Каторжница

— Теперь из курса лекций истории вы должны вспомнить значимое событие, когда в последний раз применялась эта самая магия. Подсказка: раздел «новейшая история королевской семьи».

— Восстание Люциануса?

— Именно. Кто-нибудь хочет напомнить нам хронику восстания?

Радона окидывает пристальным взглядом аудиторию, на миг задерживается на мне, но все же отворачивается. Стало быть, сменила гнев на милость.

— Давайте я расскажу, — слышу тихий уверенный голос с последней парты.

— Этого не обязательно делать, Ваше Высочество, если Вы не желаете.

Странно звучит обращение преподавателя на Вы к принцессе. Однако же Селена не предлагает Радоне перейти на ты. Официоз или подчёркнуто-холодное отношение к профессору?

— Отчего же не желаю? Для моей семьи все сложилось вполне удачно, в отличие от восставших магов.

— Тогда прошу, выходите на кафедру.

Гордо несет Селена свою диадему. Радона делает несколько шагов в сторону, уступая место королевской особе.

— Визуализация требуется?

— Если Вам не сложно. Впрочем, вечером на представлении Вам понадобится полный магический резерв. Наверное, лучше не стоит.

— Это мне не помешает.

Селена делает пасс рукой, и над ее головой образуется маленькое грозовое облачко. Воздушница…

— Тридцать лет назад близкий друг моего покойного отца Луцианус Гонрид, маг шестьдесят второго сана, первый министр королевства, собрал заговор против монарха. Его поддержали два ордена из пяти, и была предпринята попытка вооружённого захвата власти, — в то время, как несколько отрешенно Селена рассказывает о событиях минувших дней, облачко над ее головой принимает разные мыслеобразы.

Вот строй солдат врывается во дворец, вооруженные люди обыскивают комнаты. Король и королева вместе со своей охраной вступают в бой. Гремят магические выстрелы, плетутся чары. В то же время все королевство делится на два лагеря: тех, кто поддерживает консервативный правящий строй, и тех, кто жаждет перемен. На улицах беспорядки, как и во время любой смены власти, больше всего страдает простой люд. Проливается кровь.

— Конечно, первоначальной причиной всему была моя мать.

— Об этом можно не говорить.

— Зачем лукавить, Радона? Все итак знают историю. Вот только отношение короны к этому инциденту многие годы замалчивалось. Сейчас, по прошествии тридцати лет, мой брат и я готовы комментировать факт второго замужества моей матери. В среде магов подобное не редкость, и уже в течение нескольких столетий разводы не порицаются. Также и покойная Королева Елейна вторая, моя матушка, развелась с ее первым мужем Луцианусом Гонридом, чтобы выйти замуж за моего отца. И Гонрид несколько лет делал вид, что не держит зла на бывшую супругу, тогда как все это время готовил восстание против королевской семьи.

— Давайте вернёмся к заклятию.

— Его применил мой отец. Он очертил магический контур, в который заключил их с Гонридом, и при помощи Оускупуса нейтрализовал все искусственные магические источники, королевские артефакты и те, что имел при себе Луцианус, призванные поразить монархическую ветвь. После этого состоялась чистая дуэль двух магов. Исход всем вам известен.

— Гонрид был повержен.

Почему я не знала ничего об этом восстании? Вероятно, во время произошедшего Гор уже был на острове.

— Что случилось с Вашим сводным братом, сыном Елейны Второй от Гонрида?

Селена хмурится, а я силюсь закрыть рот. У короля есть старший сводный брат? В этом случае его притязания на престолонаследие не столь очевидны и вызывают вопросы.

— Гонрид и его сын исчезли в ту ночь. Я полагаю, они были убиты, а их прах — развеян по ветру Таррассы. Король так и не оклемался после этой битвы. Через десять лет мучительной жизни он покинул нас, а вслед за ним, едва я появилась на свет, ушла и королева.

— Спасибо, Ваше Высочество.

Селена кивает и возвращается на своё место.

— Мутная история, — негромко вставляет своё слово Элоиза.

— Почему же?

— Старый король был мягкосердечен, это известно всем. Вряд ли бы он убил неповинного ребёнка своей жены.

Что я помню об отце Селены? Правил он недолго, около одного столетия, на престол взошёл рано, когда был лишь пятидесяти лет от роду, и всегда во всех решениях заручался поддержкой думы. Я припоминаю, что Гор отзывался о прежнем короле, как о слабом, неспособностях принимать собственные решения монархе. Из рассказа Селены выходит нечто иное: ее отец лично подавил восстание, расквитавшись с его лидером. Эту несостыковку, впрочем, легко объяснить характером самого Гора: он всегда был диктатором, будучи вождем, никогда не проявлял такие качества характера, как мягкосердечность и миролюбие. Само собой, и в других он не мог бы оценить эти черты, поэтому был склонен считать их проявлением слабости.

А что по мне? Для меня зачастую простить обидчика намного тяжелее, чем похоронить, поэтому теми, кто способен на добродушие, я искренне восхищаюсь, но только тогда, когда их мягкость не является признаком трусости.

В пространстве аудитории появляются формулы и иллюстрации плетения чар, и оставшуюся части лекции мы проводим, конспектируя техническую составляющую заклятия.

— У всех групп сейчас практика, ты пойдёшь на отработку к Максимилиану? — покидая после занятия аудиторию, спрашивает меня Элоиза.

Никакой насмешки в ее словах я более не слышу. После вчерашнего все понимают, что практика под руководством ректора, в моем случае, не простая прихоть или вольность.

— Нет, практические занятия меня ждут завтра. Наверное, Максимилиан очень занят подготовкой к празднику, — Элоиза, соглашаясь, кивает, а я предполагаю, что не стоит рассказывать ей о предстоящей вылазке в земли темных, о которых мне говорили и ректор и Роггарн. — Сейчас я собираюсь пройтись по магазинам прикупить кое-какую одежду.

Глаза девушки загораются, и она начинает советовать мне отличные, с ее слов, магазины в центре. Вот только добраться до этих районов для меня, само собой, несколько проблематично. Вновь терять два-три часа бесценного времени на дорогу обыкновенным транспортом и не известно сколько, чтобы найти магазины, которые посоветовала Элоиза, совсем не хочется. Поэтому, поблагодарив девушку за рекомендации, я отправляюсь в порт, а спустя ещё час, совершив необходимые покупки, я уже оказываюсь в библиотеке, погружаясь в чтиво.