Кипр – Кровь и Вера

— Благодарю, капитан, — сказал Крид, занимая указанное место.

— Господа, — де Шатонёф обратился к присутствующим, — позвольте представить вам Виктора Крида, нашего нового офицера. Сегодня он продемонстрировал исключительное мастерство владения оружием, победив Жана Легри со счётом три-ноль.

По залу пробежал удивлённый шёпот. Несколько офицеров с неприкрытым любопытством рассматривали Крида.

— Господин Крид будет помогать нам в подготовке экспедиции, — продолжил де Шатонёф. — Его знание восточных языков и обычаев будет неоценимо.

— А откуда у северянина такие познания? — подал голос один из офицеров, седой мужчина с изрезанным морщинами лицом. — Ты ведь северянин, верно? Судя по волосам и глазам.

— Я много путешествовал, — уклончиво ответил Крид. — Восток, Запад, Юг… Везде есть чему поучиться.

— И сколько тебе лет, чтобы успеть столько повидать? — прищурился седой офицер.

Крид замер. Он не знал ответа на этот вопрос.

— Достаточно, — наконец сказал он, выдерживая взгляд собеседника.

— Довольно расспросов, д’Эрвилье, — вмешался де Шатонёф. — Господин Крид имеет право на свои тайны, как и все мы. — Он хлопнул в ладоши. — Подавайте ужин!

Слуги внесли подносы с дымящимся жарким, свежим хлебом, сырами и фруктами. В кубки полилось вино — тёмно-красное, ароматное, гораздо лучшего качества, чем то, что подавали в таверне.

Беседа за столом постепенно оживилась. Офицеры обсуждали последние новости из Европы, ситуацию на границах, слухи о передвижениях турецкого флота. Крид молча ел, впитывая информацию. Судя по разговорам, Кипрское королевство находилось в более шатком положении, чем ему описывал Маркос. Угроза со стороны мамелюков и турок была вполне реальной, а надежды на помощь европейских держав — призрачными.

— А что думает наш новый товарищ о предстоящей экспедиции? — внезапно обратился к нему сидевший неподалёку молодой офицер с живыми карими глазами. — Вы ведь уже слышали о планах принца Пьера?

Крид отставил кубок, тщательно подбирая слова.

— Я слышал только слухи, — осторожно ответил он. — Говорят о походе на Александрию.

— Не просто походе! — возбуждённо воскликнул молодой офицер. — О великом крестовом походе по примеру наших предков! Освобождение Святой Земли от ига неверных! Возвращение Гроба Господня в руки христиан!

— Умерь пыл, Филипп, — хмыкнул д’Эрвилье. — Твой великий крестовый поход может оказаться обычным разбойничьим налётом, если союзники не пришлют обещанные корабли и людей.

— Они пришлют, — уверенно заявил Филипп. — Папа благословил экспедицию. Госпитальеры с Родоса уже готовят свой флот. Даже венецианцы обещали поддержку.

— Венецианцы обещают поддержку всем, кто готов платить, — хмуро заметил Легри. — А потом предают, как только появляется более выгодное предложение.

— В любом случае, — вмешался де Шатонёф, — решение уже принято. Принц Пьер полон решимости осуществить этот поход. И наша задача — обеспечить его успех. — Он повернулся к Криду. — Что скажете вы, господин Крид? Осуществима ли атака на Александрию? Вы ведь бывали там, я полагаю?

Все взгляды обратились к Криду. Он замер, пытаясь вспомнить хоть что-то об Александрии… И неожиданно в его памяти всплыл образ: белокаменный город, раскинувшийся вдоль бирюзового моря, маяк, возвышающийся над гаванью, тысячи кораблей, снующих в порту, крики торговцев на десятках языков…

— Да, — медленно произнёс он. — Я был там.

— И? — нетерпеливо спросил Филипп. — Можно ли взять город?

Крид помолчал, собираясь с мыслями. Странное ощущение — он знал ответ, хотя не помнил, откуда у него эти знания.

— Александрия — богатый город, но не неприступная крепость, — наконец сказал он. — Стены стоят слишком близко к морю, многие участки обветшали. Гарнизон силён, но если напасть неожиданно, с моря, и быстро захватить основные ворота, прежде чем из Каира придёт подмога… — Он сделал паузу. — Да, город можно взять. Но удержать — вряд ли. Мамелюки не оставят такую потерю без ответа.

Де Шатонёф слушал его с нескрываемым интересом.

— Именно такую оценку дали и наши разведчики, — кивнул он. — Удар и отход с добычей — вот план принца Пьера. Нападение на Александрию должно ослабить мамелюков и укрепить позиции Кипра в Восточном Средиземноморье.

— А заодно наполнить казну, — сухо добавил д’Эрвилье. — Александрийские сокровищницы не опустошались со времён последнего султана.

— Две цели не противоречат друг другу, — заметил де Шатонёф. — И духовная миссия, и практическая выгода важны для королевства. — Он наполнил свой кубок вином. — Господа, давайте выпьем за успех нашей экспедиции!

Офицеры подняли кубки. Крид последовал их примеру, хотя внутри него росло странное беспокойство. Он участвовал в подобных походах раньше? Возможно. Но почему тогда вместе с образом Александрии в его памяти всплывало ощущение крови, огня и безысходности?

После ужина, когда офицеры разошлись, де Шатонёф задержал Крида.

— Пройдёмте со мной, — сказал капитан. — Есть разговор, не предназначенный для чужих ушей.

Они поднялись по винтовой лестнице на одну из сторожевых башен казарм. Ночь была тихой и ясной, с неба сияли тысячи звёзд, а внизу раскинулся спящий город, с редкими огнями в окнах и факелами ночной стражи.

— Красивый вид, — заметил де Шатонёф, облокачиваясь на каменный парапет. — Иногда я прихожу сюда подумать. О войне. О мире. О том, что ждёт нас всех.

Крид молча встал рядом, ожидая продолжения.

— Вы произвели на меня впечатление, господин Крид, — после паузы сказал капитан. — И не только вашим мастерством в бою с Легри. Есть в вас нечто… необычное. — Он повернулся, внимательно вглядываясь в лицо собеседника. — Я не верю в случайные совпадения. Ваше появление именно сейчас, когда мы готовимся к самому важному походу за последние полвека, кажется мне зн

аком судьбы.

Крид хмыкнул.

— Вы верите в предзнаменования, капитан?

— Я верю, что Бог направляет наши пути, даже если мы этого не осознаём, — серьёзно ответил де Шатонёф. — И иногда посылает нам помощь в самый нужный момент. — Он помолчал. — Скажите, господин Крид, что вы знаете о реликвии, известной как Копьё Лонгина?

Крид нахмурился. Это название странным образом отозвалось внутри него, словно тихий звон далёкого колокола.

— Копьё римского центуриона, которым он пронзил бок распятого Христа, — медленно произнёс он, удивляясь своим собственным словам. — Согласно легенде, обладает великой силой. Кто владеет им, тот непобедим на поле боя.