Кира Вайори

За его спиной Альдон резко развернулся.

– Миша!

Но похоже, что Миша и без моего крика был готов. Один удар на развороте. Всего один. Я даже не поняла, куда метил Мишка, в ухо Альдону или в челюсть. Но Альдон мешком свалился на пол.

Терракотовые мальчики в зале были сплошь подчинёнными Марека, и вряд ли они всерьёз сочувствовали Альдону, валяющемуся на полу. Но честь мундира есть честь мундира. И если неизвестный гражданский бьёт прилюдно старшего офицера, честь мундира велит вступиться. Со всех сторон к нам рванули парни в терракотовом.

Мишка не шевельнулся. Стоял со сжатыми кулаками и напряжённо смотрел по сторонам.

– А ну-ка... Прошу прощения!
– Шокер пролез через плотный круг терракотовых.
– Господа, не придавайте значения... Чего не бывает сгоряча...

Он бросил на нас с Мишкой озабоченный взгляд и склонился над Альдоном:

– Файр, ты как? Тебе помочь?

Альдон что-то пробурчал и сел на полу. Из уголка его рта текла струйка крови.

– Всё нормально, - проскрипел он, тяжело поднимаясь.
– Бывает, да... Всякое бывает...

Терракотовые мальчики с явным облегчением разошлись, музыка заиграла снова, на этот раз весёлая-весёлая.

Шокер повернулся к нам.

– Это было обязательно?
– сурово спросил он.
– Я же просил тебя увести её отсюда!

– Я не мог вызвать машину сам! Языка не знаю!
– буркнул Мишка.

– Вы что тут натворили?
– Марек возник откуда-то.
– Машина пришла, уезжайте, пока стенка на стенку не пошли... Михаил, блин... Не ожидал от тебя таких фокусов.

– Каких фокусов?!
– заорала я.
– Он собирался Мишку в спину ударить! Не знаете, в чём дело, так нечего нотации читать!

– Оставь, Кира!
– Миша настойчиво потянул меня к выходу.
– Пойдём. Пойдём отсюда!

Марек подхватил меня с другой стороны, и они почти понесли меня.

– Да пустите, я сама пойду! И не смей Мишку отчитывать, ты слышишь, Марек!

– Систер, успокойся... Не переживай, в самом деле, какая свадьба без мордобоя? Хотя, конечно, лучше бы ты, Миша, кому-нибудь другому в морду дал...

– Понадобится другому - дам и другому, - фыркнул Мишка.
– Постойте, я сейчас пальто принесу.

Мы остановились в холле у самого выхода, и Мишка ушёл.

– Что он вдруг развоевался? Такой вроде миролюбивый парень... Что ему Альдон сказал?

– Не ему, а мне. Он собирался тащить меня в гостевую для приватного отдыха!
– разозлилась я.

– Ах вот как...
– глаза Марата гневно блеснули.
– Ну что ж...

Вернулся Мишка с нелепым длинным пальто, которое прилагалось к моему платью, и со своим пуховиком.

Марат повернулся к Мише и протянул ему руку:

– Спасибо тебе! Правильно всё. Хорошо, что я этого всего не слышал... Могло кончится хуже.

Миша пожал его руку, набросил на меня пальто, сунул руки в рукава пуховика и повёл меня в машину.

Машин у парадной лестницы стояло две. Такси и внедорожник в терракотовой расцветке.

Мы спускались по лестнице одновременно: я, Мишка, прилагающий все усилия, чтобы я не свалилась со ступеней, и офицер Альдон, красный от перенесённого унижения и ярости.

Каждый пошёл к своей машине.

Альдон уже взялся за ручку дверцы, но вдруг шагнул в нашу сторону и заявил на вполне чистом и разборчивом русском:

– Вы оба ещё пожалеете, что на свет родились!

Я послала его. Хоть и не слишком далеко, но матерно.

– Что ж ты Йана Клайара позоришь, шлюха?
– фыркнул он.

Я вспомнила уроки местной изящной словесности, преподанные мне за годы службы - и не в последнюю очередь братьями Клайар, и ответила ему по-гатрийски так, что он даже рот разинул, а потом метнулся было ко мне, но Мишка молча задвинул меня себе за спину и шагнул ему навстречу. Альдон скрипнул зубами и полез в машину.

В такси я орала, рвалась выйти на полном ходу и продолжить разборку. Миша молча боролся со мной, и у него это получалось на удивление хорошо.

Дома он ещё в холле стряхнул с меня пальто, а потом затащил наверх и прямо в платье положил меня в ванную и включил воду.

– Ну что, теперь-то ты понимаешь свою жестокую ошибку?
– пробулькала я из-под струй душа.

– Какую именно?
– уточнил Миша.

– Забери обратно своё предложение. Нафиг я такая тебе сдалась?

Миша только молча вздохнул и ушёл за полотенцем.

* * *

На следующее утро я готовила завтрак сама: у Ятиса был очередной законный выходной. Мишку это только обрадовало. Он с трудом мирился с присутствием в доме непонятного чужого мужчины, который повсюду хозяйничал.

– У тебя вкуснее получается, - заметил Мишка, поглощая яичницу.

– Да хватит тебе врать!
– разозлилась я. Настроение у меня с утра было даже не на нуле, а значительно ниже.

– Я никогда не вру, - возразил он.
– Ятис в прошлый раз яичницу пережарил. И супы у тебя вкуснее, однозначно. А вот рецепт мяса с фасолью ты у него возьми, мне понравилось. Но это и всё, что он делает лучше тебя.

– Ладно, зачёт тебе. Подлизался, - усмехнулась я.

– Мы когда домой вернёмся?

– Что, не нравится в зазеркалье?

Миша пожал плечами:

– Не знаю. Странное тут место. Чтобы разобраться, двух недель мало.

– Так кто тебе мешает остаться дольше и разобраться?

– Да куда уж дольше? Я же не думал, что так задержусь. Не предупредил никого. Родители, наверняка, волнуются, что я им не звоню. А с работы и вообще, скорее всего, уволили за прогулы.

– Жаль, если так.

– Жаль, но не очень. Работу я найду, без проблем. Хорошие фармацевты в дефиците.

– Слушай, а вот как это ты, скромный фармацевт без вредных привычек, махнул разок - и офицер службы безопасности с катушек долой? Ты что, бывший собровец какой-нибудь?

Миша покачал головой:

– Нет.

– Тогда откуда такая реакция? Да и не боялся ты совсем.

Он опять помотал головой:

– Почему не боялся? Страшно стало, когда вокруг толпа собралась. Просто я знаю, что показывать страх нельзя, это развращает противника. А реакция... Так привычка. Многолетняя необходимость защищаться.