Кембриджский затворник
Шрифт:
— Здравствуйте, Сэм, — тихо сказала Фрэн.
— Привет.
Ни к чему не обязывающий, бесстрастный голос. Ему не хотелось, чтобы она смотрела на него с таким изучающим выражением. Вспомнился разговор с Кормаком. В конце концов, она здесь…
— Хорошо долетели?
Фрэн покачала головой:
— Трясло немного.
— Поговорили, с кем собирались? Она кивнула.
Странно, подумал Сэм, какая-то она не такая — тихая и уступчивая. Он мотнул головой в сторону станционного кафе:
— Хотите выпить кофе? Не гарантирую качество, но это вас согреет.
Фрэи удивил его мягкий,
— Нет, лучше поедем.
— Хорошо, — кивнул Сэм, внимательно разглядывая се. Потом взял у нес из рук сумку и кинул на заднее сиденье.
От него не ускользнуло, как Фрэн одета. Очевидно, тот вечер на балу, когда она поразила всех вызывающе-ярким платьем, не был для нее характерен. Сейчас на ней были простые брюки песочного цвета, свободный, в тон им свитер с высоким воротником и повседневный коричневый пиджак.
Сэм подумал, что кто-то посоветовал ей одежду таких нейтральных тонов — видимо, чтобы не очень выделяться. Зря она так. На балу, в красном платье, Фрэн разила наповал… А может быть, она сама придумала для себя такой стиль? Решила быть незаметной?
— Окно оставим открытым, ладно? Ветерок не помешает? — спросил Сэм.
— Что-то вы сегодня очень заботливый.
— Я должен быть заботливым.
— Это почему же?
— Вы же собираетесь работать, не так ли? Я обязан поддерживать в вас хорошее настроение, потому что не хочу, чтобы вы с трудом сдерживали раздражение, когда все запоют «С днем рождения» в честь моей матери.
Не нравился ей этот тон, но Фрэн, не показав виду, уселась в машину.
— Какое раздражение, о чем вы говорите? Это все-таки моя профессия.
Сэм ловко забрался на водительское сиденье и захлопнул дверцу.
— Ну а посадить меня в такую галошу на моем балу — это тоже профессия?
Фрэн не ответила, только чуть отодвинулась от него и стала смотреть в окно, чтобы не видеть его ног в облегающих джинсах.
Ах вот оно что, он ей тоже небезразличен! — подумал Сэм.
— Вам часто приходится оставаться в доме устроителей подобных вечеров? — Задав этот вопрос, Сэм испытал почти физическую боль ревности, представив, как Фрэн остается на ночь у кого-то из его знакомых.
— Бывает, если вечер затягивается. Если далеко ехать.
Сэм нахмурился:
— Вы находите приличным ночевать в доме мужчины, которого почти не знаете? Это ведь немного интимно.
Фрэн решила, что он намеренно хочет се смутить.
— Не более «интимно», чем когда вы едете с товарищами по работе в другой город, на какую-нибудь конференцию, и останавливаетесь в отеле, и завтракаете за одним столом в ресторане. Как вы считаете? Это работа.
Однако про себя Фрэн подумала, что с Сэмом Локхартом слово «работа» не подходит. С ним для нес есть риск. Риск, что может произойти что-то «интимное».
Выезжая на трассу, Сэм искоса взглянул на Фрэн.
— Ну как? Рады, что снова в Англии? Фрэн чуть заметно улыбнулась:
— Оставляю это вашему воображению!
— Вы предпочли бы отправиться в другое место?
— Пляж в Тобаго подошел бы, я думаю. Но…
— Бедные не выбирают, так?
— Вот именно. — По-прежнему избегая смотреть на ноги
Сэма, Фрэн внимательно изучала пейзаж за окном — плоский, пустой, взгляду не за что зацепиться. — Ну, вы-то ведь не бедный, не так ли? Что же вы выбрали для жилья такое голое, скучное место? — подцепила его Фрэн.Сэм резко переключил скорость.
— Мне нравится сельская местность. И мне нужна изоляция. Быть одному. Много пространства, тишина… Большинство людей считают, что работа литературного агента — это частые шикарные поездки по всему миру, встречи с кинодельцами, вечеринки, где шампанское рекой… Как вы считаете, чем я занимаюсь большую часть своего времени?
Сексом, подумала она про себя, но вслух сказала:
— Ммм… чтением?
— Совершенно верно! — обрадовался он ее догадливости. Женщинам, как правило, совершенно не под силу было попять сферу его увлечений. Он искоса взглянул на свою спутницу и заметил, что она смутилась. — Ваши щечки покраснели, Фрэн. Отчего? Вы думаете, книги книгам — рознь?
— Да, некоторые из них меня… возбуждают. А вас?
— Меня тоже, — ответил он, думая про себя, что их беседа становится все интереснее и интереснее. — Оч-чень возбуждают. Может быть, обменяемся как-ни-буть… подобным чтивом? Мы могли бы даже вместе почитать что-нибудь эротическое, как вы думаете? Пока вы здесь.
У Фрэн мелькнула мысль, что, даже если бы он стал читать расписание поездов, это все равно было бы эротично. У него голос сам по себе возбуждает.
— Я не думаю, что у меня останется время для литературного анализа, — холодно заметила она. — Так что давайте-ка лучше поговорим о том, какой вечер вы желаете устроить для своей матери.
Сэм посмотрел на нее наигранно-наивными глазами.
— Мне казалось, это по вашей части! У вас были очень четкие идеи относительно Дня святого Валентина, насколько я помню.
— Балы — это одно, а дни рождения — совсем другое. Дни рождения и юбилеи необходимо подгонять под виновника торжества. Так что вам придется рассказать мне о своей матери.
Сэм сбросил скорость: на пустынной дороге появились огоньки фар встречных машин.
— Ну-у… она настоящая леди, — сказал он, улыбнувшись.
Фрэн поймала себя на том, что чем больше времени она с ним проводит, тем труднее оставаться сердитой. И все труднее осознавать, что этот человек обидел ее подругу, соблазнил, лишил девственности. И в то же время он бывает таким милым, открытым… так тепло относится к своей матери…
— Продолжайте, — попросила Фрэн.
Сэм свернул на узкую подъездную дорогу, ведущую к его дому.
— Мама была актрисой. Вообще-то, она и сейчас выступает. Озвучивает переводные фильмы, ну… «голос за кадром», вы знаете… И еще снимается в телерекламе.
— Так я о ней, может, слышала?
— Возможно. Сценическое имя Хелен Харт. Она в основном работала в детских телевизионных программах, правда давно.
Хелен Харт! — лицо Фрэн расплылось в улыбке: она вспомнила веселые кудряшки, лицо, меняющее выражение каждую секунду, лицо, способное изобразить любую комическую мину. Хелен Харт!
— Боже мой, это она играла куклу Ролли в передаче «Детям пора за стол»?
Сэм усмехнулся:
— По-моему, вы слишком молоды, чтобы помнить.