Касси

А девушке не спалось. В окне виднелись звёзды. Ей казалось, что Богиня там, среди них, и Касси снова повела с ней молчаливую беседу, вспоминая и перебирая в памяти всё, что с ней произошло в последние месяцы.

Тогда, когда она в первый и последний раз была вместе с отцом в доме главы города девушка встретила свою первую любовь. Молодой хозяин дома был невероятно хорош: озорные голубые глаза, чуть вьющийся светлый чубчик, широкий разворот плеч. Он стал часто попадаться Касси и в городе, и возле храма. А, однажды на рынке, парень, усмехаясь, даже купил у неё плетёную корзину! Он тогда долго перебирал весь её товар, о чём-то расспрашивал... Девушка потом, как ни старалась, не могла вспомнить их разговор, помнила лишь, как милый улыбался, и даже подмигнул! Касси понимала, что сын главы города - для неё слишком завидный жених. Он молод, красив, богат. Ей даже не верилось, что такой парень проявляет к ней свой интерес. Его не сравнить с хромым мужем самой старшей сестры или хмурым мужчиной, что взял за себя среднюю, и уж, конечно, нельзя даже рядом представить с мерзким стариком, за которого отдали третью сестрёнку. Вечерами девушка, засыпая, представляла себе ясные голубые глаза, которые смотрели на неё, Касси, весело и с любовью.

В выходной день, когда четыре сестры выстроились в ровную шеренгу перед строгим взглядом родителя, Касси отчаянно тряслась от страха. Она не сделала ничего плохого, но взгляд отца в её сторону был нехорошим настолько, что девушку пробирала дрожь.

Он неспешно достал из ведра с водой длинную розгу и ещё до того, как Касси сказала хоть слово, сурово гаркнул ей:

– Подойди ко мне!

Отец всегда начинал воспитывать дочерей розгой со старших, чтобы младшим была дополнительная наука. Несколько слабых ударов по мягкому месту за разбитую чашку или плохо выученный урок не заставят девиц убоятся отцовского гнева, а вот пример жесткого наказания старших сестёр будет держать младших в повиновении.

– Папа… - жалобно прошептала Касси, ещё не до конца понимая, чем в этот раз провинилась.

Но розга, обжигая, уже с противным свистом опустилась на ягодицы, причиняя сильную боль даже через две плотные юбки.

– Папочка! – взвизгнула девушка, не смея, однако, сдвинуться с места и, сжавшись, ожидая следующего удара.

– Что, папочка!? Думала, я не узнаю, что ты сыну главы города глазки строишь и на шею вешаешься?! Уже весь город гудит о вашей мерзкой связи! – отец был в ярости.

Розга свистела раз за разом, пока не сломалась, а Касси, подпрыгивая на месте, охрипла от криков и мольбы. Три младшие сестры в ужасе прижимались спинами к стене.

– Клянусь, папа! Я ничего такого! Нет у меня никакой связи! Он только корзину у меня купил! – повторяясь, кричала и плакала девушка.

После жестокой порки, в храме Касси было больно даже стоять. В этот раз она ни о чём не спрашивала Богиню. Потому, что в этот день девушка не каялась. Служба, наконец, закончилась и люди потянулись на выход. Вскоре в храме стало просторно.

Касси едва держалась на ногах, но сёстрам было запрещено помогать ей. Отец оставил её наедине с Богиней, чтобы девчонка осознала своё поведение, и увёл остальную семью домой. Девушка присела бы, но боялась, что будет слишком больно ягодицам, а на живот в храме не ляжешь.

Касси медленно двинулась к выходу. Внезапно, причина её плачевного состояния оказалась прямо перед ней. Парень смотрел на Касси со своей обычной весёлой улыбкой, что в тот момент немного раздражало. Они вдвоём стояли за колонной, на короткое время спрятанные от всего мира.

– Завтра на закате жду тебя в нашем охотничьем домике на опушке леса, Касси, - шепнул парень и проскользнул мимо.

Девушка замерла на месте от неожиданности. Где находится охотничий домик главы города знали все. Недалеко текла глубокая широкая река, которая поила водой весь город. На её берегах густо росли ивы. Это растение любит влажную почву.

Касси вспомнила, как они с мамой и сёстрами прошлой осенью, после того, как опали листья, резали гибкие ветки в лозняке за высоким песчаным обрывом недалеко от охотничьего домика главы. Мама учила их с сёстрами, что поздней осенью лоза самая подходящая для плетения. Они связывали ветки в большие пучки, а потом, дома, ещё вываривали их. Теперь кажется, как давно это было! Тогда только две сестры были замужем и обе были очень довольны своим новым положением и неохотно приходили в отчий дом.

Остаток дня Касси провела в своей комнате, лежа на животе. Ей отчаянно хотелось пойти на это свидание, но горящие ягодицы заставляли девушку одуматься.

Она не пошла тогда.

На рынке корзинами торговала теперь младшая, пятая сестра, а сама Касси, нарядная, стояла рядом и делала вид, что помогает. На самом же деле, и ей самой, и окружающим на рынке, было давно понятно, что таким способом отец Касси выставил очередную дочь на смотрины. Девушке было отчего-то ужасно стыдно. Поэтому она стояла рядом с корзинами, опустив глаза в землю и поняла, что к ней кто-то подошёл, только увидев чёрные грубые мужские ботинки. Она подняла робкий взгляд и обомлела от ужаса.

Прямо перед ней стоял кузнец Игорий, знаменитый на весь их городок и окружающие ближние поселения тем, что, будучи пьяным, убил уже двух жён. При чем, вторая жена умерла вместе с не рождённым ещё ребёнком. Трезвый кузнец был сама доброта. Его огромные ручищи умели быть нежными и заботливыми. К тому же, Игорий слыл прекрасным умельцем и настоящим мастером кузнечного дела. Его дом был большим и богатым. В нём имелась даже прислуга.

Обе убитые женщины шли за Игория замуж охотно. Второй жене казалось, что внезапная вспышка ярости пьяного мужчины и один единственный удар, который стоил жизни его первой жене - это просто несчастный случай. Однако со второй женщиной кузнеца повторилось тоже самое, разве только добил беременную жену только второй удар разъярённого и одурманенного выпивкой мужчины.

Муж имел все права на жену: захотел - приласкал, не понравилась - убил. Никто из горожан и словом не осудил кузнеца, разве что, родители женщин убивались за дочерями. Но после второго убийства, больше ни одна семья в городе не желала отдавать за Игория свою дочь.

Касси, как зачарованная, смотрела на мужчину и видела его, вполне определённый, интерес к себе.

«Нет, Богиня! Только не это! Не могут же родители отдать меня на верную смерть?» - метались мысли в голове у девушки, когда вечером кузнец пришёл в их дом.

– Ваша дочь, чудо, как хороша! Я обещаю, что ни в чём ей отказа не будет. В шелках и камнях драгоценных у меня будет ходить. У меня кухарка опять же и служанка по дому есть, вашей дочери не придётся ручки трудить. Ей только нужно прятаться, когда я выпью, и всё у нас будет хорошо, - подслушивала Касси под дверью речи кузнеца.

Отец согласился.

Больше у Касси не было необходимости сопровождать отца при доставке заказов, мелькать на рынке, подолгу стоять в храме. Смотрины для неё закончились. Теперь она считалась невестой, и довольный кузнец дал отцу денег для покупки всего необходимого, чтобы достойно подготовить Касси к свадьбе.

Девушка плакала и умоляла родителей не отдавать её на верную смерть. Отец снова рассердился и в выходной день, перед походом в храм, выпорол её за то, что она не ценит то, что имеет. Впрочем, видимо, у родителя, где-то в глубине души, кошки скребли-таки, и наказание получилось слабеньким, для острастки. Касси шла в храм, совершенно не чувствуя последствий порки.

– Ты не пришла… - услышала она за ухом, когда осталась одна, собираясь подольше поуговаривать Богиню, чтобы спасла её от страшного брака с кузнецом.