Кастро Алвес

Видимо, это была попытка нарисовать портрет Баии по образцу написанного за

несколько веков до того стихотворения Грегорио де Матоса у которого, кстати, Муниз

Баррето заимствовал последний стих. Остается заметить, что там, где в этом сонете

Муниз касается поэзии, он довольно самокритичен.

Стр. 145.—Сам Кастро Алвес рассказывает об этом триумфе в письме Аугусто

Алваресу Гимараэнсу: «Как тебе известно, моя драма поставлена на сцене. Я очень

счастлив. В день 7 сентября был успех, какого, говорят, еще никто не имел в Баие. В

общем победа, какую только можно себе представить...»

Стр. 149.— Афранио Пейшото рассказал мне, что много лет спустя, когда он писал

свою книгу о Кастро Алвесе, он беседовал со вдовой Жозе де Аленкар, и та

взволнованно рассказывала ему о поэте. Она вспоминала о его посещении, как будто

это было вчера. И припомнила мельчайшие детали — сказанные им слова, его манеру

говорить. И добавила, что посещение поэта оставило у нее большое впечатление. Она

сразу поняла, что перед ней могучий талант. И была счастлива, когда увидела, что и у

Аленкара создалось такое же впечатление. Эта столь известная чета открыла молодому

поэту свой дом, как отчий.

Отрывок из письма Аленкара: «После чтения своей драмы г-н Кастро Алвес

прочитал мне несколько своих стихотворений. «Водопад Пауло-Афонсо», «Острова» и

«Видение мертвых» не уступают лучшим произведениям такого рода на португальском

языке. Послушайте их вы, знаток секрета этого естественного размера, этой мягкой и

богатой рифмы». Другая выдержка из письма: «Не удивляйтесь тому, что я ставлю знак

равенства между поэтом и гражданином, двумя понятиями, которые в сознании многих

существуют совершенно раздельно. Гражданин — это поэт права и справедливости;

поэт — это гражданин красоты и искусства».

В том же письме Аленкар говорит: «Один поэт уже при

1 Грегорио де Матос Герра — бразильский поэт (1623—1692). (Прим. перев.)

136

137

ветствовал его в печати; однако приветствия недостаточно; нужно открыть для него

театр, журналистику, общество, чтобы этот цветущий, полный жизненных сил талант

приобрел известность».

Стр. 150.— Вот отрывок из письма Машадо де Ассис: «Впечатление — как нельзя

лучшее. Я нашел у него литературное призвание, полное жизни и силы, позволяющее в

великолепии настоящего видеть надежды на будущее. Считаю его оригинальным

поэтом. Беда наших современных поэтов в том, что они копируют других в языке,

идеях и образах. Копировать других — значит аннулировать себя. Муза г-на Кастро

Алвеса имеет собственное лицо». И далее: «Г-н Кастро Алвес воспевает одновременно

то, что велико, и то, что мало, причем с одинаковым вдохновением и с помощью тех же

художественных средств: высокого стиля, звучного слова, тщательно отработанной

формы, причем за всем этим чувствуются вдохновение, непосредственность, порыв».

Силвио Ромеро говорит, что все поэты в Рио-де-Жанейро и в провинциях юга

слагали в то время стихи, подражая манере Кастро Алвеса.

Стр. 153.— Замечательную панораму Сан-Пауло периода, предшествовавшего

прибытию Кастро Алвеса, рисует Эдгар Ка-вальейро. Вот выдержка из его очерка:

«Сан-Пауло следовало рассматривать через две призмы: столицы провинции и факуль-

тета права. Нет ничего более различного, ничего более противоположного. Первая

призма — это рутина, воплощенная в его постоянном населении; вторая — дерзкие

попытки прогресса, воплощенные во временном и текучем населении. Буржуа и сту-.

дент, тень и свет, неподвижность и действие, недоверие одних и откровенность других

— таковы контрасты, которые Сан-Пауло представлял даже самому поверхностному

наблюдателю в том году, когда туда прибыл Луис Николау Фагундес Варела».

Стр. 154. — Кассиано Рикардо, один из самых видных современных поэтов

Бразилии, выступая с интереснейшим докладом о Педро Луисе, дал ему следующий

титул, почетный в особенности для Кастро Алвеса: «Педро Луис — предтеча Кастро

Алвеса». Вот выдержки из этого доклада: «Как отрицать, однако, это влияние (Педро

Луиса на Кастро Алвеса), которое проглядывает в некоторых стихах, настолько

сходных, что любой злобствующий критик счел бы это сходство компрометирующим?

Я далек от такой гипотезы. Я принимаю даже любопытное оправдание, пользуясь

которым Анатоль Франс нашел вполне законным, что поэт большого таланта

пользуется сюжетами и образами, которые испортили менее талантливые поэты. И при-

хожу к заключению, что Педро Луис все же был крупным поэтом уже потому, что он

оказал влияние на Кастро Алвеса. Он был большим поэтом не только оттого, что

создавал высокохудожественные произведения, но и по тому «историческому

отпечатку», который наложил на бразильскую поэзию». А еще дальше Кассиано

высказывает следующие совершенно справед

137

ливые суждения о значении поэзии: «Наш народ — народ по этический, так

сказать, народ-поэт, который пишет, излагач свои чаяния, чернилами всех рас.

Инконфиденсия была большой и замечательной мечтой группы поэтов. Почва, по

которой мы ступаем, — это не просто земля с определенными географическими

координатами. На ней всходят лилии, которыми мы укра шаем чувство бразильского

единства, характерное для национального поэта. На ней взошли красные розы,

которыми Кастро Алвес расцветил курчавые волосы негров, призывая в конлор-ских и

лирических стихах к освобождению их от рабства. В стихах, которые остались жить в

«народе-поэте» и которые в моменты национальной ярости были брошены в цтадель

сильных мира сего».

137

Стр. !58.— Кастро Алвес написал много поэм, предназначенных для переложения

на музыку. Многие серенады того времени — на его слова. Еще совсем недавно Алмир

де Андраде рассказывал мне, что он написал различные музыкальные произведения на