Каждую среду сквозь оптический прицел

Мужчина понимал, что его не слышат, и ответа не последует, да и не сможет сестра ничего посоветовать, ведь она ребенок, но молчать Жерар не мог, ему необходимо выговориться. Когда произносишь слова, воспринимать их смысл намного проще. Это, как беседовать самому с собой, вот только отвечать и спорить в таких случаях не стоит — это уже признак полного безумия.

Фернандес запустил пятерню в волосы, пытаясь привести их в порядок, бесполезное, учитывая обстоятельства, занятие, но Жерару было нужно хоть, какое-то действие. Сегодняшняя встреча выбила его из колеи, заставила усомниться в том, что все будет хорошо, а тут еще странности в поведении Венди. Возможно, ему стоило спросить об этом у Клайва… Но готов ли он услышать ответ, на этот вопрос? Что если, выяснится, что эти голоса тоже имеют отношение к демонам и Теням, что если его маленькую сестру уже не спасти? Нет. Все не может так закончиться, не может…

— Нужно придумать поручение для Венди. Пусть займется делом, пока меня не будет, тогда плохие мысли и страхи оставят её, — Фернандес прикрыл глаза. Лучше бы он не сталкивался с Гилдартсом или пристрелил его, не слушая весь этот бред. Мужчина провел рукой по спутанным волосам сестры. — Обещаю, я спасу тебя… и Эльзу… все будет хорошо, я справлюсь.

За окном завывала вьюга, а Тени толпящиеся у убежища взывали к живым людям, умоляя прийти к ним, согреть и спасти. Эти голоса были настойчивыми, властными, манящими, сопротивляться им было с каждым днем все сложней, и все же люди держались из последних сил. Интересно, что будет, если они узнают правду, услышат о том, что Тени не просто надевают личины, они и есть умершие люди, вернувшие в новом виде. Нет… Это окончательно уничтожит их желание сражаться и бороться, заставит погрузиться в пучину отчаяния.

— Все слишком усложнилось… — Жерар прикрыл глаза. Как же он устал! У него просто не осталось никаких сил, а на отдых времени практически не было. Завтра утром, ему снова предстоит отправиться в город, встретиться с Гилдартсом, узнать, какой у него план… Ну, а пока… Пока нужно вновь погрузиться в пучину кошмаров.

Следующим утром

Венди, прижимая к груди игрушечную кошку Шарли, угрюмо смотрела на брата, который снова собирался уходить. Раньше ей было проще отпускать его, она была уверена в том, что Жерар вернется, но с недавних пор что-то изменилось. Девочка все больше боялась, что останется одна, а голоса в её голове, постоянно нашептывали страшные вещи. Ребенок был убежден, что сходит с ума, но ничего было уже не изменить. Такова участь всех выживших, и она не исключение.

— Тебе обязательно уходить? — Венди понимала, что задает глупый вопрос, ответ на который очевиден, но ничего не могла с собой поделать. Ей было страшно вновь оставаться в одиночестве, бродить по убежищу и ловить на себе пустые взгляды тех, кто останется в здании.

— Да, обязательно. Мне нужно, кое с кем поговорить, от этого зависит наша дальнейшая жизнь, — Фернандес ободряюще улыбнулся малышке, присаживаясь рядом с ней на корточки. Этот ребенок, которого он вырастил, был важен для мужчины, он не мог потерять её. Венди и Эльза — его семья и он должен сделать все для того, чтобы спасти их. Даже если ему придется отправиться прямиком в Ад и остаться там навеки, Жерар готов был принести эту жертву. Что угодно, лишь дорогие ему люди были в безопасности, а надежда в их душах не угасла.

— Я буду скучать по тебе, — девочка усилено заморгала, чтобы прогнать подступившие к глазам слезы. Как же ей плохо! Кажется, что кто-то пытается вытащить её душу и хрупкого тела. Больно. Мучительно. Холодно. Но рассказать об этом брату малышка не решалась, она не хотела волновать его своими проблемами.

— Я тоже, но вечером мы снова будем вместе, — вымученная улыбка появилась на лице мужчины. — Но пока меня не будет, тебе придется поработать. Ты же не забыла о том, что у меня для тебя есть поручение?

— Не забыла, — в покрасневших от подступивших слез глазах девочки, появились искорки интереса.

— Вот и умница, — Жерар достал прихваченные на одной из вылазок цветные мелки. Он хотел подарить их Венди позже, на день рождения, но видимо придется искать другой подарок. — Знаю, мы не задержимся в этом убежище, но мне так надоели эти серые пустые стены… Они давят и угнетают… Но ты сможешь это изменить.

— Хочешь, чтобы я рисовала? — Венди недоверчиво смотрела на брата. Поручение казалось ей чем-то глупым и неважным, как можно что-то украшать, когда они в любой момент могут покинуть убежище навсегда или погибнуть? Бесполезная трата времени.

— Да… Пусть наш мир наполнится красками… Сделай это ради меня…

— Хорошо, — девочка нехотя взяла в руки мелки. — Но только ради тебя.

— Вот и хорошо. А я вернусь вечером, и проверю, что ты успела…

— Угу, — ребенок осторожно, с неким страхом и трепетом, провел пальчиком по цветным мелкам, а в голове уже возникали странные образы. Это было то, чего Венди никогда не видела и не знала, но именно это малышке хотелось запечатлеть на серых стенах.

====== Эльза: Всегда есть тот, кто заставит поверить в лучшее и забыть обо всех бедах ======

Сидя на подоконнике и любуясь танцующими в воздухе резными снежинками, Эльза размышляла о том, что сегодня произошло. Она нисколько не сожалела о том, что убивала, ведь люди Брейна звери, не достойные жить, они твари, что превратили чужую боль и отчаяние в свое наслаждение, и их убийство было актом справедливости. Нет, Скарлетт размышляла о Нацу и его девушке, жизнь которой они сегодня сохранили. Это было опасно, ведь блондинка с помутившимся от страха и пыток рассудком вполне могла натворить глупостей и попытаться убить их или открыть двери убежища ночью… Да много еще чего можно было предпринять, чтобы уничтожить группировку. Оставлять её в живых и забирать с собой, было рискованно и опасно, и все же Эльза не сожалела о том, что все сложилось именно так. Возможно, впервые за долгие годы они поступили как люди, и это осознание грело душу девушки, заставляя на её губах расцвести робкую, практически неуловимую улыбку. Они еще не так безнадежны, как казалось, остается лишь удержать этот свет, не дать желанию выжить любой ценой, превратить их в монстров.

— Надеюсь, у них все наладится, — пробормотала Скарлетт. Сейчас ей хотелось укутаться пледом, устроиться у камина и пить теплый глинтвейн, причем желательно в компании любимого мужчины и с расчетом, что простые посиделки перейдут в горизонтальную плоскость. Вот только это все невозможно — нет ни дома, ни очага, с потрескивающим в нем огнем, ни вина, а тот, кто, кажется, любим, далеко от нее и неизвестно сможет ли она когда-нибудь увидеть его лицо. Все, что оставалось Эльзе, это мечтать о другой… нормальной жизни.

— Надеяться нужно на то, чтобы девушка вообще выжила, — раздался усталый голос Миры, которая последнее время, все больше времени проводила в комнате подруги. Казалось, что она отчаянно цепляется за последнего близкого человека, который у нее остался, и Скарлетт понимала это, ей и самой все больше было нужно общения. Эльза не сомневалась в том, что именно это помогает им держаться и не скатиться в пучину отчаяния и жестокости.

— Она настолько плоха?

— Удивительно, как она вообще смогла столько продержаться. У неё сломаны ребра, пальцы на руках, тело в ранах и ожогах, её избивали и насиловали, причем далеко ни один раз, она сломлена и физически и духовно, — мрачно ответила Мира, вспоминая о Микки, которой пришлось пройти через это, вот только ей повезло и её прикончили, а Люси придется с этим существовать.

— Когда она придет в себя… Я даже представить не могу, как она будет себя вести. Иногда, милосердней отпустить дорогого человека, отправить его на тот свет, чтобы прервать его мучения.

— Это так, — Эльза перевела взгляд на блондинку, чей взгляд окончательно потускнел. — Но мы забываем о том, что есть и другой путь. Возможно, Нацу удастся вернуть своей девушке уверенность, заставить позабыть о том, что с ней произошло, убедить в том, что они могут все начать сначала и смело смотреть только вперед… Не оглядываясь и не боясь.