Кинжал-предатель: Из секретной книги Джона Вильсона

При имени Дженни Уильдерс преступник вздрогнул, быстро вскинул глазами на молодого сыщика, который насмешливо смотрел на него, затем, видимо, собравшись с духом, произнес:

— Никакой Дженни Уильдерс я не знаю, даже этого имени мне не приходилось еще слышать, и в гостинице «Кровь Лозы» я никогда не бывал; о существовали хозяйки и гостиницы я слышу впервые от вас.

Фред улыбнулся.

— Видишь ли, дружище, твои запирательства ни к чему хорошему не приведут. Мой тебе дружеский совет во всем откровенно признаться, что значительно облегчит твою участь на суде, — проговорил он.

— Напрасно допытываетесь. Все, что может ожидать меня на суде — я великолепно знаю, также как и вы, но приплетать к моей вине совершенно непричастных к делу людей я не намерен. Теперь же я вас прошу оставить меня в покое. Ни на один ваш вопрос я больше отвечать не стану.

С этими словами лицо преступника приняло угрожающий, решительный вид.

Фред Вильсон, видя всю бесполезность допроса, позвал полицейских и велел им отвести преступника в его камеру и запереть.

А сам он отправился домой в надежде, что, если Джон не сможет сам вернуться, то пришлет хотя бы с кем-нибудь записку с указанием дальнейших действий.

Глава III В доме «Кровавой хозяйки»

Когда Джон Вильсон, переодетый нищим, по железной дороге доехал до Вильямс-Бай, было уже часов 10 вечера.

На улицах царила полнейшая тишина, но в гостинице «Кровь Лозы» — все окна были ярко освещены и пьяные крики подгулявших посетителей то и дело оглашали тихую улицу.

Приблизившись к гостинице, сыщик стал медленно прохаживаться около нее… Вдруг от ворот отделился здоровенный, огромного роста детина и хлопнул сыщика по плечу.

«Годдам [6], Томми, это ты?».

Сыщик молчал.

— Ну, Томми, как поживаешь!..

— Что ты, ослеп?.. Какой я тебе Томми, — проворчал Вильсон.

— Не Томми?.. Так какого же черта ты здесь шляешься?..Отвечай-ка, дружище… Не то я так угощу тебя, что век меня не забудешь!..

— Уж не эдак ли?.. — спросил сыщик, и в ту же минуту с такой силой ударил стоявшего перед ним парня в подбородок, что тот растянулся как пласт. На шум из ворот выбежало еще двое каких-то подозрительных субъектов, но прежде, чем они что либо предприняли, один и другой, они грохнлуись наземь, оглушенные меткими ударами Джона… Недаром Вильсон считался лучшим боксером Америки!.. Когда оглушенные ударами парни пришли в сознание, сыщика и след простыл.

К задней стене гостиницы примыкала конюшня. Пробравшись к этой конюшне, Вильсон ловко высадил в ее стене железную решетку и через образовавшееся отверстие проник во внутрь ее. В конюшне стояли две лошади.

Едва Вильсон успел было осмотреться, как вдруг послышался какой-то странный, непонятно откуда-то раздающийся шорох. Едва сыщик притаился в выступе стены, как вдруг стоящая в углу конюшни кормушка [7]вдруг задвигалась и начала приподыматься. Сыщик следил, затаив дыхание. На том месте, где стояла кормушка, в полу открылся люк… Из него медленно показалась лохматая голова… Оглядевшись во все стороны и, видимо, найдя все благополучным, из люка вылез громадный детина в синей блузе и с лицом, внушающим невольное отвращение своим зверским, свирепым выражением. Закрыв люк, блузник не торопясь засыпал корму лошадям и улегся спать. Это совершенно не входило в планы Вильсона, но, не находя другого исхода, он терпеливо стал дожидаться, пока наконец не услышал могучего храпа. Тогда сыщик, не спуская взора со спящего, подкрался к люку и стал его подымать… Вдруг блузник, инстинктивно чувствуя на себе чужой упорный взгляд, открыл глаза и приподнялся. Быстрее молнии сыщик бросился к нему, схватил загорло и, угрожая револьвером, пригрозил:

— Ни звука… или ты умрешь!..

Затем, не спуская направленного револьвера, он подтащил блузника к люку и спросил:

— Куда ведет этот ход?..

— Не знаю…

— Ну тогда пеняй на себя!..

Сыщик схватил детину за горло и щелкнул курком.

— Отпусти!.. — прохрипел тот…, — все скажу!..

Вильсон освободил на минуту горло, но когда парень вдруг заорал, то в одно мгновение сыщик, оглушив его ударом, связал его и заткнул ему рот. Затем Вильсон, не теряя ни минуты, спустился в люк. Внимательно прислушавшись, он зажег свой электрический фонарь. Кроме того, луна, освещая конюшню, бросала свой свет и вниз — в отверстие люка.

Сыщик увидел, что находится в подземном ходу. Сделав несколько шагов, он наткнулся на железную дверь. Сыщик хотел приняться за свои отмычки, но, легонько толкнув дверь, с удивлением вдруг увидел, что она не заперта.

Открыв ее, он очутился в новом, более широком ходу, со сводчатым потолком и стенами, выложенными камнями.

Вдруг сыщик услыхал отдаленный гул голосов. Он остановился и, прикрыв свет фонаря, стал прислушиваться… Но все уже стихло. Двинувшись дальше, Вильсон все же из предосторожности фонаря своего не зажигал. В темноте он снова наткнулся на какую-то дверь… Он приник ухом к замочной скважине, но ничего не услышал. Бесшумно открыв дверь своей отмычкой, сыщик, подождав немного, засветил фонарь.

Он стоял в совершенно круглом, вымощенном камнями погребе. Бросив взор на пол, сыщик вздрогнул… весь пол был забрызган свежими, красными пятнами… Нагнувшись над ними, сыщик отшатнулся, почувствовав характерный, противный запах крови. Он принялся за осмотр погреба, но вдруг внезапно погасил свой фонарь… Дверь, притворенная сыщиком, распахнулась. Кто-то вошел. Вильсон хотел схватить вошедшего, но не успел. Сверху, с потолка, вдруг полился слабый свет… На середине погреба, как раз в полосе таинственного света, стояла женщина, закутанная во все черное.

Вильсон узнал в ней — Женни Уильдерс — хозяйку гостиницы.

После минутного молчаливого обоюдного разглядывания она угрожающе спросила:

— Что тебе надо здесь?..

У сыщика мелькнула мысль притвориться грабителем.

— Денег!.. — ответил он угрюмо.

— Еще раз спрашиваю тебя, чего тебе здесь нужно?..

Топнув ногой, Вильсон сердито крикнул:

— Годдам, старая ведьма! Я же говорю тебе, чего хочу!.. А

не дашь добром, я тебя, чертовку, на месте укокошу!..

Со злым, тихим смехом женщина проговорила: — Перестань врать, миленький!.. Ты один из вильсоновских псов… Может быть, даже сам Джон Вильсон… Теперь будь спокоен, дружочек, отсюда живым ты не уйдешь!..

Инстинктивно предчувствуя какую-то новую опасность, сыщик решил держаться ближе к говорившей. Он сделал шаг по направлению к ней, но она, подняв руку, зловеще крикнула: — Стой, где стоишь… Если сделаешь хоть шаг, ты погиб!.. — и вдруг она пронзительно свистнула.

В один миг весь погреб осветился ослепительным светом. Как по волшебству какому-то, во многих местах стены тяжелые камни подались вовнутрь, а вместо них вперед выставились дула ружей, направленные прямо на сыщика.

— Ну, признавайся… Ты Джон Вильсон?.. — вскричала хозяйка гостиницы.

Сыщик грубо засмеялся и ответил: — Вот дура!.. Если я Джон Вильсон, так что ж, по-твоему выходит, я сам себя засадил на целых 5 лет в тюрьму, из которой на днях только вышел?..

— Замолчи, ты врешь!.. Знай, ты в моей власти… Стоит мне лишь свистнуть и ты будешь мертв. Нет человека, кто бы мог тебя спасти!..

Стараясь как можно дольше затянуть время, сыщик проговорил:

— Ошибаешься, старая карга… Есть такой человек!..