Киерленский изувер

Выглянуло солнце и принялось жечь с такой силой, что грязь высыхала на глазах. Но от этого было не легче. Стало душно, а от запаха перехватывало дыхание.

– Вот мы и пришли, - произнес мой спутник.

Я поглядел, куда он указывал. Там, на небольшом холме, стояло нечто похожее на алтарь. Как собаки предчувствуют бурю, так и я чувствовал – идти туда, плохая идея.

– Я не пойду туда, - сказал я. – Возвращаемся к лодке.

Но тут кафриец заглянул мне в глаза, и я потерял волю. Да, именно так, сожри его бесы.

– Иди к алтарю! – повелел он.

И я послушно побрел. Я ненавидел себя за это, чтобы мной помыкал какой-то чужеземец, но ничего не мог с собой поделать. Кафриец повелел мне лечь на алтарь. Из-под одежд он извлек длинный, кривой нож.

– Я не хочу, - молвил он. – Что бы ты умер в неведении. Знай же, Волган, ты проклят. Проклят, самим богом. Из раза в раз, ты должен будешь переживать одно и то же. Раз за разом, ты будешь гибнуть на этом алтаре. Что бы ты ни делал, твоя судьба предрешена. Смотри!

Он повернул мою голову и там, на другом склоне холма, я увидел множество тел, лежащих в грязи. Было в них нечто знакомое, и тут до меня дошло – все тела были одинаковы, все они принадлежали одному человеку – мне!

– Так пусть же, кровь невинной, обагрить тело проклятого, и он, погибая, начнет новый круг!

Так крикнул кафриец и тут я услышал женский крик. Я повернул голову и увидел – чужеземец держит за волосы женщину. Невысокую, смуглую. Откуда она взялась я не знаю, но чужеземец явно был колдуном, и мог совершить, что угодно.

Женщина сопротивлялась, и он силой подтащил ее к алтарю. И тут я почувствовал, как власть чернокнижника надо мной ослабела. Собрав все силы, я поднялся с алтаря и ударил его кулаком по голове. Удар у меня знатный! Колдун упал, а я, схватив его, бросил на алтарь. Затем взяв нож, перерезал этому гаду горло. Он трепыхался, хрипел, и зажимал шею руками. Но это не помогло ему. И я засмеялся. Да, засмеялся! Поделом, проклятому чернокнижнику, бесовскому отродью.

Затем я отвел женщину к лодке и вышел в море. Правит такой лодкой одному очень трудно, но худо-бедно я справился. Позже, нас подобрала другая лодка из нашей флотилии и вскоре мы оказались в Окице. Та женщина не говорила по-нашему, наверное, она была кафрийкой. Мерзкий колдун выдернул ее из дома своими черными чарами. Я назвал ее Смуглянкой и женился на ней. И мы покинули Окицу, хотя жрецы были против этого.

К сожалению, наш климат оказался губителен для нее. Через два года Смуглянка умерла, а я осел здесь, в Киерлене.

***

В глазах Волгана блеснули слезы. Докер постарался незаметно смахнуть их. Этли стало не по себе. Неужели, это тот самый Волган, готовый, не так давно, схватиться с ним. Уверенный, грубый. Этли встал, подошел к печке и налил себе еще вина. Если его история о Ратцыне была наполовину правдой, Лавена же приплела к страшным сказкам своего безумного деда, то рассказ Волгана был похож на бред. Или сумбурный страшный сон. Тут и колдун-иноземец, и поднявшееся из пучин морское дно, и алтарь и множество трупов самого Волгана. Откуда взялась Смуглянка, непонятно. И чудесное спасение, словно проснулся после кошмара.

– А почему раньше, ты мне о ней не рассказывал, о Смуглянке? – тихо спросила Лавена.

– Чего прошлое ворошить, мертво оно. Пусть таким и остается.

– Н-дааа, - протянул Руди. – Не думал я, что такое может произойти.

– А где вы жили, после того, как ушли из Окицы?
– Этли вернулся за стол.

Он был готов к неизменному: «Тебе-то какое дело?». Но Волган ответил:

– К северу от города, вверх по Велаве, деревенька есть, Онсейка. Там и жили.

– Хозяйство там оставил все?

– Не было у нас никакого хозяйства. Баржи гонял по Велаве, от Киерлена до слияния с Тесегом.

Этли кивнул, сам не зная, чему. Уличать Волгана во лжи не было смысла, да и все, что говорил он – похоже на правду. Кроме байки про колдуна и алтарь. Да, к бесам. Они все тут чуть привирают, да недоговаривают. Иначе, не интересно будет.

– Мы разговор начали с Мириада, - потер острый подбородок Руди. – Помните, когда ты, Лавена, подвернула ногу, меня здесь не было. Этли, потом еще на меня набросился. Так вот, врачевал я тогда, двух задир. Подрались меж собой они, на вилле одного из богачей. Тот, что в живот ранен был, умер потом.

– Хе, я в тебе даже не ссомневался!

– Ты то, здоровенький ходишь, - заступился за цирюльника Этли.

– Проссто организм у меня крепкий.

– Так вот, - продолжил цирюльник.

Он сидел необычайно серьезный и задумчивый.

– Этот парень, раненый в живот, рассказал мне одну историю. Она с ним произошла, в Новоземье, он тогда служил одному войдану. И дело в том, что там, судя по твоему рассказу, Этли, был замешен Мириад и эльфы.

Этли внимательно посмотрел на цирюльника. Тот немного подумав начал.

***

Настоящее имя этого несчастного, я называть не буду. Или, во всяком случае, имя, которым он представлялся. Буду звать его Тинар, ну или просто Тир. Так вот, после войны, когда мы загнали эльфов в горы Гэфола, Тир остался в Новоземье и поступил на службу к одному войдану. Войдан этот, милостью сардана-императора, или великого князя, точно не знаю, получил земли с полуразрушенной эльфийской крепостью.

Часть этой крепости стала жилой, для семьи войдана и челяди, а другую часть перестраивали. Перестраивали, надо сказать, руками альвийских рабов. На сколько я знаю, альвы, в отличие от своих хозяев эльфов, довольно чахлые, так ведь Этли? Не так. Ну потом расскажешь.

Так вот, чтобы добыть камень, войдан повелел разобрать одно эльфийское святилище, в стороне от крепости. Рабы ломали святыню и под надзором, таких как Тир, везли его к крепости. Внезапно, все работы в святилище прекратились, а войдан строго-настрого запретил приближаться к нему.

Вскоре, челядь, в том числе и Тир, заметили, что в доме появилась гостья. Таинственная дама, никогда не показывающая лица. Самое странное заключалось в том, что войдан день и ночь проводил в отведенных ей покоях и это не вызывало никакого недовольства у его жены-войнессы.

И вот, однажды, посреди ночи, войдан поднял на ноги всех своих людей. Приказал им вооружиться и следовать за ним. Кроме вооруженной охраны, с войданом шли полдюжины альвийских рабов, его жена и та самая таинственная гостья.

К удивлению Тира – процессия направилась к полуразрушенному святилищу. Прибыв на место, войдан приказал Тиру и еще одному человеку из обедневших знатников, охранять лошадей. Остальным же повелел спуститься в подземелье эльфийского святилища. Туда же загнали рабов, а последними спустились сам войдан, его жена и та дама.