Каждую среду сквозь оптический прицел

Уже сейчас многое было готово, просторное помещение очищено от хлама и мусора, стены украшены плакатами и мишурой, разными найденными игрушками. Все вместе это смотрелось аляповато, неуместно и неуютно, но Эльза не могла понять, как это исправить.

— Похоже, у меня совсем плохо со вкусом, — пробормотала девушка, пытаясь вспомнить, как раньше украшала свой дом, тогда у нее явно получалось намного лучше. Вот только, сколько бы Эльза не напрягала память, ничего не могла припомнить, словно, что-то мешало ей вспоминать о радостных моментах, что когда-то ей удалось пережить.

— Здесь слишком много всего, — раздался сиплый голос Леви, решившей выбраться из своей каморки и, оторвавшись от дел, посмотреть, чем занята подруга. — Цвета не сочетаются, да и света не хватает. Дело не в количестве, а в уюте, которые создают украшения. В нашем случае, эффект не достигнут…

— Поможешь? — девушка перевела уставший взгляд на тощую особу, которая с трудом переставляла ноги, от постоянного напряжения и истощения. Кажется, что пройдет еще немного времени и МакГарден окончательно исчезнет, просто растворится в воздухе, будто и не было её никогда.

— А зачем? — Леви взяла в руки елочную игрушку, затуманенным взглядом рассматривая блестящее стекло. В их серой действительности, подобные простые мелочи притягивали взгляды, завораживали и утягивали за собой. — Ничего не выйдет… Нам нечего праздновать.

— А как же новый день и тот факт, что мы живы?

— Разве это повод для радости?

— А почему бы нет? — Эльза в очередной раз окинула пристальным взглядом комнату. Одной ей точно не справиться… — Разве обязательно нужен повод для праздника?

— Не знаю, никогда об этом не задумывалась… Если честно, вообще не представляю, что кто-то будет веселиться, петь, танцевать… Вокруг разруха и смерти.

— И мы сами словно мертвые, — перебила подругу Скарлетт. — Знаешь, лучше совсем не жить, чем делать это так, как мы. Это все равно, что признать, что Тени победили. Я хочу, чтобы праздник был непременно ночью, с огнями и красками, чтобы те твари, что придут звать все еще живых, увидели, что мы не сдались, услышали наш смех и музыку, поняли, что им ничего не светит и этой ночью никто не умрет. Я устала оплакивать друзей и знакомых, устала рыдать ночами и жалеть себя.

— Ты хочешь жить, — в мутных глазах Леви появилось понимание, а вместе с тем и жизненный блеск, что, казалось, угас навсегда.

— Да, именно так. Пускай, это притворство, но такое необходимое… Вот только я совершенно позабыла, как это делается.

— Ну, для начала, нужно убрать все лишнее, — МакГарден, принялась снимать мишуру и игрушки, которые на её взгляд были не нужны. — А потом начать все с начала. Людям сейчас не нужен блеск и все это… Надо, чтобы было тепло и уютно… Как на новый год, когда с потолка свисают бумажные снежинки и звезды, сверкает, переливаясь всеми цветами радуги гирлянда, пахнет елью и мандаринами, а на столе много вкусностей.

— Было бы здорово… Вот только я не уверена, что новый год близко, я вообще понятия не имею, какое сегодня число, месяц и год, — обветренные губы Эльзы тронула легкая улыбка. Похоже, она смогла найти в лице Леви помощницу.

— Мы сейчас в таком положении, что вполне можем назначить Новый год, когда угодно. Какая, в конце концов, разница, что и когда праздновать?

— Ты права, но теперь придется раздобыть елку… Кажется в городе ещё осталась парочка деревьев…

— Угу, а я сделаю гирлянды, у меня полно материалов для нее, так что огоньки у нас будут, это точно, а еще свечи с запахом апельсина можно поискать в других местах. Мы ведь обычно берем только то, что нужно для выживания, а все остальное оставляли.

— Хм… Ты права, я поищу и других попрошу, может быть, поможет…

Девушки продолжили свое занятие, но на этот раз дело пошло бодрее, да и картина получалась намного лучше. Все ненужные яркие плакаты были убраны, на окне появились шторы, а на полу гора старых газет и журналов, из которых можно будет вырезать снежинки и звезды. Постепенно помещение преображалось, становясь более уютным и волшебным. Оно казалось инородным телом не только в этом доме, но и во всем городе. И все же остановиться было невозможно, хотелось изменить это место, а после и весь мир. Скарлетт верила в то, что точно так же, как Леви, другие тоже поймут и оценят её затею. Ну, или хотя бы, просто поучаствуют в том, что планируется — главное, убедить их в том, что это все имеет смысл.

— Эльза…

— Чего тебе?

— Когда пойдешь за елкой, возьми меня с собой.

— Уверена?

— Угу, — кивнула девушка. — Я так давно не была на улице… Хочется уйти куда-нибудь, увидеть снег и то, как изменилась Магнолия.

— Тебе это не понравится, — нахмурилась Скарлетт, обеспокоенно смотря на их главного техника.

— Пусть так, но я устала прятаться. Мне нужно глотнуть свежего воздуха, понять, что я все еще жива…

— Хорошо, но для начала закончим здесь.

— Договорились, — Леви вновь взглянула на стеклянный желтый шарик, что напоминал о солнце… Такой красивый, что не хотелось с ним расставаться. Девушка сама не понимала, почему решила помочь Эльзе, ведь это было глупая и нелогичная трата времени, но вместе с тем, это занятие помогало забыть о том, что она осталась совершенно одна в этом мире, а все её близкие давно стали Тенями. Леви тоже хотела почувствовать себя живой и притворится, что у них все еще есть шанс.

====== Жерар: Я знаю, что ты задумал ======

Жерар внимательно смотрел на сестру, которая напоминала тряпичную безжизненную куклу, и только лихорадочно сверкающие глаза, говорили о том, что жизнь еще не покинула это тело. Но вместе с тем, этот неестественный блеск пугал, было в нем что-то противоестественное, как впрочем, и в кривой ухмылке ребенка. То, что творилось с малышкой, было просто ужасающе. Венди растворялась, а её место занимало нечто иное, пугающее и таинственное. Мужчина не мог отделаться от ощущения, что теряет сестру. Если бы только Эльза была рядом, она непременно что-нибудь придумала бы, какую-нибудь глупость, но это обязательно бы помогло.

— Венди, расскажи мне о Шарли, — попросил Фернандес. Если бы такой разговор произошел пять лет или даже года четыре назад, то он ни секунды не сомневаясь, решил бы, что его сестра сошла с ума, и остатки разума покинули несчастного ребенка. Но теперь все иначе, они видели и пережили такое, что поверить можно во все, что угодно.

— Она живая, я точно знаю. Когда ты принес её, я сразу почувствовала это… Она многое видит и знает, рассказывает мне о том, что будет, — девочка показала дрожащей рукой на картинки. — Иногда мне кажется, что я и сама все это вижу. Так страшно… Эти картины не отпускают меня, а Шарли говорит, что я должна смотреть и рисовать, чтобы ты понял. Нельзя убежать от Теней, ведь они привязаны к нам. Куда бы мы ни направились, они последуют за нами, убивая и внушая страх. Мир будет принадлежать им, если их не остановить. Врата нужно разрушить иначе нам всем придет конец. Шарли знает то, о чем говорит… Она умная, сильная… Она моя подруга.

— Может, лучше выкинуть эту игрушку, — мужчина уже был не рад, что решил порадовать ребенка. Сначала эта глупая плюшевая кошка, потом мелки… Если бы их не было Венди была бы в порядке!

— Нет! — малышка прижала к себе свою «подругу», при этом испугано смотря на брата, и проникновенно зашептала. — Нельзя! Шарли должна быть со мной! Без нее мы не справимся!

— Не справимся? С чем? — Фернандес в конец запутался с тем, что происходит. Неужели демоны добрались до Венди и теперь манипулируют ребенком? Или это что-то другое? В этом обезумевшем мире уже ничему нельзя удивляться.