Кингчесс
Шрифт:
На самом деле Вествуд понятия не имел, есть ли у Люси Делабинь сёстры, так же, как и мать, и вообще, настоящее ли это её имя. Вернее сказать, мать-то у неё была, но жива ли она и где находится, он не знал. Да ему было и глубоко наплевать на это, но дополнительные факторы только улучшали сговорчивость черногорца.
— Так, что я должен сделать, чтобы спасти их?
— Что? Я сейчас расскажу. Вы же состоите в организации «Чёрная рука»?
— Что? Откуда вы…
Драган засуетился, собираясь резко встать и уйти.
— Спокойно, не надо никуда уходить, я ваш друг. С вашей организацией всё
— Зачем мне потом деньги? Мне они нужны сейчас!
— Вы исключительно здравомыслящий человек, уважаю. Полностью в этом согласен с вами! Ну, скажем, сумма в две тысячи франков вас устроит?
— Вполне! Но после дела вы заплатите моей любимой пять тысяч франков.
— Гм, а вы очень хваткий молодой человек. Это не входило в мои планы, но если вы готовы полностью выполнять все инструкции, то я обеспечу её этими деньгами. Ей, как раз, будет на что жить, пока она будет ждать вас из тюрьмы.
— Хорошо, я готов.
— Отлично, вот ваши две тысячи франков! — Вествуд вытащил бумажник из внутреннего кармана пиджака и отсчитал толстую пачку ассигнаций.
— Ну что ж, пока вы не передумали, нам надо дойти до Лили и сообщить ей о том, что вы согласны. И я передам ей при вас ещё пять тысяч франков.
— Хорошо, идёмте!
Вместе они не спеша дошли до гостиницы, где проживала Люси и, поднявшись к ней в апартаменты, вошли туда, друг за другом. Она их ждала. Увидев Драгана, Лили вскочила со стула и бросилась к нему.
— Ты согласился, Драган? Да? О, как я люблю тебя! — женщина обвила его шею руками, прижавшись всем телом. Драган отчётливо покраснел от такого недвусмысленного проявления горячей любви, но отстраняться не стал и сжал её в своих крепких объятиях.
— Ну, что ж, я вынужден вас оставить, — сказал Вествуд. — Не буду вам мешать проявлять свои чувства. Через месяц я жду вас в Белграде, молодой человек, оттуда мы направимся к нашей цели. Прошу вас, когда вы будете наслаждаться медовым месяцем, не забыть, ради чего это всё!
— Медовый месяц это хорошо, вот вам ещё пятьсот франков, на непредвиденные расходы и на билет до Белграда, этого должно вам хватить. А вам, уважаемая Лили, ваш избранник приказал обеспечить приданое, в размере пяти тысяч франков, возьмите их и экономно расходуйте. Вам, возможно, придётся ждать своего возлюбленного несколько лет. Впрочем, это уже ваше дело. Спешу откланяться. Жду вас, Драган в Белграде, через месяц. Лили! — и Вествуд, немного наклонив голову, слегка коснулся пальцами своей шляпы и вышел из номера.
Месяц спустя.
— Давай убежим, Лили? Уедем на край света, где нас никто не найдёт. В Австралию? Или, может быть, в Новую Зеландию, да хоть в Исландию, лишь бы подальше отсюда. У нас с тобой есть деньги, и мы сможем хорошо жить.
— Ну что ты, милый?! Глупый дурачок, — обвивая его лицо руками и лаская его грудь, покрытую редкими чёрными волосами, сказала Лили, — я буду ждать тебя. Как только ты сделаешь дело, мы сразу же уедем,
всё будет хорошо, не переживай, я буду тебя ждать. Мы же любим друг друга! Всё будет хорошо! Давай лучше снова займёмся любовью.Успокоенный Драган крепко заснул. Завтра ему предстояло ехать в Белград, где его ожидал Вествуд. Медовый месяц пролетел, словно один день, как один долгий-предолгий, сладкий-пресладкий, как неизвестный яд, день.
Утром, занявшись любовью в последний раз, до изнеможения, они расстались. Он грустный, но решительный, направился в Белград. А Лили, она же Люси Делабинь, она же Лаура де ла Бинь, она же Изольда Лакрус, она же… в общем и целом, это было не важно. Она направилась в Париж, выкинув через полчаса из головы и Драгана, и пугающего господина, с проницательным, но словно бы неживым взглядом, и всё то, что она периодически вычёркивала из своей жизни.
Принятый душ не только смывал с её тела пот и следы любви, но и облегчал душу, вместе с вытекающими из её синих глаз слезами. В тот же день она съехала из гостиницы и больше не появлялась в Боснии. Её не интересовала политика, она не следила за новостями, полностью погрузившись в свой мир кутежа и празднеств, живя одним днём.
А зря, ведь с её помощью закрутился маховик истории, который привел в действие секиру мировой войны, грозящую снести головы многим государствам и многим империям. Но ей на это было наплевать.
Драган Жуткович стоял перед Ричардом Вествудом и с удивлением слушал то, о чём тот говорил. Цель была серьезная, причём настолько, что он мог бы даже увековечить своё имя в борьбе сербов и черногорцев за независимость.
— Вот вам маузер, он десяти зарядный, отлично подойдёт для акции. Хорошая убойность, скорострельность и прицельная дальность. Револьвер не подойдёт, его легко спрятать, но и убойность у него хуже. Нам же надо сделать всё наверняка. Возьмите с собой ещё ручную бомбу, но она может не сработать или сработать не так. В общем, маузер будет надёжнее. Немецкое качество! Наш Лефоше гораздо хуже. Десять выстрелов хватит вам на всё.
— Учтите, эрцгерцог будет не один, с ним будет и его супруга, не бойтесь её задеть, чем больше жертв, тем лучше. Пусть они знают, что мы будем отстаивать свою свободу до конца. Капиталисты, сатрапы, изверги. Прошу вас не обращать на меня внимания, это, всего лишь, эмоции. А эмоции только мешают. Я верю, что вы сможете выполнить эту великую, возложенную на вас, миссию.
— Лили передавала вам, что будет ждать, несмотря ни на что, сколько бы ни прошло лет. Год, два, десять, она согласна на всё и будет верна вам, ведь она любит чистой, незамутнённой любовью. Цените, такая женщина и влюбилась в вас по уши.
Драган Жуткович, выслушав, весь погрузился в собственные грёзы, думая о предмете своей любви и представляя её во всей красоте нагого молодого тела.
— Да, я выполню свой долг до конца!
— Иного я и не ожидал от вас, вы настоящий черногорец, и нам, французам, далеко до вас, но мы добились свободы, а вы пока ещё нет. Ну что ж, мы делаем одно дело и должны быть твёрдыми. Вам следует быть осторожным. Наш поезд до Вены отправляется в 18.00, вы изучили свои документы? Запомните, вы по документам Фриц Бош.