Кайкки лоппи

Значит, надо забирать на запад, но не очень. 315 градусов — вот он единственно правильный курс. Джон хотел, было, решиться на 314 — число Пи, как-никак, но отклонил эту оппортунистическую мысль. Один градус может статься роковым.

Выпив для бодрости банку холодной Фанты, дед успокоился и поехал в выбранном направлении. Это оказалось непросто.

16

Ночь напомнила о себе упавшей темнотой и урчанием желудка. Когда есть вода, то очень хочется есть. В смысле — кушать. Джон выпил еще несколько банок, чередуя Фанту с Кока-колой, надеясь, что растворенные в напитках калории не позволят ему умереть с голоду. Он пытался закрепить руль в положении, когда компас бы постоянно указывал магическое число три-один-пять, но безуспешно. Вот надуть бы, как в старом кино «Аэроплан», автопилота! Сон наваливался как-то сам собой. Вроде едешь, смотришь по сторонам, держишь свою линию — бац, полчаса куда-то делись. А на компасе несчастные 135 градусов.

В полночь Джон сдался. Решил для себя поспать пару часов. Все равно он посреди океана. Можно попытаться подрейфовать слегка, остановив моторы. Не то уедешь куда-нибудь в сторону острова Кергелен. Конечно, там спецназовец со своими «братьями» не найдет, но вполне вероятно, что и никто другой не отважится тебя разыскать.

На сей раз он проснулся с первыми лучами солнца, поклонился на все четыре стороны, слопал очередную несчастную летучую рыбку, которая была несколько крупнее предыдущей, и помчался навстречу судьбе.

Судьба дала о себе знать ближе к шести часам вечера. Сначала показалась узкая полоска берега почти по носу его катера, потом появилась лодка. Она одиноко трепыхалась на незначительной зыби и по первому впечатлению никакой угрозы не представляла. Можно было предположить, что это припозднившиеся рыбаки. Стало быть, где-то рядом населенный пункт. Бензин таял, нужно было пополнить свой бункер, благо та сотня долларов пока оставалась незадействованной. И Джон, друг всех людей и брат всех белых людей, простодушно направил свой катер к рыбакам.

Его скоро заметили: два человека засуетились в своей посудине, рискуя каждым движением ее перевернуть. Быстро умчаться от надвигающегося, как айсберг на «Титаник», быстроходного плавсредства Джона рыбакам не удалось. Как и предполагалось, ими оказались два невысоких белых парня, отличающихся от истинных европеоидов тем, что они были черные.

Стармех сбавил скорость и медленно приблизился к лодке. Он надеялся, что хоть какими-нибудь жестами удастся узнать, где можно разжиться бензином: поплясать с пустой канистрой, к примеру, или щеки надуть, скосив глаза к носу. Однако этого не потребовалось. Рыбаки гораздо упростили способ интернационального общения. Один из них внезапно кинул в Джона свой нож, длиной чуть ли не в локоть. Может быть, конечно, он умел бросаться, но двигающийся по инерции катер несколько сбил прицел — клинок ударил деда плашмя прямо в грудь.

«Хорошее приветствие!» — подумал Джон, поднимаясь на ноги: от неожиданности он упал назад, прямо на задницу. — «А ведь чуть не воткнул в меня свой килорез, подлец этакий!» Он взвесил нож на ладони, перехватившись почти автоматически за центр тяжести у самой рукояти, и, в свою очередь, послал приветственный клинок обратно. Сделал это он, как в армии, вспоминая уроки сержанта Гореликова: рука отводится назад почти прямой, любое холодное оружие в полете должно сделать только один оборот. Как оказалось, те давнишние уроки были освоены хорошо. Нож с легким чмоком погрузился во всю длину лезвия чуть повыше грудной клетки черного парня, в самое основание горла.

— Здрасте и вам, — сказал Джон.

— Хрр — ответил негр, сделал очень удивленную физиономию и выпал за борт.

Его приятель решил, что пора завязывать здороваться с помощью ножей, и вытащил откуда-то из-под скамейки багор, но с более выпирающим острием.

Стармех очень поразился, но виду не подал: он тоже схватился за первое попавшееся под руку — за весло. Они немного помахались этими палками друг у друга над головами, рыбак наконец не справился с равновесием и вывалился в воду. Джон, широко размахнувшись, врезал ему, уже утопившему свой гарпун-багор, прямо по курчавой башке, только щепки по сторонам полетели. Не иначе, весла тоже делают в Китайской Народной республике. Негр же сразу потерялся из виду, наверно, ушел на дно и там затаился.

Конечно, было досадно, что никакой информацией не разжился, но хорошо, что отделался легким синяком на грудной клетке и ушибом мягких тканей ягодиц. Вообще-то подобные рыбаки не занимаются промыслом в одиночку, но в сгущающихся сумерках больше никаких плавсредств не наблюдалось. Джон осмотрел свой трофей.

Это была, скорее, пирога, а не лодка. Мотором здесь даже и не пахло. Средство передвижения — косой ободранный парус и ощерившиеся миллионами заноз весла, больше похожие по своей форме на дурацкие опахала. Собранные в неряшливый пучок сетки уже покоились по корме, а весь улов в корзине давно перестал трепыхаться. Понятно, почему парни задержались дольше всех на промысле: они были самыми нищими рыбаками, поэтому просто не успевали за другими.

Но, с другой стороны, раз есть люди, ловящие рыбу, значит, где-то должно быть селение, куда эта продукция поставляется. Бесполезно смотреть на зарево над берегом — в таких провинциях электричество, вроде бы, не предусмотрено. Значит, существует два вероятных пути, где коротают долгие ночи рыбаки: ближе к северу и почти что на юге, если верить компасу. Джон не стал гадать, ехать вдоль берега на север — путь в сторону дома. В любом случае, должны попасться хоть когда-нибудь какие-то селения.

Он подкрепился рыбьими спинками, сколько мог, затем перебросил себе в катер сомнительные весла, на всякий пожарный случай, раскачал из стороны в сторону пирогу, добившись, что она хватанула бортом воду. Потом подождал, когда она, начав погружаться, перевернется кверху дном. В хозяйстве его лодки просто должен был быть якорь. Это предположение оказалось истинным, и Джон крепко приложился одной из якорных лап по чуть выступающему над водой днищу. Пирога облегченно выпустила из себя весь воздух через получившуюся дыру и пошла камнем на дно.

— Удачной рыбалки, ребята, — сказал дед, завел моторы и направил свою посудину в сторону берега.

В темноте ездить было неудобно, всегда существовала возможность напороться на какой-нибудь отдельностоящий подводный камень. Но другого выхода, вроде бы, не существовало. Джон всматривался изо всех сил, боясь пропустить вход в бухту, залив или какой-нибудь фьорд. Только там, в защищенном от штормовых волн месте, могла располагаться рыбацкая флотилия. Однако полоса берега не радовала глаз разнообразием: только беспорядочно разбросанные камни. Может быть, конечно, встречались и песочные пляжи, но разглядеть их было невозможно.

Едва светящиеся стрелки наручных часов перевалили за полночь, как Джон заглушил моторы. Где-то за кромкой берега возвышалась отдельная скала, словно нарочно уроненная в этом месте каким-нибудь библейским великаном или кинг-конгом. Прохода в линии суши так и не было заметно, но почему-то казалось, раз такая гора торчит непосредственно у моря, то вода не могла не найти дорогу, чтобы заполнить все пустоты поблизости от этого камня. Не на бетонной же подушке утес этот покоился!

Джон взялся за смешное африканское весло и стал загребать поочередно с обоих бортов, будто на каноэ. С такой лопатой это получалось на диво ловко. Ожидая неминуемого удара о подводные камни, он выгребал на скалу. Наверно, это было достаточно безрассудно, потому что в полнейшей тьме можно было так напороться своим не самым маленьким катером, что потом замучишься вытаскивать.