Кира Вайори

– Слушай, а зачем ты Мишку притащил?

Марек развёл руками:

– Ну а как иначе? Парень рыдал, сначала от горя, потом от счастья. Не мог я его не притащить.

– Ох, Марек, ну что ты у меня такой дурной...

– А что не так?
– искренне удивился он.

– Да не люблю я этого мальчика, бро, - призналась я виновато.
– Ну, дома ладно. Но здесь он мне совсем ни к чему.

Марат тяжело вздохнул:

– Не торопись. Смотри, как он над тобой трясётся. Славный парень, надо брать...

– Эх, Марек, сводник из тебя - никакой, - с раздражением отмахнулась я.

– Я же тебе счастья желаю, - Марат опять вздохнул.
– Ну, извини, если опять всё неправильно сделал.

– Да ничего, я разберусь... А Шокер?..

– Что Шокер?

– Он знает, что я здесь? Ты ему сказал?

– Зачем? Его-то какое дело?
– фыркнул Марек.

– Бро, ты дурак?!

Наверное, что-то было в моём голосе, что заставило Марека призадуматься. Он пристально посмотрел на меня, потом медленно кивнул:

– Похоже, дурак, Кирюша. Извини... Я ему позвоню.

Я хотела было сказать, не надо, мол, что уж теперь, сама позвоню. Но поняла, что не могу сама. Пусть лучше Марек.

– Да, бро, позвони, пожалуйста. Человек же волнуется... наверное.

Марек ушёл, а Мишка снова вернулся в палату, принялся рассказывать мне о разных смешных пустяках, случившихся с ним за эти дни на поверхности. Пытался развеселить, держал меня за руку и смотрел так тревожно и трогательно, что у меня опять появились эти опасные мысли, к которым так настойчиво подталкивал меня Марат: славный парень, надо брать...

Не прошло и получаса, как в палату без стука ворвался Шокер, увидел нас вдвоём и остановился на пороге.

По его лицу кто-нибудь посторонний не заметил бы ничего особенного. Но я уже знала, как читать эти черты. Эти едва заметные движения... Гремучая смесь безотчётной радости и возмущения.

– Почему мне сразу не сказали?
– процедил он, глядя на меня.
– Почему никто мне не позвонил? Какого чёрта?!..

– Извини, Марат не догадался.

– Ладно, проехали...
– Шокер, наконец, отлип от косяка и быстро пошёл ко мне.

Я приподнялась, протянула к нему руку и, когда он склонился, чмокнула в щёку.

– Здравствуй, Шокер!

Он тяжело, прерывисто вздохнул и потёр ладонью моё плечо.

Я сразу же отстранилась и повернулась к Мише.

– Миша, познакомься с моим другом. Я тебе о нём рассказывала.

Миша чуть приподнял брови:

– А, я понял, - коротко кивнул он и, привстав, неторопливо протянул руку Шокеру.
– Михаил!

– Андрей!
– отозвался тот и, оглядев всех, перевёл взгляд на меня.
– Кира, можно тебя на пару слов?

– Да, конечно, - я посмотрела на Мишу.
– Мишенька!..

– Пойду повоюю со здешним кофейным аппаратом, - сказал Михаил.
– Хитрая штука. Адская машина...

Он тихонько вышел в коридор.

Едва за ним закрылась дверь, Шокер сграбастал меня в охапку:

– Как бы я жил, если бы ты никогда не вернулась?
– проговорил он задумчиво.
– Всё это время я был уверен, что своими руками сгубил тебя...

– Шокер, уймись! Никто не виноват во всём этом, кроме грязи в канале!

Знать о том, что кроме грязи виноват кто-то ещё, Шокеру пока не стоило. Без серьёзных доказательств мои слова - просто слова.

Он в ответ на мои утешения покачал головой:

– Да знаю я всех виновников, что уж там!

Я освободилась из его рук и сказала построже:

– Андрюша, ты осаживай своё богатое воображение! Нельзя так.

Он закрыл глаза и кивнул.

– Как твой малыш? Ему же месяц уже?

– Да. Завтра месяц... Он в порядке. Уже что-то весит, чувствуется, когда на руки берёшь, - улыбнулся Шокер.

– А остальные?

– Всё по-прежнему. Нормально.

Я смотрела на него, и у меня предательски щипало в носу.

– Извини, что тебе только сейчас позвонили.

– Да всё правильно. Выбравшись, ты сразу позвонила Нарратору, а кому ещё звонить, как не брату? И кому сидеть с тобой в госпитале, если не мужу? Я здесь совершенно лишний.

Я погладила его по щеке:

– Я очень по тебе скучала.

Он хотел что-то сказать, но вошёл Мишка с двумя парящими стаканами кофе.

– Не принёс третий стакан не потому что я жадный, - проговорил Мишка.
– Тем более, что кофе бесплатный... Просто там стаканчики кончились.

– Я не в претензии!
– поспешил заверить Шокер.

– Кира почти месяц кофе не пила, поэтому один стакан ей, - продолжил Мишка и подал мне стакан.
– А мне тут ещё сидеть и сидеть, поэтому второй стакан мне. Так что не до церемоний и этикетов. Без обид?
– Мишка со вторым стаканом присел на свою раскладушку.

– Абсолютно без обид, - искренне улыбаясь, подтвердил Шокер.
– Тем более, что мне пора. Поправляйся, Кира!

– Увидимся, Шокер!
– кивнула я.

И снова был этот взгляд-объятие. А потом Шокер вышел.

Я хватанула горячего кофе и обожглась. Теперь выступившим слезам можно было не искать других правдоподобных объяснений.

* * *

– А вот там были мои апартаменты в общаге, целых десять лет!

– Где?
– заинтересовался Мишка.

Я ткнула пальцем в многоэтажный корпус:

– Смотри: седьмой этаж, третье и четвёртое окна от угла.

– Вид, наверное, шикарный оттуда.

– Пожалуй. Но он примелькался за несколько месяцев, и потом уже так не впечатлял.

Мишка ещё раз глянул на мои бывшие окна, и мы побрели в направлении канала. Прогулка по морозу несколько затянулась.

Я забыла перчатки, и как не прятала руки в рукава куртки, пальцы всё равно застыли. Поэтому, когда зазвонил мой телефон, вынуть его и ответить оказалось совсем непросто.

– Я слушаю, - буркнула я, раздосадованная борьбой с телефоном.

– Привет, Апрель!
– услышала я голос Лиса, который показался мне каким-то через чур энергичным.

– Здравствуй! Ты что такой взведённый?