Кипр – Кровь и Вера

— Рад знакомству, господа, — Крид слегка поклонился. — Надеюсь, наша миссия будет успешной.

— Не сомневаюсь, — улыбнулся де Шатонёф. — А теперь, если позволите, я оставлю вас. У меня встреча с принцем. Раймонд проведёт первую тренировку и расскажет о планах города. — Он коротко кивнул и направился к выходу из двора.

Как только капитан удалился, Раймонд выступил вперёд.

— Итак, господин Крид, — начал он с лёгким провансальским акцентом, — капитан де Шатонёф рассказал нам о вашем… необычном таланте в бою. Не хотите ли продемонстрировать?

В его голосе звучал вызов, скрытый за вежливыми словами. Крид понимал, что от того, как он себя проявит, будет зависеть его авторитет в отряде.

— С удовольствием, — ответил он, положив руку на рукоять шамшира. — С кем вы предлагаете мне сразиться?

Раймонд усмехнулся.

— А почему бы не со всеми нами? — Он оглянулся на товарищей. — Пятеро против одного. Тренировочное оружие, конечно.

Крид приподнял бровь. Это было неожиданно. И, возможно, опасно — если кто-то из них действительно хотел его смерти.

— Смелое предложение, — сказал он, обдумывая ситуацию. — Но, пожалуй, я принимаю его.

Михаил, молодой переводчик, выглядел смущённым.

— Раймонд, это нечестно, — возразил он. — Господин Крид ещё не знаком с нашим стилем боя, а мы будем иметь численное преимущество.

— Именно так и будет в Александрии, — парировал Раймонд. — Разве не так, господин Крид? Нас будут окружать враги, превосходящие числом.

Крид кивнул. В словах разведчика была логика. И всё же что-то подсказывало ему, что Раймонд преследует какую-то свою цель.

— Принято, — сказал он. — Давайте начнём.

Ему принесли тренировочную саблю, похожую на его шамшир. Остальные тоже вооружились деревянными мечами и щитами. Они образовали круг, в центре которого стоял Крид.

— Правила простые, — объявил Раймонд. — Бой продолжается, пока кто-то не сдастся или не «умрёт» — то есть не получит удар, который был бы смертельным настоящим оружием. — Он сделал паузу. — Готовы?

Крид медленно кивнул, занимая боевую стойку. Пятеро против одного — неравный бой. Но что-то внутри него, та самая древняя сила, которую он ощутил во время поединка с Легри, подсказывала, что он справится.

— Начали! — крикнул Раймонд.

И все пятеро бросились на Крида одновременно.

Мир вокруг Крида словно замедлился. Он видел каждое движение нападающих с невероятной чёткостью — взмах меча Раймонда, нацеленный в его голову; боковой удар Бартоломео, пытающегося достать колено; Томас заходил справа, метя в рёбра; Анри и Михаил сжимали кольцо, готовясь атаковать, как только представится возможность.

Обычный человек был бы обречён. Но Крид не был обычным.

Он пригнулся, пропуская над головой меч Раймонда, одновременно блокируя удар Бартоломео. В то же мгновение, используя инерцию движения, развернулся и ударил ногой в колено англичанина. Томас вскрикнул и отступил, теряя равновесие.

Не останавливаясь ни на секунду, Крид ушёл перекатом от атаки Анри и, оказавшись за спиной врача, легонько коснулся его шеи деревянным лезвием.

— Ты мёртв, — тихо произнёс он.

Анри застыл, потрясённый скоростью противника.

— Не может быть, — пробормотал он. — Я даже не видел…

Не давая остальным опомниться, Крид снова перешёл в движение. Его тело двигалось с нечеловеческой грацией и силой, словно в странном, смертоносном танце. Тренировочная сабля со свистом рассекала воздух, всякий раз находя цель.

Михаил был следующим — молодой переводчик просто не успел среагировать на молниеносную атаку. Деревянное лезвие коснулось его горла.

Ты тоже мёртв, — сказал Крид, уже разворачиваясь к оставшимся противникам.

Трое — Раймонд, Бартоломео и прихрамывающий Томас — осторожно окружали его, держась на расстоянии. В их глазах читалось замешательство, смешанное с уважением и страхом.

— Кто вы такой? — выдохнул Бартоломео, крепче сжимая рукоять меча.

Крид не ответил. Вместо этого он сам атаковал — резко, неожиданно, как хищник, бросающийся на добычу. Генуэзец попытался парировать, но Крид изменил направление удара в последний момент. Деревянная сабля обрушилась на запястье Бартоломео, и он выронил оружие, вскрикнув от боли.

— Ты без руки, — констатировал Крид. — Считай себя выбывшим.

Не дожидаясь реакции, он развернулся к англичанину. Томас, понимая, что шансов нет, попытался достать Крида отчаянным выпадом. Но тот просто отступил в сторону и, когда лучник пролетел мимо, коснулся его спины между лопаток.

— В сердце. Ты мёртв.

Остался только Раймонд. Разведчик стоял, опустив оружие, и смотрел на Крида с нескрываемым изумлением.

— Я сдаюсь, — просто сказал он. — Это… невозможно. Так не бывает.

Крид медленно опустил саблю. Странное чувство охватило его — смесь удовлетворения и тревоги. Он не просто победил в тренировочном бою. Он продемонстрировал навыки, которых не могло быть у обычного человека.

— Бывает, — тихо ответил он. — Как видишь.

Вокруг тренировочной площадки собралась небольшая толпа — солдаты, слуги, просто любопытные. Все они наблюдали за боем с открытыми ртами. Крид слышал их шёпот, видел, как они крестятся, отгоняя дурные мысли.

— Собрались посмотреть на северного дьявола? — раздался вдруг знакомый голос. — Ну, теперь видели!

Крид обернулся. В проёме, ведущем во двор, стоял Легри. Его лицо было непроницаемым, но в глазах читалось что-то похожее на уважение.

— Капитан де Шатонёф будет доволен, — продолжил гасконец, входя во двор. — Такой боец стоит десятка обычных. — Он обвёл взглядом поверженных воинов. — Хотя, признаюсь, я ожидал от вас большего, господа. Пятеро против одного — и такой позорный результат?

Раймонд выпрямился, сверкнув глазами.

— Ты бы сделал не лучше, Легри, — бросил он. — Этот человек… он не обычный боец.

— В этом мы согласны, — кивнул гасконец. — А теперь прошу прощения, но я должен украсть у вас господина Крида. Капитан де Шатонёф желает его видеть.

Крид вопросительно посмотрел на Легри. Тот едва заметно подмигнул.

— Конечно, — сказал Крид, возвращая тренировочную саблю. — Господа, благодарю за бой. Продолжим обучение позже.

Он последовал за Легри, чувствуя на себе взгляды воинов. Когда они от

ошли достаточно далеко от тренировочной площадки, гасконец наклонился ближе.