Кастро Алвес

относящегося к поэту (я бы даже сказал, что модернистский поэт Марио де Андраде

доходит на этих страницах до ненависти по отношению к социальному поэту Кастро

Алвесу), — заставляет нас думать, что семейная трагедия, происшедшая в первые годы

жизни поэта, видимо, значительно повлияла на его отношение к жизни, на его

мировоззрение. Так или иначе, история Порсии и Леолино должна была иметь зна-

чение для Кастро Алвеса, как живой пример гнета предрассудков, которые душат

свободу человека в его самом естественном праве — праве на любовь.

По поводу этого влияния на поэзию Кастро Алвеса Аман-да Нассименто в своем

труде «Негр и Бразилия» (1940) пишет: «Жоаким Набуко и Кастро Алвес, два великих

борца за освобождение негров от рабства, во многом обязаны происхождением своего

гения и его пламенем влиянию окружавших их в детстве нянек негритянок».

Стр. 27. — Афранио Пейшото относительно няни мулатки Леополдины (в книге

«Кастро Алвес, поэт и поэма», Лиссабон, 1922) пишет: «...Здесь прошли самые нежные

годы детства поэта, убаюкиваемого своей кормилицей, мулаткой Леополдиной, которая

рассказывала ему грубые и фантастические истории сертана — первое очарование для

пылкого воображения ее приемного сына; сын Леополдины — Грегорио —

впоследствии прислуживал Кастро Алвесу». И Шавиер Маркес говорит: «...Поэт

провел почти все свое детство, окруженный матерински

126

126

ми заботами и ласками отца и оставаясь на попечении служанки майора Силвы

Кастро — мулатки Леополдины, которая была его кормилицей. Она, говорили

родственники, хорошо воспитала мальчика, и он питал к ней привязанность и нежную

дружбу. Она возбудила воображение ребенка фантастическими историями, легендами и

описаниями сцен рабства».

Стр. 32. — Кстати, о призраках... Я был учеником-интерном в Ипиранга-колледже в

Баие, в доме, где умер Кастро Алвес. Зала, в которой скончался поэт, была в то время

классной комнатой, и среди учеников ходила молва, что Кастро Алвес нередко

появляется там по ночам. Ученики помоложе не спускались в класс ночью, боясь

встретиться с поэтом. Вспоминаю, как однажды я с двумя приятелями решил провести

ночь без сна в ожидании появления Кастро Алвеса. Мы выскользнули из спальни,

спустились в залу, где умер поэт, и замерли там, дрожа от холода и страха. Я не могу

утверждать, появился поэт или нет, так как меня охватил сон и я проснулся, только

когда классный надзиратель, встававший раньше учеников, обнаружил меня спящим за

партой и решил отменить мне воскресный отпуск.

Любопытно, что биографы Кастро Алвеса пренебрегают некоторыми важными

фактами и значительными в его жизни личностями, в особенности в период его

детства. Относительно младшего лейтенанта Жоана Жозе Алвеса я сумел найти све-

дения тольчо у Педро Калмона. Остальные же не имели понятия об этом интересном

человеке, который не мог не оказать влияния на поэта.

Стр. 33.— Эдисон Карнейро пишет («Кастро Алвес», Рио-де-Жанейро, 1937): «Этот

старый театр, один из самых древних в Бразилии, был открыт 13 мая 1812 года, причем

пожар разрушил его в ночь на 6 июня 1923 года, меньше чем за месяц до столетия

независимости Баии (2 июля 1923 года)». И я отмечаю, что этот театр был ареной

некоторых важнейших фактов из политической и артистической жизни Бразилии.

Стр. 36. — Отец Кастро Алвеса был довольно видной личностью в Баие Его

биография, как известного врача, была опубликована Антонио Пасифико Перейрой в

«Медицинской газете Баии» (1897).

Стр. 39. — Об этих стихах Кастро Алвеса написал Эуклидес да Кунья («Кастро

Алвес и его время»): «Теперь часто вспоминают самые живые, вернее сказать, самые

гонгорские1 или кондорские2, стихи, звучащие с такой силой, что они навсегда

127

запечатлеваются в народном сознании. Так, в 1867 году в Ресифе, когда конная

полиция разгоняла собрание республиканцев, поэт выступил против полицейских,

декламируя резкие стихи, которые начинались так:

Принадлежит народу площадь. Как кондору — небес простор.

Видите, как здесь революционер принес в жертву лирика. Такие стихи сочинил бы

любой импровизатор-сертанежо. Между тем, хотя их и нет в книгах поэта, эти стихи

все же существовали».

Стр. 44. — О влиянии поэзии Эдисон Карнейро пишет: «Я думаю, что Поэзия

(именно с большой буквы) непременно присутствует во всех человеческих

неосознанных действиях, сколь банальными они ни показались бы. Она самая суть

жизни. Она связующее звено между людьми, которые с ее помощью чувствуют себя

равными. Но, будучи неразрывно связана с их экономическими условиями, поэзия в

нынешнем обществе отражает антагонизм между буржуазией и пролетариатом,

отражает и предсмертные хрипы класса, который продолжает господствовать только по

инерции, и первые признаки нового, непокорного поднимающегося класса. Поэзия в

классовом обществе не может не быть классовой, то есть боевым оружием и орудием

пропаганды...»

127

Стр. 47. — Эдисон Карнейро в одной из своих книг по афри-канологии

(«Негритянские религии», Рио-де-Жанейро, 1936) говорит, что Энженьо Вельо (самый

древний и самый известный из негритянских храмов Бразилии) существовал под

землей, причем входили в него через дупло дерева — так было в эпоху рабства, когда

религиозные церемонии баиянских негров усиленно преследовались.

Стр. 49. — Касаясь поэм, которые Кастро Алвес написал для Леонидии Фраги,

Афранио Пейшото отмечал: «К числу самых красивых стихов Кастро Алвеса,

несомненно, относятся «Гость» и «Духи». Оба эти произведения написаны в Кур-

ралиньо в 1870 году. Я интуитивно чувствую, что они вдохновлены одним и тем же

лицом, «Духи» содержат загадочное посвящение — «Л». В переписке поэта есть