Катунь Коварная

Галя и Димка даже не заметили, что Вера Викторовна так спешно собрала Аленку и покинула дом. Они еще долго стояли молча, прижавшись друг к другу. Им не нужно было слов. Их тела и разум сами знали свои ошибки и промахи новой взрослой жизни, которые так внезапно обрушились на судьбу молодого счастья. Но в этой неожиданной встрече, побеждала самая настоящая огромная любовь. Она провела их по своему невидимому лабиринту без потерь и больших разочарований, приумножив для идущих вперед, жизненный опыт и еще более укрепив их и без того прочные узы.

Внезапная встреча, без каких либо разговоров и объяснений, быстро переросла в настоящую долгожданную страсть и любовные утехи. Не понимая, что происходит, они начали жадно целовать друг друга и срывать одежду. При мерцающей свече на пол со стола полетела кухонная посуда и какие-то черепки, которые Вера Викторовна оставила на столе. Не произнося ни слова, Галя полностью подчинялась воли Димкиным намерениям и как ни странно сама помогала ему во всем. Сейчас им не было ни какого дела до того, где они находятся и что вообще происходит вокруг них. Сейчас они были только вдвоем, жадно сливаясь друг с другом, отдавая свою неистраченную любовь без остатка.

Где то там далеко на востоке, в морозной дымке белого покрывала новой зари, солнце медленно, но уверенно просыпалось и пыталось вскарабкаться из-за горизонта на безоблачный небосклон. Первые его далекие лучи начали озарять самый малый край горизонта и мороз начал еще больше крепчать. Все улицы села, поля и острова реки, давно были уже засыпаны толстыми сугробами. А бушующая владычица Катунь, тепло укутала свои непокорные воды, свежим мехом нового льда и уже, где-то там, под этими мехами недовольно бормотала, перекатываясь по каменистому дну. Но какой бы не был Сибирский мороз, народ, с самого утра готовился к большому празднику. Празднику Великой Октябрьской Социалистической Революции. Все люди Огромной и необъятной страны выходили на улицы со своими флагами и транспарантами и шли по улицам своих городов в колоннах, выкрикивая лозунги о своих достижениях и победах.

Нет, Димка и Галя не пошли на праздник. Они до самого обеда были вдвоем и принадлежали только себе. Они даже не заметили, как Вера Викторовна приходила домой, чтобы взять для Аленки запасные ползунки и другую одежду. Они только уже ближе к вечеру, наконец-то насытились друг другом и наговорились. Рассказав Галине все, как произошло с Димкой в тот злополучный вечер, когда произошла авария, он от всего сердца попросил у нее прощение и сказал, что всегда будет и останется ей верен. Галя очень любила Димку и незамедлительно простила его глупые ошибки. А потом они собрались и отправились к его родителям, где их давно ждали.

Как только Димкина Кассационная жалоба поступила в Краевой суд, ее там быстро рассмотрели и отменили приговор Бийского суда. И Димку сразу выпустили на свободу в преддверии большого праздника. Его даже не исключили из членов Партии. Поэтому, Петухов сдержал свое слово и сделал так, чтобы Димку освободили. А Димка совершенно не знал об этом. Он не знал, что Галя сама ездила к Петухову и слезно просила за него. Он думал, что справедливость восторжествовала, и его посадили по ошибке, а теперь отпустили. О том, что Галя ездила к Петухову, Димка, конечно же, узнал, но много лет спустя.

Вечером того же дня, дома у родителей, Димка выпив немного водки за освобождение и за праздник, начал громко разговаривать, о том, что они не правы и еще много ненужных слов произносить в сторону властей. Но Николай Григорьевич, зная ситуацию не понаслышке, быстро усадил его на место и сказал Димке, чтобы он почаще держал язык за зубами. Мол, так проживешь дольше и повидаешь больше. А один в поле не воин. Николай Григорьевич, по своей судьбе знал, как бывает тяжело, когда начинаешь поворачиваться против власти. Его отец, дед, мать и брат, все погибли от этого. От этих репрессий и он сам чуть не умер еще в детстве. А вот теперь неудача перепрыгнула на его Димку. А он так не хотел, чтобы с Димкой повторялось то же самое, что и с ними в далекие тридцатые годы.

Димка был на радость понятливый и сразу сообразил суть дела. Сразу после праздника, он пришел к директору Совхоза Горину и попросился работать на грузовую машину. Горин понял его и не отказал. После этого случая, Димка круто изменился и начал новую жизнь. Он начал работать для семьи и растить свою любимую Аленку. Разговаривал мало и то только по делу. А Галя его уговорила, на следующий год поступать учиться в институт, на заочное отделение. Димка, конечно, сначала отнекивался и не хотел снова садиться за учебники. Но Галя была настойчивой и уговорила его. Еще за долго до поступления, Димка уже взял у своей жены репетиторство и готовился к сдаче экзаменов. Конечно же, все это ему давалось очень трудно, так, как он и в школе то последние два года проходил с одним дневником и общей тетрадью. Но когда пошел сдавать экзамены, то сразу заходил первый и, взяв билет, отвечал без подготовки. Он знал, что первому всегда бал завышают. А уж потом если ты будешь говорить не правильно, то сами же учителя тебе помогут. Вот он именно так и сдал экзамены за десятый класс и получил аттестат о среднем образовании. Он думал, что теперь все, больше ни какой учебы и ни каких оценок. Но оказывается, что настоящая жизнь только начинается после школы и судьба неминуемо преподносит тебе много разных задач. А чтобы эти задачи решать, нужно обязательно учиться.

Марина посмотрела на часы, и ахнула. Время показывало, что обед уже давно начался, а она заработалась с бумагами и отчетами в своем кабинете. Собрав быстро все документы в папки, она убрала их в стол. Потеплее замотав шаль на голове, она одела пальто с большим лисьим воротником. Сняла туфли и, надев валенки, быстро вышла из конторы и спешно пошла в магазин. До нового года оставалось всего три дня, и надо было успеть купить все необходимое, чтобы всем вместе встретить новогодний праздник. А еще сегодня вечером, общее совхозное собрание в сельском клубе. Поэтому времени ни на что не хватало. Хоть морозы немного отпустили, и под Новый год навалило снегу, больше чем обычно, все равно было жутко холодно. Она прикрыв лицо вязаной рукавицей, быстрым шагом дошла до магазина и, постучав валенками друг о друга, зашла в сельмаг. Народ уже в полную силу готовился к празднику и рабкооп, пытался, как можно больше завезти продуктов и товаров народного потребления. Уже несколько дней, очередь за продуктами стояла нескончаемым потоком.

Марина Петрикова зашла в магазин и по привычке начала искать в толпе секретаршу Нину. Она просила занять ей очередь. Покрутив головой, она все же нашла Нину и начала продвигаться к ней сквозь стоящих в очереди людей.

– Нина! Я здесь! – Замахала рукавицей Петрикова.

– Давай Марина, пробирайся ко мне. Я на тебя заняла очередь. – Она немного попыталась растолкать в сторону скопившихся у прилавка людей. Марина поднатужившись, кое-как добралась до Нины.

– Фу! Ну и очередь. А что там сегодня дают? – Поинтересовалась она.

– Да вон Апельсины привезли. Конфеты шоколадные. Селедку иваси в банках и шербет. – Нина как на духу выпалила, что знала. Очередь медленно продвигалась, и народ начинал волноваться, что кому-то как всегда, чего-то не достанется. В основном конторские получали продукты с заднего двора. Но это только для главных специалистов. А простые работники отоваривались в общей очереди. Народ все подходил и подходил. Марина посмотрела на часы. Ей было понятно, что она за время обеда не успеет отовариться и она уже начала волноваться.

Входная дверь снова сильно хлопнула и в сельмаг вошла Настя Миронова. Все сразу обернулись и начали с ней здороваться. По распоряжению директора, ей было разрешено, как орденоносцу, отовариваться без очереди. Настя, посмотрев на толпу, пошла напропалую к прилавку, расталкивая народ. А народ все ровно начал возмущаться и шуметь. Марина посмотрела на Миронову и выдохнула.

– Эх, везет же людям. Приходят, покупают все без очереди. А ты тут стоишь и ни чего не успеваешь.

– Так ты не стой! – Раздался голос женщины сзади. – Ты же жена управляющего! А его женщины все без очереди отовариваются. Да еще и ордена носят. – Громко на весь магазин засмеялась женщина сзади нее в очереди.