Ключ от опасной двери

И две беззаботные девочки, которые никогда не станут прежними.

— Все хорошо? — мама обеспокоенно отстраняется и вглядывается в мое лицо.

— Конечно, — киваю я с широкой улыбкой. — Просто соскучилась.

Только бы она поверила в мою напускную веселость. Я не хочу обманывать снова и снова. Вокруг меня и так слишком много лжи.

— Тогда идем есть капкейки, — мама не настаивает на объяснениях. — Я как раз испекла дюжину.

— Чур, мои с шоколадом, — и в этот раз смех выходит искренним.

До вечера я с энтузиазмом рассказываю о проекте в Финиксе, умолчав лишь о том, что не принимаю в нем участия. Мама заинтересованно переспрашивает, дает советы, хвалит. С ее теплотой и участием мне, наконец, легче — настолько, что я почти не вспоминаю Рида.

Забытое ощущение свободы придает сил. Я перестаю дергаться и охотно помогаю маме пересаживать маргаритки.

Нет места лучше дома. Да, Дороти, ты была права.[2]

Когда с работы возвращается отец, мы ужинаем втроем под белый шум телевизора. За последний капкейк разгорается целая битва, каждый так и норовит забрать его себе, но победа ожидаемо за мной — как и раньше, родители поддаются.

— Ты уже звонила Зоуи? — загрузив тарелки в посудомоечную машину, мама вытирает со стола остатки крошек.

— Пока нет, но собираюсь.

Родители ложатся рано, а мне так хочется побыть с ними рядом, пока они не ушли. Немного поболтав, я с томлением в груди отпускаю их спать и иду в гостиную к телефону. Старый аппарат знакомо пощелкивает кнопками при наборе, вызывая новый всплеск ностальгии, но я не даю себе раскиснуть и бодрым голосом кричу в трубку:

— Сюрприз!

Легкая на подъем Зоуи приезжает к «Лимончелло» через десять минут после звонка. Выбирая местом встречи любимую пиццерию, я забыла о Чеде, и лишь увидев его, неожиданно осознаю, что меня ничем не задевает присутствие бывшего. Обида затерялась в череде новых событий. Да и какой он бывший? По сути мы и парой-то не были.

Проигнорировав растерянный взгляд, я с невозмутимым лицом высматриваю в зале уютное местечко. А вот Зоуи с порога демонстрирует воинственный настрой и подзывает администратора:

— Нам нужен столик, который не обслуживает вон тот официант.

Пока она гневно тычет в Чеда пальцем, я дергаю ее за рукав в попытке утихомирить:

— Да ладно тебе, Зу. Мне нет до него дела.

— А мне есть. Как и моим чаевым, которые я принципиально ему не оставлю.

Нас усаживают у окна в дальней части зала, где вместо Чеда работает улыбчивая девушка, и уже спустя двадцать минут на столике появляются тарелки с вкуснейшей лазаньей.

Зоуи забрасывает вопросами, то перебивая их потоком местных новостей, то рассказывая забавные истории о своих офисных буднях. Я толком ничего не запоминаю и ловлю себя на мысли, что мне невероятно хочется довериться подруге. Одним махом скинуть груз от необходимости хранить проблемную тайну, но это знание подставит Зоуи под удар, и я сдерживаю порыв.

— Давай вместе позавтракаем, — предлагает она, когда мы оплачиваем счет. — Ты же утром еще будешь в Прескотте?

— С удовольствием, — киваю я, радуясь возможности пообщаться. — Часов в восемь. Подойдет?

Обнявшись у дверей, мы расходимся к машинам. Зоуи прыгает в старенький «Форд» и, помахав рукой, и уносится вниз по улице.

— Осторожнее, неугомонная, — кричу ей вслед и разворачиваюсь к седану.

За ним припаркован похожий, а рядом топчется подозрительно знакомый коренастый мужчина в мятой рубашке, из-под которой с ремня выпирает значок.

В недоумении я спотыкаюсь и едва не роняю ключи.

Это не галлюцинация. Но что он забыл в соседнем штате?

— Детектив Лейк? — уточняю я, все еще надеясь, что обозналась.

— Добрый вечер, мисс О’Мара, — у него лисий прищур, совсем как в комнате для допросов. — Рад встретить вас в неформальной обстановке.

Да он сама любезность! Интересно со всеми или только с теми, за кем ведет слежку? Это вообще законно — следить, если не выдвинуто обвинений?

— Случайно проезжали мимо и решили заглянуть? — я с брелока отключаю блокировку замков.

— Можно и так сказать, — детектив подходит ближе и мягко надавливает на дверцу, не давая ее открыть. — Прошу вас, не спешите. Нам есть, о чем поговорить.

Он максимально сдержан, а я по-прежнему в замешательстве. Выходит, цель визита — не арест? К тому же мы сейчас мы в Аризоне. Вряд ли полицейский из Невады вправе меня задержать.[3]

— Я бы хотела вернуться домой, — подчеркнуто вежливым тоном сообщаю я.

— Уделите мне пять минут. Это важно.

Чрезмерная настойчивость раздражает, и я дергаю дверцу на себя, заканчивая неуместный торг.

— Извините, нет.

Забравшись в салон, я отворачиваюсь, но детектив Лейк не намерен отступать.

— Вам что-нибудь говорит имя «Майя Шерман»?

— Что? — рука с ключом замирает в дюйме от замка зажигания.

Господи, неужели Майя мертва? И они нашли тело?

Похолодевшие пальцы еле удерживают брелок.

— Вижу, что да, — устремленный на меня взгляд полон нескрываемого торжества. Детектив Лейк знает, что сумел меня заинтересовать. — Надеюсь, теперь мы можем поговорить?

На размышления не остается времени — из «Лимончелло» вываливается шумная толпа.

— Садитесь, — я спешно открываю дверцу со стороны пассажирского сиденья.

Не хватало еще, чтобы знакомые увидели меня с копом.

Детектив Лейк тяжело заваливается рядом, я сдаю назад и выезжаю с парковки к повороту на окраину Прескотта.

— У вас десять минут. Потом я привезу вас обратно к машине, так что переходите к делу.

— В десяти из шестнадцати округов Невады легальна проституция.

Округлив глаза, я еле успеваю затормозить на светофоре.

— А при чем тут Майя?

— Простите, что начал издалека. Но, поверьте, так будет понятнее.

Он издевается?

— Девять минут, — напоминаю я, покосившись на часы на приборной панели.

— Десять округов, двадцать публичных домов и двести проституток — вот официальная статистика по всему штату. Обычный бизнес, с которого платят налоги…

— Не понимаю, к чему вы клоните, — перебиваю я.

— Но кто захочет платить налоги, если можно получить все? «Эскорт», «досуг», «элитные развлечения» — подобными листовками завален Стрип и близлежащие улицы, при том, что в Лас-Вегасе проституция запрещена. Это никого не останавливает, секс-услуги поставлены на поток.