Кейджера Гора

– Животные! – крикнула я, при этом постаравшись сделать это как можно тише.

Я осторожно коснулась её волос. Ведь я знала, что этой ночью она танцевала танец плети.

– Это сделали со мной не гвардейцы, Госпожа, - простонала Сьюзан, и её тело снова затряслось от уже не сдерживаемых рыданий.

– Тогда кто? – потребовала я у неё ответа.

– Это сделал надсмотрщик Лигуриуса по приказу самого Лигуриуса, -проговорила она сквозь слёзы.

– Но, за что? – удивилась я.

– За то, что я не сообщила Лигуриусу, что вызвала к Вам Дразуса Рэнциуса сегодня вечером.

– Но как же он узнал об этом? – спросила я.

– Скорее всего от гвардейцев, а кроме того Вы же покинули дворец, -объяснила она.

– Мне жаль, что так вышло, Сьюзан, - расстроилась я, ведь именно я попросила девушку не сообщать Лигуриусу о вызове телохранителя в мои покои.

– А почему Тебя оставили здесь?
– опасливо спросила я.

– Для того, чтобы Вы смогли увидеть меня, Госпожа, - опять зарыдала успокоившаяся было рабыня.

– Это - всё моя ошибка, - в отчаянии схватилась я за голову.

– Нет, Госпожа, - всхлипнула она.
– Это - моя ошибка. Мой Господин оказался мной недоволен.

Похоже, Лигуриус, здорово расстроился, и особенно тем, что я покинула дворец. Он встретил нас с Дразусом Рэнциусом у малой двери задних ворот в восточной стене, с ним был отряд гвардейцев с фонарями. Дразус Рэнциус был взят под стражу прямо там, а меня под конвоем быстро доставили в мою комнату.

Внезапно дверь вздрогнула от двух ударов, очень громких ударов.

– Лигуриус, первый министр Корцируса, - объявил гвардеец, по ту сторону двери.

Я встала, и вышла в центр комнаты. Я попыталась встать очень прямо, подняв голову, стараясь, чтобы это выглядело по-королевски.

– Войдите, - позвала я.

Лигуриус вошёл.

Испуганная, зарёванная Сьюзан, с усилием, которое, должно быть весьма болезненным для её исполосованного плетью тела, поднялась на колени, сразу же уткнувшись головой в пол между ладоням своих рук, приняв ту позу почтения, которую Лигуриус требовал от своих женщин.

– В свою клетку, рабыня, живо, - приказал Лигуриус девушке.

Сьюзан подняла голову и простонала:

– Да, Господин!

– Пшла вон, шлюха! – рявкнул он на рабыню.

– Да, Господин! – вскрикнула она, и, вскочив на ноги, вылетела из комнаты.

– Вы сегодня припозднились, - усмехнулся Лигуриус, осматриваясь.

– Я была в городе, - сказала я, вызывающе.

– Это могло быть опасно, - заметил он, - особенно в эти времена, и ночью.

Я вскинула голову. Он не должен знать того, что произошло на той тёмной улице.

– Вы должны понимать, что я несу ответственность за Вашу безопасность.

– Не было необходимости в том, чтобы поступать так со Сьюзан, -постаралась я увести разговор в сторону от похода в город.

– Даже не пытайтесь вмешаться в отношения между мужчиной и его рабыней, - предупредил он.
– Эти отношения являются безусловными.

– Понятно, - испугавшись выражения его лица, отпрянула я.

– И на будущее, Вы не должны покидать дворец без моего на то разрешения. С этого момента Вы остаётесь здесь, запертой в Ваших апартаментах.

– Нет, - запротестовала я.

– Снимите свою вуаль, - ледяным голосом приказал он, - и Ваши внешние одежды, и сандалии тоже.

Испуганная его тоном, я не осмелилась спорить с ним и покорно сняла с себя то что он потребовал. Я осталась стоять перед ним в длинном, жёлтом, шёлковом больше похожем на ночную рубашку без плеч предмете одежды.

– Вот теперь Ты стоишь перед мужчиной, Леди Шейла, - усмехнулся министр, - босиком как рабыня.

– Я сейчас вызову гвардейцев! – предупредила я.

– Зови, и как Ты думаешь, кого они послушаются? – язвительно поинтересовался он.

– Я позову Дразуса Рэнциуса!
– отчаянно закричала я.

– Он освобожден от своих обязанностей, - отмахнулся Лигуриус.
– Он больше не твой телохранитель.

– Ох, - вздохнула я.

– И он показался мне очень довольным этим.

– О-о-о, - простонала я.

Теперь я больше не смогу мучить Дразуса моей близостью и недоступностью.

– И я не могу сказать, что виню его в этом, - засмеялся Лигуриус. – Ведь Ты как мне кажется, просто фригидная маленькая стерва.

– Стерва!
– возмущённо крикнула я.

– Не стоит переоценивать саму себя, - заметил он.
– Ты – всего лишь стерва с Земли и ничем не лучше всех остальных рабынь привезённыз оттуда.

Я смотрела на него с ужасом. Он подступил ко мне, и мне захотелось стать как можно меньше, сжаться в комочек, и спрятаться, чтобы он меня не заметил. Я вскрикнула, почувствовав, как его сильные руки схватили меня за плечи. А он, не мигая, смотрел вниз, в мои глаза.

– Только попробуй, вызови моё недовольство, хотя бы самое малейшее, -прорычал мне в лицо этот зверь в человеческом обличие, - и я лично выжгу клеймо на твоей шкуре и надену ошейник тебе шею. Ты поняла меня?

Я боялась даже начать думать о том, чтобы попытаться освободиться из его железной хватки.

– Да, - испуганно проблеяла я.
– Да!

Он не отпускал меня, продолжая смотреть мне в глаза, словно гипнотизируя меня. Этот мужчина казался мне невероятно сильным и огромным.

– Интересно, не стоит ли подвергнуть Тебя, наказанию изнасилованием, - словно бы размышляя, поинтересовался Лигуриус.

– Нет, - взмолилась я.
– Пожалуйста, не надо.

Но умоляя мужчину не трогать меня, я не могла не почувствовать жар появившийся у меня между ногами, а ещё слабость и беспомощность. Я внезапно поняла, что моё лоно уже смазывает само себя, готовясь принять его, если, конечно, он захочет взять меня.

– Как Ты похожа на неё, - пробормотал он, не отрывая взгляда от моих глаз.

– На кого? – поражённо спросила я.

– На ту, что делает меня слабым, - почему-то улыбнулся он, - На ту единственную, кем я сражен.

– Я – всего лишь варварка, - напомнила я.

– Как и она, - сказал он, - Вы обе красотки-варварки.

– Кто она такая? – спросила я, уже слегка успокоившись.

– Ты не знаешь её, - отмахнулся он, наконец-то убирая свои руки от меня.
– По характеру, конечно, Ты очень отличаешься от неё. Она царственней, выше, благородней, величественней и прекрасней тебя. А таких девок как Ты, на любом рынке хоть пруд пруди. Я думаю, что она даже ещё красивее тебя, хотя сходство действительно поразительное. Но в интеллекте, великолепие и решительности, конечно же, нет никакого сравнения.