Клятва

Вот только фразы, брошенные сущностью, немного смущали. Ведь он явно имел в виду Нардена, когда причитал про вмешательство… и это настораживало. Ведь если бы не Райс-младший – меня бы просто не стало. Сомневаюсь, что после встречи с таким мощным выбросом я отделалась бы лёгким испугом и парочкой ожогов! Да от меня кроме пепла вряд ли что осталось…

И вот здесь возникает вполне логичный вопрос – почему защитник огорчён фактом моего спасения? Это очень странно, особенно учитывая, что я единственная, кому он зачем-то показывает воспоминания Милинды. А ещё странно, что сущность не появилась до вмешательства Нардена. Ведь мог оградить меня барьером гораздо раньше, но не стал. Почему?...

Вдоволь порассуждать на эту тему мне не дал сам Нарден, вернувшийся в чистой и сухой одежде.

– Ты в порядке? – не сдержавшись спросила, заметив удивление на его лице. – У тебя рубашка на спине была…

– В полном, - перебил он меня, подходя ближе и демонстрируя зажатый в руке кинжал. – Тебе всё ещё нужна клятва?

– Да, но, - оглядев очень лаконично обставленную спальню, в которой кроме кровати и кресла у окна ничего больше из мебели не было, уточнила, - здесь?

Оказалось, что нет. Спальня была соединена с кабинетом, куда меня и пригласил Нарден. Расположившись с ним за рабочим столом, мы потратили много времени на формулировку самой клятвы. Я его понимала – мужчине очень не хотелось зависеть от кого бы то ни было, поэтому он настаивал на обтекаемых фразах, вроде: «Клянусь в течении этого месяца…», либо «…во время нахождения в Лонс-Крике…». Меня это не устраивало.

Компромисса мы в итоге достигли, хоть и были им не очень довольны оба. Нарден поклялся никому не разглашать подробности сказанного мной о воспоминаниях Милинды без моего предварительного одобрения, а я, в свою очередь, поклялась никому не рассказывать полученные через защитника сведения, кроме самого Нардена.

Как только клятвы были произнесены и приняты, Райс залечил магией порезы на наших ладонях и устроил мне настоящий допрос. В какой-то момент поймала себя на мысли, что из него мог бы получиться отличный каратель – так подробно он выпытывал у меня подробности каждого сна. Вот только у меня вопросы тоже имелись.

Начала я с простого, получив подтверждение тому, что мать Милинды умерла при родах, и воспитывала девочку с младенчества мачеха, на которой лорд Зангард женился буквально спустя месяц после рождения дочери. Задаваться вопросами по поводу странной поспешности брака не стала, вместо этого спросив:

– Я могу понять, почему она была с ней так холодна, всё же, не родная мать. Но почему отец Милинды был так… безразличен к ней?

– Ты ошибаешься, - тяжело вздохнув, Нарден нехотя пояснил. – Феликс переживал за дочь, просто… так сложилось. Он всегда был скуп на проявление эмоций.

– Скуп? – хмыкнула, покачав головой. Безразличен он был. – А на счёт мачехи ты мне что скажешь? Милинда её боялась.

– Алекса очень любила дочь, - искренне ответил Нарден. – Просто иногда сверх меры оберегала её и старалась держать в строгости.

– Любила? – переспросила, прокручивая в памяти эмоции и восприятие Милинды. – Девочка так не считала.

– Она была ребёнком и многих вещей не понимала, - стоял на своём Нарден.

– Возможно, - не стала с ним спорить, добавляя, - но скажи мне, станет ли любящая мать пытаться избавить своего, пусть и приёмного, ребёнка от дара?

– Тот подслушанный Милиндой разговор был явно вырван из контекста, - отмахнулся Нарден. – Уверен, никто не хотел лишать её дара.

– Ты тогда ей не поверил, и сейчас продолжаешь делать тоже самое!
– я начала злиться.

– Это уже не имеет значения, - он немного помолчал, бросив взгляд на часы. – У меня остался только один вопрос, Амалия.

– Какой? – с готовностью ответила, не собираясь ничего скрывать.

– Клятва, - вкрадчиво произнёс он. – Кого ты намеренно ограждаешь от воспоминаний Милинды и почему?

– Защитник несколько раз мне являлся, - я ожидала этого вопроса, поэтому тянуть не стала. – Вчера он предупредил меня, чтобы я не доверяла твоему отцу.

– Ты ведь не считаешь на полном серьёзе, что он может быть причастен? Это…

– Не считаю, - перебила возмущения Нардена. – Я думала над этим, и первое, что приходит на ум – это ближний круг. Возможно, твой отец общается с кем-то, кто имеет к произошедшему с Милиндой прямое отношение. Мне не хватает информации, - честно призналась. – Если бы ты рассказал мне всё, что знаешь, было бы проще делать выводы.

Он несколько минут молчал, не сводя с меня взгляда.

– Нет, - наконец произнёс Нарден, не дав мне возмутиться. – Поверь, так будет лучше.

– Лучше для чего?

– Для твоей непредвзятости, - коротко ответил он, вставая на ноги. – Позавтракаешь в составе своей группы, или открыть тебе портал на кухню?

От резкого перехода темы я немного растерялась, найдя глазами часы. Почти двенадцать.

– В составе группы, - быстро приняла решение, добавив, - только мне нужно переодеться.

Нарден кивнул, не только открыв портал в мою комнату, но и пройдя в него следом за мной.

– Амалия, время, - выразительно указал он на часы в ответ на моё изумление. – Я тебя жду.

35

Заявиться вместе с Нарденом в столовую – было однозначно плохой идеей. И даже самоутешение тем, что инициатива исходила не от меня, а от самого Райса-младшего, как и тот факт, что выбора (как такого) мужчина мне не оставил, помогало слабо.

И расстраивали меня не убийственные взгляды от леди Катиссы и полные призрения, зависти и непонимания от остальных девушек (за исключением Кирьяны – дочь дедушкиного друга излучала лишь неприкрытое любопытство). Меня огорчали возможные пакости от них. А они будут… я практически слышу, как у Катиссы в голове скрипят шестерёнки, стараясь придумать что-то фееричное. Сомневаюсь, что её воображение может зайти за пределы чего-то банального, или совершенно неожиданного, но... Боги, как же это всё не к месту!

Когда слуги подали девушкам фруктовые нарезки, поставив передо мной полноценный обед (моя договорённость с кухней была единственной причиной, по которой я решила сегодня «позавтракать» в составе группы), а Райс-старший, не изменяя традиции, завёл ничего не значащую беседу, я всё прокручивала в голове произошедшее на побережье.

Всё, что говорит защитник, можно смело делить надвое, если не натрое. Сущность редко отвечает на прямые вопросы, а если и начинает говорить, то совсем не то, что от него ожидаешь. Но сегодня… он явно был не доволен. Вернее, демонстрировал нам своё недовольство. И эта его фраза… не верится мне, что сущность вроде него может произнести что-либо на эмоциях. Он хотел, чтобы его услышали. Вот только кому предназначались его слова? Мне или Нардену?

Чем больше я над этим думала, тем больше убеждалась в том, что защитник знал, что Нарден находится неподалёку от меня. Не мог не знать – побережье явно входит в радиус его привязки. А ещё пёс прекрасно знал, что находилось в шкатулке, как и то, что я её открою. Вот только он не мог знать, что я случайно поврежу накопитель… если только защитник сам мне в этом не помог.

Он спровоцировал Нардена броситься меня спать? Звучит глупо. Да и бессмысленно! Зачем ему это? Барьер ведь всё равно поставил, заставив нас… сблизиться? Против воли усмехнулась своим мыслям. Глупости в голову лезут. Всё, что делает защитник вызывает лишь одни новые «зачем», и ни одного ответа. Бросив быстрый взгляд в сторону Нардена, резко отвела глаза в сторону – он смотрел на меня.