшим в переполненном волками лесу. На несколько мгновений он перестал быть офицером, забыл, что на него смотрят и в него верят, растерялся настолько, что на глазах выступили слезы. На несколько мгновений Сантеро поддался страху и лишь спасительная мысль: «Аксель!» – не позволила ему свалиться в панику.
Что бы сказал эрсиец, увидев в командирском кресле такую тряпку? И сказал бы он хоть что-нибудь? Скорее скривил бы губы в презрительной усмешке и отвернулся. Крачин знал, как следует поступать в сложных ситуациях, Крачин погибал сейчас где-то в расположении своего полка, и Адаму стало стыдно.
Не глядя, Сантеро протянул руку, вытащил запасную карту – их полагалось иметь командирам всех бронетягов, – развернул её, но изучить не успел.
– Землеройки!
«Джабрасы» пришли с запада, ударили на ходу, первым же залпом снеся башню головному «Бёллеру». А следующим стал командирский «Ядрат»: врезавшиеся в него снаряды остановили машину и выбили из Сантеро сознание.