Казнь по кругу

— Выходит, да не совсем. Агентурную сеть он при себе держит.

— Во! Все он тебе отдал, Лева, а информацию — нет. Ты — сила без глаз и ушей. И идешь только туда, куда ведет тебя поводырь Витольд.

На этот раз Лева разливал задумчиво. Разлил, подвинул рюмку Севе, свою зачем-то понюхал, увидел перед собой корочку черняшки, подобрал, зажевал, чавкая. Сухая крошка попала, видимо, в дыхательное горло. Закашлялся частым поверхностным кашлем. Откашлялся до слез (Сева помог тремя дружескими ударами ладонью по неохватной жирной спине), виновато улыбнулся и теперь сам предложил:

— Давай по третьей. По последней.

Выпили по третьей, предположительно последней. Неохотно уже ели, не столько ели, сколько закусывали. Лева положил вилку и вопросительно глянул на Севу: требовал, а может, просил продолжения аналитического расклада положения дел. Сева заговорил, не чинясь:

— Допустим, ты завалишь его. Он осторожен, умен, дьявольски предусмотрителен, окружен своими, преданными ему людьми. Но, уж не знаю как, ты его, допустим, завалил. Его агентурная сеть прекращает свое существование вместе с ним, и ты остаешься голым на снегу и в метель, которую вы организовали вместе с Витольдом, проведя свою акцию по уничтожению уголовной верхушки. Тебя, абсолютно неинформированного, в момент могут достать те, кто захочет достать.

— Каким это образом? — озлился Лева.

— Самым простым и надежным. Шагая к тебе по ступенькам. Как это с ходу начал делать Сырцов. Вот он-то и достанет тебя в первую очередь.

— Я все концы обрубил, — тупо возгордился Лева.

— Прямо-таки и все?

— Вроде все, — уже с сомнением подтвердил Лева.

— Есть такие концы, о существовании которых ты и знать не можешь. Во вторую очередь тебя может достать оставшийся на свободе и в целости главный уголовный пахан — Большой. Я не говорю о третьей силе — милиции. Она еще по-настоящему и не начинала действовать.

— Почему?

— Потому, что пока с удовлетворением наблюдает за взаимным уничтожением преступных группировок.

— Следовательно, трогать Витольда нельзя?

— Пока нельзя. Существуют Сырцов и Большой, вы с Витольдом — друзья. Как говаривали простые советские люди по поводу пакта Молотов — Риббентроп, заклятые друзья.

Лева резко откинулся. Стул кантри жалобно пискнул. Надо полагать, таких богатырей, как Лева, среди крестьянства не водилось.

— Сырцова он достанет в самое ближайшее время. Клятвенно обещал и мне, и Светлане. А Большого кончать ему сам Бог велел: тут уж так получилось — или он Большого, или Большой его. Но ты прав, система нашей безопасности и оповещения вся в его руках.

— Ты еще забыл регионы. Они выходят только на Витольда, — добавил к перечню непреодолимых закавык Сева.

— Как раз к регионам у меня подходец есть. — Городской Илья Муромец еще раз пискнул стулом и осклабился.

— Алтухова с потрохами купил? — мгновенно догадался программист.

— Не в этом дело, Сева. Нужен вход в его агентурную сеть. Его первый помощник по этой части Никита Горелов, твой брат.

— За этим и приехал? — еще раз догадался Сева.

— И за этим тоже.

— Если бы только один Витольд, то и разговора не было. Но Никита при Светлане как телок на веревочке.

— Чем эта сука мужиков берет? — опять взъярился Лева.

— Сокрушающей вседозволенностью, Лева. Ты ведь тоже в ее койку не прочь, а?

— Я уже был там.

— По ее мимолетному капризу. А больше тебя туда не пускают.

Лева налил себе одному, быстро выпил и признался:

— Она — ведьма, Сева, — и прокричал, себя убеждая: — Но я освободился от нее, освободился!

— Она — немолодая и опытная злодейка с фантастическим интуитивным даром управлять мужиками, Лева.

— Я и говорю: ведьма. Никита, что — совсем пропал?

— Совсем.

— Тогда худо нам.

— Худо тебе.

— Худо нам! — упрямо настаивал Лева. — Нам с тобой — два шага, и мы во главе крупнейшего частного банка России. Если бы не Витольд, нам противостояли всего лишь две дряхлые тени из прошлого…

— И Светлана, — перебив, добавил Сева.

— Без Витольда ей нечем будет нас укусить. Без Витольда она как без зубов.

— Ей ничего не стоит вставить себе искусственную челюсть, — изволил пошутить Сева.

— На это время нужно, — Лева был в мечтательном азарте. — Представляешь, картиночка: я — Эйзенштейн, а ты рядом, как Эйнштейн. Мой опыт и твоя компьютерная голова. Представляешь, каких мы дел наделаем?!

— Эйзенштейну Эйнштейн не нужен, — заметил Сева.

— А кто ему нужен?

— Александров и Тиссэ.

— Кто такие?

— Сорежиссер и кинооператор.

— Хочешь Александровым быть — с нашим удовольствием, хочешь Тиссэ — пожалуйста!

— Я еще не знаю, что хочу, Лева. Но чего не хочу, знаю твердо. Я в свои сравнительно молодые годы не хочу умирать насильственной смертью.

— Отказываешься? — быстро и с угрозой спросил Лева.

— Не отказываюсь. Не соглашаюсь. Сегодня.

— Со стороны наблюдать хочешь веселую картину по детскому вопросу: «Если кит на слона налезет, кто кого поборет?!»

— Все-таки налезать собираешься, — понял Сева. — Зачем тебе это?

— Сам не понимаю, Сева. Но понимаю, что без этого не могу. Я за бугром под Ицыковича косил и их зарубежным агентом был на суперотличной зарплате. Казалось бы, уж чего лучше! Но такая скука и тоска, хоть руки на себя накладывай.

— Знающие люди говорят, что власть слаще водки. А власть денег безгранична. Кстати, о водке. Еще по одной?

— Давай! — отчаянно махнул лапой Лева. — Вот я и говорю: властвовать над деньгами — властвовать надо всеми.

— А если они над тобой властвуют?

— Кто — они?

— Деньги, — небрежно сказал Сева и четко разлил по рюмкам. — За твою удачу, борец за светлые идеалы.

— За нашу удачу, — поправил Лева, маханул рюмашку. И вслух осознал приятность этого: — У тебя она всегда хорошо проходит.

— Это потому, что тебе здесь кривляться не надо.

— Наверное. — Лева замолчал, с идиотическим напрягом пуча глазки. Думал. Подумал и посоветовался с Севой: — А что, если мы Никите скажем, что Светка с Витольдом трахается?

— Пожалуй, не стоит.

— Как так? — обиделся Лева, явно считая, что очень хорошо он все это придумал.

— Мы рассказываем, и он в ревнивых соплях и слезах мчится к ней уличать, обличать, разоблачать. Она мигом укладывает его на чистые простыни и делом, столь восхитительным для него, доказывает, что ее подло оклеветали. Он с готовностью поверит ей, он будет счастлив оттого, что ее оклеветали. В результате ты обретешь так ненужного тебе сейчас нового опасного врага, а я окончательно потеряю брата.