Киерленский изувер

Когда таинственная женщина стояла на пороге подземелья, задул ветер и отбросил покрывало с ее головы. И Тир клялся мне, что в свете факела, под прядями золотистых волос, разглядел заостренное ухо. Через какое-то время из подземелья стали раздаваться крики. То кричали альвийские рабы. Тин лишь мог теряться в догадках, что там происходило. Но не сомневался, альвов пытали.

Чуть позже…Как же он сказал? Нутром ощутил приближение страшной бури, хотя небо было чистое, а ветер – слабым и легким. Забеспокоились лошади, и даже собаки, что увязались за процессией, завыли. Они со знатником пытались успокоить лошадей, удержать их. Но животные рвались с привязи, обезумев от страха.

Затем, произошло что-то. Тир ощутил себя одиноким листом на дереве, что из последних сил пытается удержаться на чудовищном ветру. Из подземелья раздался многоголосый крик. Кричали от ужаса и боли. Тир потерял чувство реальности, время словно испарилось. Он видел, что происходило вокруг, но не осознавал этого, и позже никак не мог вспомнить увиденное.

Он пришел в себя сидя на земле, сжимая руками голову. Знатник, точно так же сидел рядом. Собаки убежали, часть лошадей сорвавшись ускакали вдаль. Оставшиеся лежали на земле, хрипя и все в пене.

Тир встал, словно оглушенный ударом по голове. Пошатываясь сделал несколько шагов и тут услышал голос своего господина:

– Помогите мне, Тир и…

Я не помню, как звали того знатника. Да возможно, пациент и не называл его имени.

– Помогите мне выбраться, - продолжал звать войдан.

Тир пошатываясь пошёл на голос. Но тут, знатник оттолкнул его и сказал:

– Я родовитей тебя, сын ткачихи, убери руки, я сам помогу нашему господину.

Знатник подошел к самому входу в подземелье, Тир последовал за ним. Он видел, как у входа лежит войдан, точнее он видел его лишь по грудь, остальное скрывались во тьме. Знатник протянул руку войдану и тот схватив его, поволок внутрь. В руках знатника был факел, он полетел вниз и Тир увидел, что ног у войдана нет. Нижней частью он врос в единую массу из человеческих тел, копошащуюся внизу.

Обезумевший от ужаса Тир, завалил вход в подземелье камнями и бежал от этого места, как можно дальше. Так он и оказался в Киерлене. Сам Тир, после увиденного, начал заикаться, что, кстати, и послужило поводом для ссоры, в которой он получил смертельную рану.

Глава 3

– Похоже, - промолвил Этли, - твой пациент и вправду столкнулся с Мириадом. Я слышал, многие знатные люди в Новоземье, опять начали привечать эльфов. Люди неисправимы.

– А как так вышшло, что Тир твой, был оглушшен и расстерян, а его ссоратник – бодр и даже зажег факел? Не привираешшь ли ты, лекарь?

По лицу Руди скользнула усмешка:

– Наши воспоминания – странная вещь, со временем они искажаются, бывает даже так, что люди помнят то, чего и не было на самом деле.

– Знаю я, иные забывают, что было, поссле удара по голове, например, а про такое, помнить, чего не было, я не сслышал.

– На это мало обращают внимание. Когда, человек забывает прошлое – это бросается в глаза, а вот, когда помнит выдуманное, кто ж разберет, происходило это на самом деле или нет.

– А, вот, если человек неожиданно, что-то вспомнит, как распознать – настоящие это воспоминания или нет? – спросила Лавена.

– Только проверять, помнят ли это другие, - ответил Руди. – Или искать доказательства произошедшего. Если бы мы знали наверняка, где Тир служил войдану, где находятся руины эльфийской святыни, то могли бы отправиться туда, расчистить вход в подземелье. И, если там найдем сросшиеся тела множества людей – значит он говорил правду.

– Делать больше нечего, - прогудел Волган. – Чужие россказни проверять.

– Ага, ловушшка для гоблинов.

– Причем тут гоблины? – спросила Лавена.

– Таштаг, наверное, любитель половить гоблинов, - хохотнул Руди.

– Их же не существует!

– Ну, троллей он уже наловил, теперь черед за гоблинами. У себя в Оркейне не нашел их и пришел за этим в Сарданару, - рассмеялся цирюльник.

Лавена тоже засмеялась. Всем известно, что орков и троллей не сбывает.

– Хотел я расссказать о гоблинах и троллях, - зло улыбнулся Таштаг, - но лучшше рассскажу иссторию об одноглазом лекаре. Итак, в одном доме, у богатых родителей заболела дочь…

– Погоди, это, когда лекарь лишился последнего глаза из-за юной девы? – спросил Этли.

– Ну, да.

– Не надо, ее и так все знают.

– Фу! – фыркнула Лавена. – Такая отвратительная пошлятина, лучше про гоблинов.

– А я слышал, что одноглазым был орк, а после этого случая – все орки стали зелеными, - поддел Руди.

Засмеялись. Даже Таштаг улыбнулся, пожирая цирюльника змеиными глазами с искорками безумия.

– Хорошшо, я рассскажу про гоблинов и троллей. Ведь, всем известно – их не ссуществует, у насс даже присссказка ессть «ловушшка для гоблинов», бессполезное занятие значит. Правда, дело в том, что и гоблинов, и троллей я видел ссобсственными глазами!

***

Я тогда был совсем юным и служил одному, ну по-вашему это будет князь – глава нашего нома. Он был молод, отважен и любознателен. Как-то раз он отправился на охоту, взяв с собой телохранителей, слуг и друзей. В том числе и меня. Преследуя добычу, мы забрались далеко на восток. Так далеко, куда не забирался ни один орк, не говоря уж о людях и тем более эльфах. Перед нами возвышалась гряда поросших лесом гор, и среди соратников князя послышались призывы вернуться домой. Добыча была обильной, и всем хотелось насладиться заслуженным отдыхом.

Князь повелел возвращаться всем, кроме нескольких ближников. А нам, тем кто остался, он сказал:

– Здесь кончается Оркейн, но я хочу заглянуть за те горы и увидеть новые земли.

Мы заверили, что будем сопровождать его, куда бы он ни пошёл.

Несколько дней мы плутали по лесному лабиринту, пробираясь к вершинам хребта. А когда поднялись на самый верх, то узрели внизу огромную равнину. Она тянулась до самого горизонта, утренний туман мешал разглядеть ее полностью, но мы отчетливо видели – на равнине, разбросано множество одиноких гор. Они походили на задремавших гигантов, завернувшихся в одеяла из чахлых кустарников.

Спуск оказался проще. Та сторона гор поросла лесом меньше, поэтому к полудню мы оказались уже на равнине. Князь решил добраться до ближайшей горы и разбить лагерь в ее тени. Так мы и сделали. Точнее хотели сделать.

Когда до одинокой горы осталось совсем немного, один из нас воскликнул:

– Да она движется!

Мы присмотрелись. Кто-то подтвердил эти слова, заметив движение горы. Но я ничего такого не увидел. Да и князь тоже. Мы подъехали еще ближе. Тут лошади заартачились и отказались подходить к горе. Они ржали и брыкались, выкриками и плетьми мы пытались усмирить их, но все было бесполезно. И тут кто-то крикнул: