Кембрия. Трилогия

Клирик немного подумал.

– Боюсь, как сестер ни учи, первой будет Анна. Очень хороша, – понизил голос, – местами лучше меня.

Пророчица ахнула. И чихнула. А вот дрожь прошла. Лоб холодный. Похоже, все‑таки просто продрогла. Тем лучше.

– А ты пей, – прикрикнул на нее Клирик. – Маленькими глотками. А после этого лезь в кровать, кстати, в мою… И не стоит разводить при ней секреты. По крайней мере, пока.

Дэффид хмыкнул.

– Какие тут секреты? Всем ясно – Анна будет первой в Камбрии. А то и Британии. Тебя не считаю – ты у меня наособицу. Но у нас есть и королевства поменьше. Дивед. Брихейниог. Наш клан тоже не может оставаться без ведьмы, или как это теперь будет называться. Очень правильно, что по другому. В общем, твоя ученица – хорошо, а еще и твоя сестра – отлично…

– Хорошо. Сейчас эту вот напою горячим, уложу спать – и договорим. – Клирик повернулся к пророчице: – Кстати, зачем ты лезла в окно? Есть двери.

– У дверей твои большие стоят, у которых лица взрослые.

– Взрослые?

– Ну с бородами. Да‑да, усы я тут наверху у всех видела. Но почему они бород не носят? Хотят выглядеть моложе? Стареть боятся? Так женщины же тоже стареют… А‑апчхи!

А чихает уже чуть реже. Надо, чтоб заснула, пока варево действует.

– Римский обычай.

– А, правило верхнего мира. Ну и пусть. Мне вот лично безбородые мальчики даже больше нравятся. А тебе?

– Всякие, – обтекаемо заметил Клирик, внутри которого уже ворочалась, пробуждаясь, ранняя стадия тоски по оставленному за соседней стеной сыну. – Спи.

– А кто это – Дэффид?

– Мой отец.

– Бог? Ллуд крестился?

– Нет. Человек. Хозяин заезжего дома. И я не богиня. Просто сида. Спи.

Пророчица кивнула и зажмурила глаза. Честно. Изо всех сил. Чтоб любопытный глазок сам не выглянул в щелочку. Прежде чем выйти из комнаты, Клирик не удержался и подоткнул ей одеяло. Совершенно инстинктивно.

Лорн ап Данхэм начал день обычно. Пока соседи не сказали, что сида созвала всех прочих кузнецов в трактир и что‑то им рассказывает… Стало неприятно. Хотя сам виноват. Недоуважил.

Припомнилось: с ног сбившаяся сида, что не вылезает из колесничных мастерских, каждый вечер переводит кусок Библии, каждое утро отвешивает сто поклонов в церкви, прибегает к нему домой, раскладывает свои рисунки и объясняет, объясняет, объясняет. Как рыть. Как сделать, чтобы канал не занесло: "Я посчитала уклон, смотри…" И рассказывает – что такое уклон, что такое смоченный периметр, вязкость, гидравлическая крупность. А сама смотрит своими огромными глазищами наивно так, будто Лорн должен уже знать всю эту холмовую заумь…

А он кивал и терпел. Не хотел обидеть. Зато, как уехала, додумался собрать все ее наброски в кучу да занести приемному отцу. Мол, я помозговал и решил: зачем мне шестнадцать лошадей там, где четыре справляются? Тем более что плата землекопам выйдет куда больше, чем цена двух пар рабочих лошадок вместе с кормом на всю их нелегкую жизнь.

– Мне же лучше, – подвел итог Дэффид ап Ллиувеллин, рассмотрев чертежи, – сам поставлю. Эх, хорошо будет!

Оказался прав. Вот, казалось бы, та же самая булочка, но которую речка молола да месила, а не лошадь да баба – ну почему она вкуснее? Так нет, полгорода перебежало молоть муку у Дэффида. При том что у него дороже! А уж хлебцы да печенье – и разговора нет. Дэффид греб деньгу и еще ворчал, что младшенькую свою по возвращении непременно высечет. За то, что без родительского дозволения такой секрет раззвонила. Пусть и хорошему человеку, пусть и знающему, и даже в нужной степени волшебному – да не своего клана! Опять же у родного отца и знания, и мистичности поболе. Хозяин заезжего дома – это почти волшебное существо! А ему – не гугу. Нет, пороть, пороть и только пороть! Ну да, она его объяснениями про число Рейнольдса не путала…

Если бы в сердитости Дэффида был хоть след наигрыша, Лорн бы попросту откланялся и принялся ждать, пока Дэффид прибежит с просьбой разъяснить сидовские числа и запись десятичных дробей. Но тот всерьез вознамерился задрать богине юбку – и розгами! Лорн испугался. Одно дело – принять в семью дракона. Другое – бить его молотом по хвосту. А потому пообещал сообщить важное, если почтенный Дэффид откажется от рискованного намерения.

– Это я знаю, – выслушав про знак, означающий ничто и дроби, сообщил тот. – и Эйлет, и Кейр…

– А кто научил? А ты хоть спасибо сказал?

– Сказал, и не раз. Умница она у меня. В таких вот вещах. А вот людской жизни не понимает пока. Ну да ладно, ты прав. Не буду сечь. Подзатыльником ограничусь.

Лорн похолодел. Если порка была обычным наказанием за множество мелких грешков, и даже благородный человек – при определенных условиях – мог перенести такое наказание без ущерба для чести, то подзатыльник… Наказание ребенка.

– Ты соображаешь, что творишь? – Лорн ухватил Дэффида за грудки.

Тот не двинулся.

– Отпусти, не то убью, – процедил Дэффид. – За меньшее головы срезал. А как мне приучать свою младшую дочь к жизни в обществе – не твое дело. Ясно?

И когда Лорн таки отпустил, прибавил как ни в чем не бывало:

– Тебе эля как обычно? Три кружки по очереди?

А через день после резкого разговора, когда к Лорну забежал лекарев сын с заказом на парадный шлем для Немайн, тот понял – страдал не зря. Раз уж отец заказывает Немайн дорогой подарок, вряд ли будет подзатыльники раздавать… Успокоился. Забыл, что сида может не только на отца разобидеться. Ну да не с пустыми же руками идет! Что воительница не оценит грозное, а женщина – красивое, Лорн не верил. А потому отправился в «Голову» с легким сердцем. Знал – опоздает. Но бежать‑торопиться – не стал. Несолидно. Прогулялся не торопясь, с дорогим заказом под локтем, завернутым в холстину. Никто и не скажет, что в душе любопытство и чуток огорчения. Так что к его явлению в пиршественном зале остальные мастера горна и молота уже собрались. Даже ученики и подмастерья, славные нерасторопностью, были тут все. Ни дать ни взять гильдия заседает. Неметона что‑то увлеченно вещала. Про… про пережигание угля! Заметила.

– А, присоединяйся… Я думала, тебе неинтересно. Ни меха, ни молот на водяном колесе тебе же не понравились? Ну я решила остальным рассказать. Вдруг им пригодится. Ну и про пережигание каменного угля в кокс – тоже. Теперь о главном. Все вы слышали про греческий заказ. Его может и не быть, по крайней мере, корабля пока что‑то не видно. Но если будет железа потребуется много, и вашим маленьким печам, которые скорее обедняют руду, чем плавят из нее железо, придется работать без перерыва несколько месяцев. Но есть и более быстрый путь!

Тут ее прервал голос из‑за стойки. Дэффид. В каждой руке по кружке с пенной шапкой.

– Кстати о коксе! Я тут попробовал через него пиво фильтровать. Угощаю смельчаков!

Лорн оказался первым из отважных – и до поры единственным. Подумал: если кокс жарче горит, так. может, и пиво чистит лучше древесного угля? Пена над кружкой выглядела обычно. Запах тоже остался каким был. Оставалось отхлебнуть. Оценивающе пополоскать во рту под нетерпеливыми взглядами. Проглотить.

– Вот так, леди сида, – объявил Лорн, – я беру из твоих штучек только то, что мне годится. Новые меха и уголь подошли. Речное колесо – нет. Могу объяснить почему. Я не портач, как эти все. Я не хочу прославиться как человек, который сделал тысячу паршивых мечей за то время, пока другой создал один, но великолепный. Я не стремлюсь стать самым богатым или влиятельным мастером в городе. Я не хочу делать вещи быстрее или дешевле всех. Мне довольно того, что я самый искусный, а моя работа – лучшая. И именно поэтому на привод мехов мне хватит двух пар лошадей. А вот пиво… Пиво удалось. Уже ради этого стоило возиться с пережиганием угля. И про плавку я послушаю, если не возразишь, – вдруг она даст не больше металла, а лучший?