Ключ

– Мда, Дымка, - тихо проговорила Мила сорванным голосом, обтирая ей взмыленные бока, - пожалуй, он в чем-то прав. Мы и вправду с тобой не нормальные..., - и хмыкнув, добавила, - точнее, необычные.

– Рад, что ты это признала, - заявил Лесс, протягивая ей торбу с овсом для Дымки.
– Держи, кажется, только у нее сейчас аппетит отменный. Мой в такую грозу ничего не ест!

Мила показала торбу кобыле, которая, принюхавшись, с повелительной благосклонностью приняла еду и, зарывшись мордой в торбу, принялась аппетитно уплетать предложенный овес. Накинув лямку ей на голову, девушка продолжила работу. Закончив, она вышла из стойла и, притворив за собой дверь, доплелась до тюков с сеном и рухнула на один из них. Гроза была совсем близко, раскаты следовали один за другим, и казалось, что даже земля дрожит от этих звуков, но Миле было все равно. Пожалуй, даже конец света, захоти он сейчас произойти, не напугал бы ее, а в лучшем случае, заставил бы подвинуть ноги от набегающей лавы. И все же ей вспомнилась одна вещь, которая заинтересовала ее, но спросить про нее она так и не успела.

– Лесс, - приоткрыв глаза, спросила она, - а что это за стена, у которой мы останавливались?

– А это, - неохотно отозвался он с соседнего тюка.
– Это часть огромной стены, некогда отгораживавшей земли вампиров от людей.

– И кому пришла в голову такая светлая идея?
– саркастически спросила девушка. Строительство Великих стен собственно ради ограждения она считала глупейшим занятием, поскольку ни одна из них, будь то в Китае, Берлине или еще где, не выполняла своей прямой функции. Сигнальная, транспортная - какая угодно - но только не оградительная. Слишком много места, которое нужно охранять и слишком мало людей, которые могут это делать постоянно. А тот, кто хочет перебраться, обязательно очутится на той стороне, если найдет нужную лазейку.

– Людям, конечно, - хмыкнул вампир.
– Они мастера придумывать что-нибудь эдакое.

Мила понимающе усмехнулась в ответ:

– Наверно, она еще и не достроена была?

– История об этом умалчивает, - ехидно улыбнулся вампир.
– Ну что, мир?
– он протянул девушке руку.

– Мир, - она приподнялась и пожала его руку, а потом вновь откинулась на солому.
– Горло не сильно болит?

– Нет, - хмыкнул Лесс.
– В следующий раз, если захочешь от кого-нибудь избавиться, придумай что-нибудь посущественней.

– Хорошо, - миролюбиво отозвалась Мила, - в следующий раз, когда доведешь меня, попробую сломать тебе кадык. Так достаточно существенно?
– она подняла голову и язвительно улыбнулась ему.

– Ты все-таки стерва, - устало констатировал Лесс.

– А ты упырь, - ответила она, - но я же терплю.

Вампир негромко рассмеялся:

– Кажется, теперь я начинаю понимать Брайаса и искренне ему сочувствовать.

– И что же именно ты понял?- Мила удивленно приподняла бровь, но Лесс этого, конечно же, не увидел, поскольку они оба смотрели в потолок.

– Когда он сказал, что на тебя не возможно долго сердиться. Ты забавная.

– Забавная???
– тут Мила даже села.

– Ну да, - Лесс удивленно приподнял голову, пытаясь сообразить, что же он сказал не так.
– А что? Тебе не нравиться?

– Хм, - неопределенно хмыкнула она, - в общем-то, ничего, просто это не совсем те слова, которые хотелось бы услышать от... него.

– А чтобы ты хотела услышать?
– хитро спросил он, но, пребывая в задумчивости, девушка не заметила этого.

– Ну...,- с неохотой протянула она, обхватив колени руками и уперевшись в них подбородком, - милая... Родная... Любимая...

Единственная... Некоторые слова, особо важные для нее, она не любила часто произносить, словно боялась их обесценить от излишнего повторения. Но Лессандр спросил ее сам:

– А как же единственная? Неужели ты не хочешь быть единственной для него?

– Но ведь есть еще Тан. В свое время Рисса и Лея рассказывали, что он действительно любил ее. Поэтому я не единственная, а просто другая, - негромко ответила она.

В конце концов, она прежде тоже влюблялась, и все же теперь ей казалось, что до сих пор она не любила по-настоящему. Брайас стал для нее единственным, которого как в старинных романах, ждут всю жизнь и, не дождавшись, умирают в тоске и одиночестве с тремя кошками и ярлыком "старой девы". И все же лучше так, чем с кем-то другим. Но ей повезло встретить Брайаса и теперь она сделает все, чтобы не потерять его, и спасти всех остальных.

Лесс заметил, как лицо ее сделалось грустным, она ушла в себя и явно не собиралась возвращаться. Неужели все из-за этой длинноухой?

– Знаешь, вообще-то он не говорил про забавную. Это я от себя добавил, - признался он.
– Брайас сказал, что не может долго на тебя сердиться, потому что, когда смотрит на тебя, его сердце замирает, а потом начинает учащенно биться.

– От страха?
– иронично усмехнулась она. Лесс закатил глаза: и как Брайас с ней справляется? С ней же совершенно не возможно говорить о чувствах - она все переводит на шутку!

– От любви, - мрачно ответил вампир, сердито глядя на нее.

– Я поняла, Лесс, - глаза ее были насмешливы, а на губах была снисходительная улыбка.

– Так какого хрена...
– вампир захлебнулся от возмущения.

– Просто хотела тебя побесить, - ехидно ответила она.

– Ну ты и...
– выдохнул Лесс, но Мила его опередила:

– Знаю, знаю... Кровосос.

Вампир глухо рыкнул и на всякий случай заложил руки за голову, чтобы не поддаться искушению и не придушить ее. Тем временем, гроза прошла, и конюхи вновь раскрыли ворота, впуская свежий сыроватый воздух с запахом мокрой земли и зелени.

– Что ж, Дымка, нам пора возвращаться домой, - Мила с неохотой поднялась на ноющие ноги.

– А почему ты не хочешь оставить ее здесь?
– встрял Лесс.
– Место есть, еда тоже...

Мила только пожала плечами:

– Если она сама этого захочет, то пусть остается, - и, открыв дверцу стойла, пошла на улицу. У самых ворот она остановилась и оглянулась - Дымка как-то нерешительно шла за ней, то и дело, оглядываясь на столь гостеприимное стойло. Улыбнувшись, девушка вернулась назад и загнала лошадь обратно:

– Вижу, тебе здесь понравилось. Что ж, оставайся. Завтра после тренировки я за тобой зайду, погуляем, - она убрала ленты из гривы и хвоста и, сунув их в карман, вышла из стойла и закрыла за собой дверцу.
– До завтра.

Дымка ласково ткнулась в протянутую к ней ладонь своим нежным бархатистым носом.

– Можем завтра опять прокатиться, - злорадно улыбаясь, предложил Лесс, покидая вместе с ней конюшню.

– Ну уж нет!
– Мила отрицательно взмахнула руками.
– Без седла и уздечки я больше не поеду. Кстати, с тебя полная сбруя!
– ехидно напомнила она.