Кельтский крест

— Атли! — в голосе Алана послышалась угроза. Мальчишка покраснел и слишком резко ударил ногами по бокам своего коня, который взвился на дыбы прямо перед моей лошадью, кобыла шарахнулась в сторону, я сидела, как влитая, а вот парень не удержался и слетел вниз. Конь радостно мотнул головой и резвым галопом помчался в сторону замка. За спиной мальчишки послышались смешки, из красного он стал пунцовым.

— Поймаешь коня, вернешься в замок, — Алан даже не пытался сдержать свой гнев, — До этого даже и не показывайся мне на глаза!

Среди стражников послышались смешки. Уныло опустив плечи, Атли, прихрамывая, медленно побрел за убегающим конем.

— Все остальные — вперед! Мы и так потеряли много времени, — Алан пришпорил коня, тот рванул с места галопом. Охрана кто галопом, кто рысью кинулись догонять его. Неодобрительно покачав головой, я с трудом заставила свою лошадь бежать. Выпустив пар в скачке, Алан осадил коня, поджидая, пока остальные его догонят.

— Алан, наверное, не стоит так гнать коня: ваша охрана не успевает, — тихо заметила я, когда мы вновь выровняли строй.

— Ерунда! Если бы не приказ Десмонда, я бы вообще не брал их с собой.

— Приказ Десмонда?

— Да, в прошлом году, на празднике урожая какой-то чужак напал на герцога. Кинжал был пропитан ядом. После этого Десмонд распорядился о том, чтобы никто из нас не уезжал из замка без охраны. Агнес это распоряжение раздражает, но и она ему не может противиться. Мы почти приехали, — он указал на несколько каменных домов, стоявших на берегу озера.

В деревне нас уже ждали. Я с интересом осматривалась вокруг. Небольшие домики, целиком сложенные из камня, поросшие мхом, дворы огорожены каменным забором. В одном из дворов лежала огромная свинья, полагаю виновница нашего приезда. Между домами были натянуты веревки, на которых сушилось белье, трепетавшее на ветру, будто флаги. Все жители деревни собрались в центре деревни на вытоптанной поляне, очевидно призванной изображать лобное место.

— Милорд, — мужчины кланялись, женщины делали грубое подобие реверанса. Алан спешился и кинул поводья одному из стражников. Не дожидаясь никого, он прошел в центр и остановился, широко расставив ноги и уперев кулаки в бедра. Из ближайшего дома вынесли тяжелый резной стул и почтительно поставили позади Алана. Тот едва заметно кивнул и сел, будто на трон. Спорщики вышли вперед и, перебивая друг друга стали излагать каждый свою версию событий, постоянно повышая голос, чтобы перебить друг друга. Выждав, пока они накричаться, Алан одним жестом руки призвал к тишине.

— Я понял суть проблемы, — он театрально помолчал, и продолжил, — Поскольку свинья была куплена и выращена Фрейбьёрном, то она останется у него.

Один из мужчин победно посмотрел на второго, Алан вновь призвал к тишине:

— Я еще не закончил. Поскольку Рангваальд нашел свинью и заботился о ней, то ему следует получить компенсацию.

Крестьяне одобрительно зашушукались.

— Поэтому, — Алан чуть повысил голос, — Будет так: половину поросят этой свиньи Фрейбьерн отдаст Рагнавальду. Я сказал!

Крестьяне одобрительно покивали, недавние противники пожали друг другу руки. Алан довольно хлопнул себя по бедрам, залпом выпил поданный крестьянами кубок и встал:

— Пора!

Он первый вскочил в седло и помчался к берегу моря, предоставив нам сомнительное удовольствие догонять его. Я изо всех сил держала темп, старалась не думать, как я буду себя чувствовать следующим утром. Хотя следующим утром я наверняка буду в гостинице. Мысль об этом придала мне сил. Наконец, подъехав к самому берегу моря, Алан остановил коня на краю зеленого холма:

— Это здесь, — он вопросительно посмотрел на меня. Я кивнула: значит, здесь они меня нашли. Небольшие скалы, поросшие зеленой травой, по бокам, пологий холм, спускавшийся в прилив прямо в бирюзовое море. Сейчас был отлив, и море отступило, обнажив белоснежный песок. Я спешилась и медленно побрела по берегу, размышляя, как я смогу исчезнуть на глазах у всех этих людей. Ветер рвал с меня плащ, заставляя дрожать, вдалеке рокотало бирюзовое море, перекатывая белые буруны волн. Я закрыла глаза и подставила лицо ветру, всеми силами желая вновь ощутить это чувство падения и попасть в свое время.

— Миледи, нам пора, — окликнул Алан. Я вздрогнула и открыла глаза.

— Но… — я нерешительно огляделась, — Может быть, вы поедете, а я останусь здесь и еще поищу?

— Оставить вас здесь? Одну? За кого вы меня принимаете!

— Но Алан, вы не понимаете, это очень важно! — я прикусила губу, чтобы сдержать слезы.

— Я не оставлю вас здесь.

Я посмотрела на Алана и поняла, что он полон решимости увезти меня силой, если я буду настаивать. Покорно кивнув, я вновь села в седло. Душу наполнял ужас: у нас же не сформированы резервы, как они будут без меня? Я же даже позвонить не могу! Интересно, что мне скажут, когда я вернусь. А вернусь ли я вообще? От последней мысли я пришла в ужас. Остаться здесь, в мрачном средневековье, без медицины, связи и вообще без прав, я же женщина! Я судорожно вспоминала уроки истории по эпохе мрачных веков. Знания были крайне обрывочными: викинги жили в Скандинавии, плавали на драккарах, перед битвой жевали поганки. Они славились суровым нравом и своей жестокостью. Я украдкой посмотрела на своих спутников: вылитые викинги! Спутанные волосы, суровые, словно дубленые лица, некоторые со шрамами, выносливые и сильные. Поймав мой взгляд, Алан ободряюще улыбнулся мне, я отвернулась и украдкой вытерла слезы: порыдать можно и позже. Подъехав к пути на Бирсей, мы вновь увидели Атли. Его конь бродил неподалеку, но, стоило парню приблизиться, как животное радостно вскидывало голову, отбегало метра на три и останавливалось. Парень совсем отчаялся. При виде нас, вернее остальных лошадей, конь приветственно заржал.

— Подержите, — не обращая внимания на окрик Алана, я спешилась, кинула повод своей клячи одному из стражников и пошла к Атли, — давно ты так?

— С тех самых пор, — зло пробурчал он.

— У тебя есть что-нибудь с собой: сахар, лепешка?

— Я не таскаю со стола!
– мальчишка гордо вскинул голову, точь в точь, как конь.

— А жаль, пригодилось бы! Ладно, попытаемся так.

— Спасибо, я сам справлюсь.

— Я вижу, — хмыкнула я.

Алан подбежал к нам:

— Миледи, я могу поинтересоваться, что вы собираетесь делать?

— Поймать лошадь, — я сорвала пук травы.

— Я, кажется, ясно сказал, что это — обязанность Атли! Нам пора в замок!

Я тяжело вздохнула:

— Алан, поверьте, если бы дело касалось только мальчика (при этих словах Атли испепелил меня взглядом), я бы и пальцем не пошевелила, но у лошади затянута подпруга и повод почти под копытами. Она просто убьётся!

— Прилив вот-вот начнется.

— Тогда не кричите, а то потеряем время и не успеем, — избегая смотреть прямо на коня, я плавно пошла к нему, протягивая руку с травой. Кажется, Алан еще что-то сказал, но для меня в этот момент перестало существовать все вокруг. Было лишь бескрайнее синее небо, зеленые, покрытые вереском холмы и ветер. Под ногами в зеленой траве мелькали желтые и красные цветы, где-то вдалеке, над морем надрывно кричала чайка. Шаг за шагом я подходила к коню. Ветер шумел в ушах, рвал на мне плащ, подхватывал волосы, смешивая их с конской гривой. Конь замер, стоя как статуэтка, абсолютно неподвижно. Моя рука сама протянулась к белой отметине на лбу, привычным движением скользя вниз, по прохладному храпу к бархатистым ноздрям. Другой рукой я взяла повод:

— Пойдем?

Он согласно фыркнул. Я спокойно повела его назад, к берегу, одновременно рукой проводя по груди. Так и есть, заподпружился. Подойдя к отряду, я первым делом отпустила подпругу:

— Придется ехать без седла. Справишься?

Атли, которому предназначался вопрос, вздрогнул и кивнул. Только сейчас я заметила, что мужчины смотрят на меня с каким-то благоговейным ужасом. Решив разобраться с этим позже, я сняла седло со спины и грязно выругалась: холка была стерта почти до крови. Небрежно накинутый вальтрап при седловке смялся, и теперь под складками тоже была кровь, но больше всего меня обеспокоила болезненная припухлость на пояснице.