Кира Вайори
Шрифт:
Я уже чуть было не поверила, что песчаные холмы и молодые раскидистые сосны - это мой долгожданный дом, и даже почти обрадовалась, когда сообразила, что дома у меня скоро середина января, мороз и снег. Здесь же было жаркое лето.
На всякий случай я проверила телефон. Часто при таких событиях телефоны выходят из строя. Иногда физически ломаются и бьются, если неудачно приложишься карманом при падении, иногда сгорает электронная начинка. Мой работал. Грузился долго, но всё было в порядке. И разумеется, никаких сигналов от операторов. Вздохнув, я выключила телефон. Ничем он мне здесь не поможет, а мощнейший гатрийский аккумулятор хоть и рассчитан на много недель работы без подзарядки, всё равно
Значит, всё-таки слой.
Никогда я не бывала в таких слоях, хотя слышала байки, что есть между изнанкой и поверхностью такие места, где физические условия позволяют человеку выжить без особого труда. Нет гейзеров с кипятком или фонтанов с кислотой, нет вечной жары или вечного льда. Вот, например, как тут: сосенки и песочек, как на пляже.
Любоваться соснами - это хорошо, но пора было считать проблемы. Проблем было две.
У меня не было карты. У меня не было воды.
Воды никогда нет, когда она нужна. Но при этом курьеры никогда не летают с водой. Такой вот парадокс. А может, и нет никакого парадокса. Ну, пару литров в пластике можно с собой захватить, больше ведь всё равно не потащишь. А надолго ли хватит этих двух литров?
Но попала я не в гиблое место, а туда, где росли красивые деревца, значит, вода есть, надо только найти.
С картой дело обстояло хуже. Нельзя найти то, чего с собой не прихватил, а тут не выросло.
Карта каналов только называется картой, на самом деле это не совсем та карта, которую привык представлять себе обыватель. Если курьер или проводник отправляется в рейс, он всегда имеет в виду, что возможны всякие неожиданности. Канал зарастёт, или его испортят, или вдруг самому станет плохо, не справишься с собственным полем... Да мало ли может быть причин, по которым люди оказываются в срединных слоях.
Если тебя выносит из вертикального канала, есть шанс вернуться и продолжить путь. Вертикальные каналы - они имеют физические выходы во все слои. Если ноги не переломаны, а голова не пробита, встанешь, отряхнёшься, дойдёшь до ближайшего ущелья или ещё какой дырки на местности, и это будет твоим спасением. Ныряешь и пытаешься закончить своё путешествие. Если опытен, умеешь управлять своим полем и умеешь общаться с полем внутри канала - доберёшься до приёмного блока.
Если инцидент происходит в горизонтальном канале, то никакого возврата тем же путём быть не может. В горизонтальный канал из слоя не проникнуть, ни поперёк, ни как-нибудь иначе. Потому что горизонтальный канал - это такая штука, которой в слоях нет. Горизонтальный канал - он пронизывает все слои, но лежит в другом измерении. Из пункта А в пункт Б в вагонетке, сидя на диванчике - это пожалуйста. Если же выносит на пол дороги, то про горизонтальный канал можно забыть. И тогда остаётся искать ближайший вертикальный, с физическим выходом, то есть, выражаясь на примитивном курьерском жаргоне, с дыркой.
Вековой опыт гатрийцев и их наёмников с изнанки дал собрал много информации том, где вблизи горизонтальных маршрутов пролегают вертикальные каналы. Давно составлены инструкции для всех оживлённых и популярных каналов, иногда с визуальными схемами, в особо исследованных местах даже с раскладкой по слоям. Штатные курьеры и наёмники обычно получают в свой телефон полный атлас действующих эвакуационных каналов. А так как телефоны ломаются, то инструкциями и контрактами предусмотрено, что курьер обязан проявить инициативу и потребовать карту на визуальном носителе. Обычно это бумага или плёнка, которую всегда выдадут на отправляющей базе. Некоторым гениям достаточно взглянуть и держать в голове.
У меня в голове тоже кое-что задержалось. Да и в телефоне что-то осталось. Но не эвакуационная схема тайного канала беглецов. Почему
я пять дней каталась туда-сюда в грязном канале и не подумала о том, как буду выбираться, если что? А есть такая степень дурости, горе от ума называется. Я ж лучший проводник, ё! Уверена в себе до такой степени, что возможность неудачи или ошибки отметается. Сама виновата. Надо было у Лиса взять местную карту. А теперь где я тут буду наугад искать нужную дырку в земле? Подвох в том, что каждый канал - дырка, но не каждая дырка - канал. Так прыгнешь в обычную пропасть - и привет давно усопшим предкам.Но делать было нечего. Никаких вариантов, кроме того, чтобы начать увлекательную игру "найди то, не знаю, что", не было.
Я оставила в разбитой вагонетке свою куртку, потому что вокруг было натуральное лето, и пошла наугад через сосновое редколесье.
Где-то через часок пути пейзаж вокруг начал меняться. Кроме песка и сосен, стали появляться покрытые травой пятачки, густой кустарник и лиственные породы деревьев. Очень сложно было поверить, что это не Карельский перешеек, где всего этого в достатке.
Мне было жарко. Не думалось ни о чём, кроме воды. Наверняка, здесь были нормальные природные водоёмы, мне просто очень не повезло, что я тащилась через лес наугад, а мне даже канавы с водой не попалось по дороге.
И тут метрах в ста перед собой я увидела серую каменную стену и частокол ровных тонких труб. Свернув в кустарник, я осторожно приблизилась и, обходя свою находку кругом, стала внимательно её рассматривать.
Сооружение было не то хлевом, не то сараем. Стены метра три в высоту, никак не ниже, выложены из грубо обработанного камня. Крыша закидана сеном. Дверной проём без двери, и видно, что внутри тоже гора какой-то травы. Перед входом утоптана площадка размером примерно пять на пять метров, огороженная высоким забором из сетки, натянутой между тонкими металлическими трубами. Ячейки сетки были размером с крупный абрикос.
Прямо посреди площадки спиной ко мне сидел человек в безобразно замызганных джинсах неизвестного науке цвета. Никакой рубашки на нём не было, и по его сложению я бы сказала, что это должен быть молодой парень. Его давно не мытые тёмно-русые волосы свисали на плечи волнистыми прядями, выгоревшими на кончиках добела.
Я приблизилась к решётке вплотную и вежливо кашлянула. Парень не пошевелился.
– Эй!.. Хай!..
Парнишка не отреагировал ни на "эй", ни на "хай". Так и продолжал сидеть, поджав одну ногу и согнув в колене другую.
Я похлопала по сетке. Она издала не то чтобы сильно мелодичный, но всё-таки перезвон. Парень даже не повернулся.
– Молодой человек!
Ноль реакции.
Я подобрала небольшую сухую шишку и попробовала метнуть её. Шишка отскочила от сетки. Я снова подобрала её и бросила опять, но уже по-другому, подкинув так, чтобы она перелетела сетку сверху. Шишка упала в полуметре от парня, брызнул в стороны песок. Парнишка не обернулся. Я взяла ещё одну, покрупнее, и сделала то же самое. Шишка перелетела сетку и ударила парня между лопаток.
Он сначала сжался, потом резко метнулся вперёд и развернулся в мою сторону, не выпрямляясь.
Увидев меня, он вытаращил глаза и замер, всё так же сгорбившись.
– Привет!
– сказала я со вздохом.
– Не бойся, я тебя не съем. Не дотянусь.
Он не поменял ни позы, ни выражения лица. Тогда я повторила ту же фразу по-гатрийски. Парень прищурился.
– Ты гатриец?
Он смешно наклонил голову набок. Ну прямо озадаченный щенок.
Он оказался босоногим, сильно загорелым, поджарым и, несмотря на свой неопрятный вид, симпатичным. Внимательные светлые глаза и тёмные брови, редкая и неровная кучерявистая бородка и усы. На вид этому маугли можно было дать лет восемнадцать.