Карнавал Хилл

Я съел свою еду и сел на кровать в тишине, напрягая слух, чтобы услышать остальных внизу, но их голоса теперь не доносились до меня. Я ненавидел, когда не мог их услышать. Ледяные пальцы начали пробираться под мою кожу, находя мое сердце и сильно сжимая его. Я сосредоточился на комнате вокруг меня, напоминая себе, что я дома, в пространстве, которое я знал как свои пять пальцев. Но почему-то сегодня это не помогало. Запертый в тюрьме Шона, я чувствовал жуткое спокойствие, безразличие к своей жизни. Но за ее пределами я понял, что он нанес мне глубокий урон, от которого я не мог исцелиться. Такие повреждения оставил на мне мой отец, те, которые никто не мог увидеть.

Шум в моей голове нарастал до оглушительного рёва. Я сжал волосы в кулаках, стиснул челюсти и пытался прогнать тьму одной лишь силой воли. Но она уже была частью меня, текла в моей крови. И когда бы она ни накрыла меня теперь, я буду разорван ею на куски. Моим отцом, Шоном, мной самим. Все мы были создателями моего разрушения, а я — его продукт.

Мягкий голос окликнул меня, пронзив лучом света мою тьму. Её руки легли мне на лицо, а большие пальцы провели по щекам.

— Чейз, посмотри на меня, — потребовала она, когда мое сердце бешено забилось, и мне удалось сделать так, как она просила.

Я обнаружил, что смотрю на самое завораживающее создание, которое я когда-либо видел, и тьма внутри меня начала отступать, голоса затихали, пока я не смог слышать только свое судорожное дыхание и чувствовать жгучий, отчаянный голод по этой девушке. Девушке, которую я когда-то винил во всех неудачах в своей жизни. Но я все это время был виновником.

— Извини, — сказал я, но это вырвалось на тяжелом вдохе, который застрял у меня в легких, и выражение ее лица говорило о том, что она ничего не расслышала.

— Ты в порядке, чувак? — Спросил Джей-Джей откуда-то рядом, и я кивнул, когда руки Роуг покинули мое лицо.

— Я в порядке, — пробормотал я, меня охватил стыд из-за того, что они застали меня посреди чертового срыва.

Я потянул себя за волосы, откидывая их на изуродованную половину лица, и Роуг нахмурилась, протягивая руку, чтобы снова попытаться убрать их, но я поймал ее запястье тисками, с рычанием на губах.

— Не надо, — предупредил я.

Ее губы приоткрылись, и напряжение пронеслось в воздухе, разделяющем нас, говоря о гневе, который жил между нами до того, как Шон овладел мной. Теперь я уже не винил ее в своих проблемах, но сомневался, что она простила меня за то, что я оставил ее на том пароме. И нас таких двое. Но откровенный разговор об этом сейчас казался довольно бессмысленным, когда я собирался вскоре покинуть это место навсегда. Что вообще можно было сказать? Она увидела мое истинное лицо, и ей не понравилась палитра. Мне оно тоже не нравилось, но если бы мы начали вдаваться во все мои сожаления и в то, что я предпочел бы изменить в себе, мы бы застряли здесь, составляя список на столетие.

Джей-Джей встал на колени на кровати, убирая мои пальцы с запястья Роуг, и они обменялись взглядами, как будто передавали что-то телепатически друг другу. Она едва заметно кивнула, и я нахмурился.

— Роуг хочет подстричь тебя и побрить, брат, — сказал мне Джей-Джей, но в его глазах мелькнула какая-то хитрая затея, которую я не понял.

— Я в порядке, — пробормотал я. — Это помогает скрыть шрамы.

— В этом и проблема, — вмешалась Роуг. — Мне нравятся твои шрамы, но этот бомжеватый вид… Ты уже конкурируешь с Карнавальным Биллом. — Я вспомнил того бездомного, что слонялся на «Карнавал-Хилл», с его растрёпанными длинными волосами и безумным взглядом. Чёрт.

Я цокнул языком в знак отказа. Теперь я был похож на Горбуна из Нотр-Дама и отправлюсь жить на свою колокольню, как только меня заставят покинуть «Дом-Арлекинов». Похоже, мне придется жить на постоянной диете из шлюх, если я когда-нибудь захочу снова трахаться. Но даже при мысли о том, что я буду с какой-то случайной девушкой, я содрогнулся, и по всей моей коже побежали мурашки. Я не хотел, чтобы ко мне прикасались руки какой-то девушки, кроме той, что была прямо передо мной, поэтому я предположил, что мы с моей правой рукой будем отличной парой в обозримом будущем. Превосходно.

Я не кончал уже несколько месяцев, но во время пыток в поместье Роузвуд меня мало что возбуждало, а теперь, когда я вернулся домой, за мной было установлено круглосуточное наблюдение, так что я должен был наслаждаться утренним стояком как мужчина всякий раз, когда Роуг спала рядом со мной, и игнорировать приподнятую бровь Джей-Джея, когда он замечал его.

— Не лги мне, — зарычал я на Роуг. — Я могу вынести правду, ты знаешь? Мне не нужно, чтобы меня жалели. Я не ребенок.

— Тогда перестань дуться, как один из них, — огрызнулась Роуг в ответ, щелкая меня по носу. Боже, эта женщина.

— Она права, чувак. — Джей-Джей запустил руку в мои волосы, и я напрягся, когда он откинул их с моего лица. — Ты думаешь, что это отпугнёт девушек? Для многих горячих цыпочек шрамы — это фетиш.

Я бросил взгляд на Роуг, невольно задавшись вопросом, из тех ли она, кого это заводит. Но это была не просто пара боевых шрамов на груди, а нечто, что она видела каждый день. Хотя мне и не было смысла претендовать на Роуг, так почему меня вообще это волновало?

— Позволь мне подстричь тебя, — мурлыкнула она, проводя пальцами по моей бороде, в то время как хватка Джей-Джея в моих волосах усилилась. Чёрт, почему это так приятно? Я слишком изголодался по прикосновениям в том подвале. Особенно по нежным.

— Хорошо, — сквозь зубы выдавил я, в основном потому, что мне хотелось, чтобы её руки оставались на мне, и я не возражал против того, что Джей-Джей тоже был рядом. Мне нужно было их присутствие сейчас, и я решил не думать об этом больше, ведь всё это — лишь сладкое, временное отвлечение, перед тем как мне придётся снова их отпустить.

Они оба отошли, и я проводил их взглядом, когда Джей-Джей вывел Роуг из комнаты, и его рука скользнула вниз, касаясь её ягодиц, пока они уходили. Кровь бурлила в моих жилах, приливая вниз, и я сжал основание члена, чтобы хоть немного облегчить нарастающее напряжение, подавляя стон. Это жалко.

Через пару минут они вернулись, и я заметил, что Роуг сняла свои шорты, оставив на себе лишь мою белую майку с черепом. В её руке была пачка сигарет, а на губах играла ухмылка, и моё горло сжалось, когда мой взгляд скользнул вниз по её длинным загорелым ногам. Черт возьми, она выглядела аппетитно. Ее соски виднелись сквозь белый материал, и они затвердели, когда Джей-Джей убрал прядь пастельно-голубых волос с ее плеча и поцеловал в шею. В руках у него были машинка для стрижки и ножницы, которые он бросил на кровать, а затем стянул с себя футболку и швырнул ее на пол в стиле гребаного стриптиза.

— Где Фокс? — Пробормотал я, когда Роуг двинулась вперед, взяв меня за руку, чтобы поднять с кровати, став моим костылем, когда я оперся на нее в поисках поддержки.

— Ушёл, — просто сказала она, прежде чем направить меня к деревянному стулу, который Джей-Джей выдвинул в центр комнаты.

Я отпустил Роуг и попытался сам подойти прямо к нему, но моя нога сказала «черт возьми, нет», и я выругался, споткнувшись, но Джей-Джей поймал меня, помогая усесться на сиденье. Я пробормотал благодарность, злясь на самого себя, но все мое смущение было забыто, когда Роуг перекинула свою ногу через меня и села ко мне на колени.