Китайская бирюза

И, элегантно поклонившись, ученый удалился.

Утром молодожены в первый раз за путешествие не опоздали на завтрак. Не очень-то поваляешься в постели, когда в голове все мысли только о смерти в группе. Да и любовные утехи как-то сразу отошли на второй план… Лина внезапно вспомнила рассказ Бунина «Господин из Сан-Франциско». Там тоже лежал в трюме мертвец в гробу, а пассажиры роскошного лайнера продолжали веселиться и выпивать на палубе, как ни в чем ни бывало. Хозяин лайнера даже нанял артистов, изображавших влюбленную парочку и красиво танцевавших в музыкальном салоне, развлекая публику. Лина внезапно представила их с Петром этой фальшивой парой и поежилась под простыней. А в следующую секунду резко вскочила и отправилась в душ… День не обещал ничего хорошего.

Первым, кого супруги увидели в ресторане отеля, был хмурый и не выспавшийся «стилист» в элегантных темных очках. Похоже, дымчатые стекла скрывали синяки под глазами после бурно проведенной ночи. В остальном же облик свободного художника был, как всегда, безупречен. Светлые брюки и белая рубашка-поло ловко обтягивали спортивную длинноногую фигуру.

– Доброе утро, Кристиан! – весело поздоровалась Лина. – Умоляю, будьте осторожнее! Не вздумайте класть в тарелку эти стручки фасоли в остром соусе и вон те ростки каких-то злаков. Я вчера после них долго не могла погасить пожар во рту и в желудке. Лучше попробуйте стебли бамбука или просто рис с соевым соусом. А вообще-то острая кухня района Сычуань, которую почему-то предпочитают в этом отеле, совершенно не годится для наших северных желудков…

Говоря это, Лина заботливо поглядывала на стилиста: уж не заболел ли он? Между тем Кристиан попросил разрешения присесть за их столик. Он и вправду выглядел грустным и подавленным. За завтраком стилист поведал супругам о вчерашнем походе в клуб и о пожаре, утаив, разумеется, некоторые детали вечера.

– Вам удалось хоть что-то узнать про подробности гибели… как его … ну, того парня из нашей группы? – обратился он к Лине, ловко орудуя палочками.

Лина вкратце рассказала о беседе с полицейскими и о разговоре с гидом, стараясь не увязнуть в мелочах, и добавила, вздохнув:

– Ох, Кристиан, похоже, тут слишком многие что-то темнят и не договаривают! Ну просто китайская грамота какая-то! Сведения о смерти несчастного мальчика с каждым часом становятся все более противоречивыми и запутанными. Кто его видел на рынке, с кем он там был, что спровоцировало его смерть от сердечного приступа – ничего не понятно…. Все запутывается с каждым часом все больше, как лабиринт в Запретном городе. Знаете, наши туристы даже шепчутся о наркотиках… Вот это, по-моему, настоящий оговор. Вован мог, конечно, китайской водки от души хлебануть, но наркотики – это история не про него. Тут я за парня ручаюсь. В общем, не успокоюсь, пока не докопаюсь до истины. Некоторые вещи уже удалось узнать. У меня даже есть кое-какие мысли по поводу его гибели, о которых я пока умолчу, чтобы не сглазить…

–Да будет вам, Ангелина! – добродушно оборвал ее Кристиан. – Уж поверьте, все это уже – событие давно минувших дней. Сейчас время летит стремительно, и жизнь вокруг меняется каждую минуту. Было и прошло, и теперь нам с вами ничего не исправить. У меня есть неожиданное предложение. А давайте-ка вытесним вчерашние мрачные впечатления новыми, куда более приятными? Поверьте, если мы с вами будем сидеть в гостинице и без конца мусолить одни и те же бредовые мысли – ничего хорошего из этого не выйдет. А что если нам с вами, Ангелина Викторовна и Петр Павлович, прогуляться в буддийский монастырь? Это ведь одна из главных достопримечательностей нынешнего Пекина, да и находится комплекс зданий недалеко, в черте города. Между прочим, об этом монастыре сообщают все путеводители. Обидно быть в Пекине и не побывать там.

Супруги переглянулись, и Лина неожиданно кивнула:

– Договорились. Рынками и магазинами я уже сыта по горло, пора и о культуре вспомнить. Тем более что все здешние храмы и монастыри столь разительно отличаются от наших. Думаю, вряд ли нам удастся когда-нибудь добраться еще раз сюда из нашей столицы. В общем, хочется увидеть еще что-то помимо экскурсионной программы.

– Отлично! – Кристиан улыбнулся и расстегнул пуговицу у тесного воротничка. – Я давно хотел побывать в том монастыре, но почему-то не складывалось. Впрочем, знаю, почему: гулять в одиночку по монастырю мне показалось скучновато. А ваше общество скрасит любое место. Итак, собирайтесь. Через полчаса жду вас в холле.

– Ой, нетушки, только без меня. Я, пожалуй, отдохну в гостинице под кондиционером, – сладко потянулся Петр, когда они с Линой вошли в номер, и без сил рухнул в кресло. – События последних суток меня ну прямо доконали. Он нежно поцеловал Лину в мочку уха. – Если тебе, дорогая, так хочется исторических и культурных впечатлений, езжай туда со своим стилистом одна. Слава Богу, любимую женщину можно отпускать с этим типом куда угодно, причем совершенно безбоязненно. Заодно, может быть, выведаешь у него что-нибудь ценное… Мне показалось, что Кристиан – парень скрытный и рассказал нам отнюдь не все. В общем, ступай, не заставляй его ждать. Я же вижу, что ты не намерена отступать… – Петр усмехнулся и снова чмокнул Лину, теперь уже в затылок. Она почувствовала, как по спине побежали сладкие мурашки, но неохотно отстранилась от мужа

– А, может, все-таки останешься? – вдруг спросил Петр жену почти жалобно.

Лина вновь прижалась к нему всем телом, нежно поцеловала в свежевыбритую щеку, однако отрицательно покачала головой.

– Если бы не мое опрометчивое обещание оставить тебе в браке свободу действий, ни за что бы тебя одну с мужчиной, даже сомнительной ориентации, не отпустил…, – сказал Петр и шутливо погрозил жене пальцем. – Вырвала у меня эту клятву в минуту слабости. Вы женщины – сплошное коварство, хотя порой – просто прелесть что такое!

– Ну да, а вы, мужчины, – ну просто моногамные ангелы! – захихикала Лина. Во время этой шутливой перепалки она успела сменить утреннюю футболку с потемневшими от пота подмышками на изящную розовую кофточку, джинсы – на белые брюки и поправить макияж, «поплывший» от утренней жары.

– Ну ты, Лин, как на свидание собираешься, – недовольно проворчал Петр и отвернулся к окну. – Могла бы и скромнее одеться.

– Здрассьте, приехали! Нашел к кому ревновать, – звонко рассмеялась Лина, – к художнику нетрадиционной ориентации! Вот насмешил! Да его, если хочешь знать, женщины интересуют меньше, чем меня наш ученый китаист! С таким же успехом ты можешь ревновать меня к Мао, до сих пор лежащему в Мавзолее на площади Тяньаньмэнь. – И она взглянула на Петра с такой любовью и нежностью, что муж махнул рукой и отправился в постель – досыпать.

Когда Лина спустилась в холл, Кристиан уже сидел в кресле и читал газету. Красавец тоже переоделся и теперь выглядел по-походному в джинсы и темно-синей футболке. У его ног, обутых в дорогие кроссовки, пристроился черный рюкзачок какой-то известной торговой марки.

– Идем в поход? – лукаво спросила Лина.

– Мало ли что может пригодиться в пути! Кажется, я предусмотрел почти все, – пояснил спутник. Он неохотно оторвался от книжки, взглянул на Лину и восхищенно присвистнул:

– Давненько я не гулял по городу со столь эффектной дамой! Что ж, надеюсь, вам будет не скучно в компании скромного художника?

Лина поспешно принялась делать комплименты его наряду, Кристиан жестом остановил ее вежливые словоизлияния, и модная парочка наконец тронулась в путь…

Кап, кап, кап…

Лина с трудом разлепила глаза и попыталась пошевелить пальцами правой руки. Рука повиновалась плохо. Спину сковал ледяной холод. Она нащупала опору левой рукой и поняла, что лежит на каменном полу посреди большой полутемной комнаты. Рядом по нефритовым чашам фонтана струится вода. Кап, кап, кап… Нестерпимо душно пахнут большие белые цветы в синей напольной вазе.