Книга 1

* * *

Беда!Теперь мне кажется, что мне не успеть за собойВсегдаА как будто в очередь встаю за судьбой.Дела!Меня замучили дела — каждый миг, каждый час, каждый день.ДотлаСгорело время, да и я — нет меня, только тень.Ты ждешь.А может, ждать уже устал и ушел или спишь…Ну что ж,Быть может, мысленно со мной говоришь.ТеперьТы должен вечер мне один подарить, подаритьПоверь,Мы будем много говорить.ОпятьВсе время новые дела, у меня, все делаДогнать,Или успеть, или найти — нет, опять не нашла.Беда!Теперь мне кажется, что мне не успеть за собой.Всегда кАк будто в очередь встаю за тобой…ТеперьТы должен вечер мне один подарить, подаритьПоверь,Мы будем только говорить.ПодругДавно не вижу, все дела у меня, все дела…И вдругСгорели пламенем дотла — не дела, а зола.Весь годОн ждал, но больше ждать ни дня не хотел,И вотНе стало вовсе у меня добрых дел.ТеперьТы должен вечер мне один подарить, подаритьПоверьЧто мы не будем говорить.

СЛУЧАЙ

Мне в ресторане вечером вчераСказали с юмором и с этикетом,Что киснет водка, выдохлась икраИ что у них ученый по ракетам.И многих с водкой помня пополам,Не разобрав, что плещется в бокале,Я, улыбаясь, подходил к столамИ отзывался, если окликали.Вот он, надменный, словно Ришелье,Почтенный, словно папа в старом скетче.Но это был директор ателье,И не был засекреченный ракетчик.Со мной гитара, струны к ней в запас,И я гордился тем, что тоже в моде.К науке тяга сильная сейчас,Но и к гитаре тяга есть в народе.Я выпил залпом и разбил бокал,Мгновенно мне гитару дали в руки.Я три своих аккорда перебрал,Запел и запил от любви к науке.И, обнимая женщину в колье,И, сделав вид, что хочет в песню вжиться,Задумался директор ателье,О том, что завтра скажет сослуживцам.Я пел и думал: вот икра стоит,А говорят кеты не стало в реках,А мой ученый где-нибудь сидитИ мыслит в миллионах и парсеках.Он предложил мне где-то на дому,Успев включить магнитофон в портфеле:Давай дружить домами. Я емуСказал: мой дом — твой Дом моделей.И я нарочно разорвал струну.И, утаив, что есть запас в кармане,Сказал: привет, зайти не премину,Но только, если будет марсианин.Я шел домой под утро, как старик.Мне под ноги катались дети с горки,И аккуратный первый ученикШел в школу получать свои пятерки.Ну что ж, мне поделом и по делам:Лишь первые пятерки получают.Не надо подходить к чужим столамИ отзываться, если окликают.

ВЕК ГИТАРЫ

Один музыкант объяснял мне пространно,Что будто гитара свой век отжила,Заменят гитару электроорганы,Элекророяль и электропила.Но гитара опятьНе хочет молчать,Поет ночами лунными,Как в юность мою,Своими семьюСеребряными струнами.Я слышал вчера, кто-то пел на бульваре,И голос уверен, и голос красив,Но мне показалось, устала гитараЗвенеть под его залихватский мотив.И все опятьНе хочет молчать,Поет ночами лунными,Как в юность мою,Своими семьюСеребряными струнами.Электророяль мне, конечно, не пара,Другие появятся с песней другой,Но кажется мне, не уйдем мы с гитаройНа заслуженный но нежеланный покой.Гитара опятьНе хочет молчать,Поет ночами лунными,Как в юность мою,Своими семьюСеребряными струнами.

* * *

Мне судьба — до последней черты, до крестаСпорить до хрипоты, а за ней — немота,Убеждать и доказывать с пеной у рта,Что не то это вовсе, Не тот и не та…Что лабазники врут про ошибки Христа,Что пока еще в грунт не влежалась плита,Что под властью татар жил Иван КалитаИ что был не один против ста.Триста лет под татарами — жизнь еще та,Маета трехсотлетняя и нищета.И намерений добрых, и бунтов тщета,Пугачевщина, кровь и опять — нищета.Пусть не враз, пусть сперва не поймут ни черта,Повторю, даже в образе злого шута…Но не стоит предмет, да и тема не та:„Суета всех сует — все равно суета“.Только чашу испить — не успеть на бегу,Даже если разлить — все равно не смогу.Или выплеснуть в наглую рожу врагу?Не ломаюсь, не лгу — не могу. Не могу!На вертящемся гладком и скользком кругуРавновесье держу, изгибаюсь в дугу!Что же с ношею делать — разбить? Не могу!Потерплю и достойного подстерегу.Передам, и не надо держаться в кругу,И в кромешную тьму, и в неясную згу,Другу передоверивши чашу, сбегу…Смог ли он ее выпить — узнать не смогу.Я с сошедшими с круга пасусь на лугу,Я о чаше невыпитой здесь ни гугу,Никому не скажу, при себе сберегу.А сказать — и затопчут меня на лугу.Я до рвоты, ребята, за вас хлопочу.Может, кто-то когда-то поставит свечу,Мне за голый мой нерв, на котором кричу,За весёлый манер, на котором шучу.Даже если сулят золотую парчуИли порчу грозят напустить — не хочу!На ослабленном нерве я не зазвучу,Я уж свой подтяну, подновлю, подвинчу!Лучше я загуляю, запью, заторчу!Все, что за ночь кропаю, — в чаду растопчу!Лучше голову песне своей откручу,Чем скользить и вихлять, словно пыль по лучу.Если все-таки чашу испить мне судьба,Если музыка с песней не слишком груба,Если вдруг докажу, даже с пеной у рта,Я уйду и скажу, что не все суета!

Я НЕ ЛЮБЛЮ

Я не люблю фатального исхода.От жизни никогда не устаю.Я не люблю любое время года,Когда веселых песен не пою.Я не люблю открытого цинизма,В восторженность не верю, и еще,Когда чужой мои читает письма,Заглядывая мне через плечо.Я не люблю, когда наполовинуИли когда прервали разговор.Я не люблю, когда стреляют в спину,Я также против выстрелов в упор.Я ненавижу сплетни в виде версий,Червей сомненья, почестей иглу,Или, когда все время против шерсти,Или, когда железом по стеклу.Я не люблю уверенности сытой,Уж лучше пусть откажут тормоза!Досадно мне, что слово „честь“ забыто,И что в чести наветы за глаза.Когда я вижу сломанные крылья,Нет жалости во мне и неспростаЯ не люблю насилье и бессилье,Вот только жаль распятого Христа.Я не люблю себя, когда я трушу,Обидно мне, когда невинных бьют,Я не люблю, когда мне лезут в душу,Тем более, когда в нее плюют.Я не люблю манежи и арены,На них мильон меняют по рублю,Пусть впереди большие перемены, яЭто никогда не полюблю.

БУДУТ И СТИХИ, И МАТЕМАТИКА…

Будут и стихи, и математика,Почести, долги, неравный бой…Нынче ж оловянные солдатикиЗдесь на старой карте встали в строй.Лучше бы уж он держал в казарме их,Только на войне, как на войнеПадают бойцы в обеих армияхПоровну на каждой стороне.И какая, к дьяволу, стратегия,И какая тактика, к чертям!Вот сдалась нейтральная НорвегияОрдам оловянных египтян;Левою рукою СкандинавияЛишена престижа своего,Но рука решительная праваяВмиг восстановила статус-кво!Может быть — пробелы в воспитанииИ в образованьи слабина,Но не может выиграть кампанииТа или другая сторона.Совести проблеммы окаянныеКак перед собой не согрешить:Тут и там солдаты оловянные,Как решить, кто должен победить?И какая, к дьяволу, стратегия,И какая тактика, к чертям.Вот сдалась нейтральная НорвегияОрдам оловянных египтян.Левою рукою Скандинавия,Лишена престижа своего:Но рука решительная праваяВмиг восстановила статус-кво.Сколько б ни предпринимали армииКонтратак, прорывов и бросков, все равно,На каждом полушарииПоровну игрушечных бойцов.Где вы, легкомысленные гении?Или вам явиться недосуг?Где вы, проигравшие сражениеПросто, не испытывая мук?Или вы, несущие в венце зарюБитв, побед, триумфов и могил,Где вы, уподобленные Цезарю,Что пришел, увидел, победил?Мучается полководец маленький,Ношей непосильной отягчен,Вышедший в громадные начальники,Шестилетний мой Наполеон.Чтобы прекратить его мучения,Ровно половину тех солдат,Я покрасил синим, — шутка гения,Утром вижу — синие лежат.Я горжусь успехами такими, ноМысль одна с тех пор меня гнетет:Как решил он, чтоб погибли именноСиние, а не наоборот?

ПРО ПЕРВЫЕ РЯДЫ

Была пора — я рвался в первый ряд,И это все от недопониманья.Но, с некоторых пор, сажусь назад:Там, впереди — как в спину автоматТяжелый взгляд, недоброе дыханье.Может сзади и не так красиво,Но намного шире кругозор,Больше и разбег, и перспектива,И еще надежность и обзор.Стволы глазищ числом до десяти,Как дуло на мишень, но на живую.Затылок мой от взглядов не спасти,И сзади так удобно нанестиОбиду или рану ножевую.Мне вреден первый ряд, и, говорят,От мыслей этих я в ненастье ною.Уж лучше, где темней: последний ряд,Отсюда больше нет пути назад,А за спиной стоит стена стеною.И пусть хоть реки утекут воды,Пусть будут в пух засалены перины,До лысин, до седин, до бородыНе выходите в первые рядыИ не стремитесь в примы-балерины.Надежно сзади. но бывают дни,Я говорю себе, что выйду червой.Не стоит вечно пребывать в тени,С последним рядом долго не тяни,А постепенно пробивайся в первый.Может сзади и не так красивоНо намного шире кругозор,Больше и разбег и перспектива,И еще надежность и обзор.

МИР КАК ТЕАТР

Мир как театр, как говорил Шекспир,Я вижу лишь характерные роли,Тот негодяй, тот жулик, тот вампир,И все. Как Пушкин говорил, чего же боле.

ПЕСЕНКА ПЛАГИАТОРА ИЛИ ПОСЕЩЕНИЕ МУЗЫ

Я сейчас взорвусь, как триста тонн тротила,Во мне заряд нетворческого зла.Меня сегодня муза посетила,Посетила, так, немного посидела и ушла.У ней имелись веские причины,Я, в общем, не имею права на нытье:Ну, вы представьте, ночью муза у мужчины,Бог весть, что люди скажут про нее.И все же мне досадно, одиноко,Ведь эта муза, люди подтвердят,Засиживалась сутками у Блока,У Бальмонта жила, не выходя.Я бросился к столу, весь нетерпенье,Но, господи, помилуй и спаси,Она ушла, исчезло вдохновеньеИ три рубля, должно быть, на такси.Я в бешенстве ношусь, как зверь, по дому,Ну бог с ней, с музой, я ее простил.Она ушла к кому-нибудь другому,Я, видно, ее плохо угостил.Огромный торт, утыканный свечами,Засох от горя, да и я иссяк.С соседями я допил, сволочами,Для музы предназначенный коньяк.Ушли года, как люди в черном списке,Все в прошлом, я зеваю от тоски.Она ушла безмолвно, по-английски,Но от нее остались две строки.Вот две строки, я гений, прочь сомненья,Даешь восторги, лавры и цветы!Вот две строки: я помню это чудное мгновенье,Когда передо мной явилась ты!

БАЛЛАДА О МИКРОФОНЕ

Я весь в свету, доступен всем глазам,Я приступил к привычной процедуре,Я к микрофону встал, как к образам,Нет, нет, сегодня точно к амбразуреИ микрофону я не по натру,Да, голос мой любому опостылет,Уверен, если где-то я совру,Он ложь мою безжалостно усилитБьют лучи от рампы мне под ребра,Лупят, светят фонари в лицо недоброИ слепят с боков прожектора,И жара, жара, жара.Он, бестия, потоньше острия,Слух безотказен, слышит фальш до ноты.Ему плевать, что не в ударе я,Но пусть я честно выпеваю ноты.Сегодня я особенно хриплю,Но изменить тональность не рискую.Ведь если я душою покривлю,Он ни за что не выправит кривую.Бьют лучи от рампы мне под ребра,Лупят, светят фонари в лицо недоброИ слепят с боков прожектора,И жара, жара, жара.На шее гибкий этот микрофонСвоей змеиной головою вертит,Лишь только замолчу, ужалит он,Я должен петь до одури, до смерти.Не шевелись, не двигайся, не смей,Я виДел жало, ты змея, я знаю.А я сегодня заклинатель змей,Я не пою, а кобру заклинаю.Бьют лучи от рампы мне под ребра,Лупят, светят фонари в лицо недоброИ слепят с боков прожектора,И жара, жара, жара.Прожорлив он и с жадностью птенцаОн изо рта выхватывает звуки.Он в лоб мне влепит девять грамм свинца,Рук не поднять, гитара вяжет руки.Опять не будет этому конца.Что есть мой микрофон? Кто мне ответит?Теперь он как лампада у лица,Но я не свят и микрофон не светит.Бьют лучи от рампы мне под ребра,Лупят, светят фонари в лицо недоброИ слепят с боков прожектора,И жара, жара, жара.Мелодии мои попроще гамм,Но лишь сбиваюсь с искреннего тона,Мне сразу больно хлещет по щекамНедвижимая тень от микрофона.Я освещен, доступен всем глазам,Чего мне ждать: затишья или бури?Я к микрофону встал, как к образам,Нет, нет, сегодня точно к амбразуре.Бьют лучи от рампы мне под ребра,Лупят, светят фонари в лицо недоброИ слепят с бокоя прожектора,И жара, жара, жара.

ПЕСНЯ МИКРОФОНА

Я оглох от ударов ладоней,Я ослеп от улыбок певиц,Сколько лет я страдал от симфоний,Потакал подражателям птиц!Сквозь меня, многократно просеясь,Чистый звук в ваши души летел.Стоп! Вот тот, на кого я надеюсь.Для кого я все муки стерпел.Сколько раз в меня шептали про луну,Кто-то весело орал про тишину,На пиле один играл, шею спиливал,А я усиливал, усиливал, усиливал!..Он поет задыхаясь, с натугой,Он устал, как солдат на плацу.Я тянусь своей шеей упругойК от пота лицу.Только вдруг… человече, опомнись,Что поешь, отдохни, ты устал!Эта патока, сладкая горечьСкажи, чтобы он перестал.Сколько раз…Все напрасно, чудес не бывает,Я качаюсь, я еле стою.Он бальзамом мне горечь вливаетВ микрофонную глотку мою.В чем угодно меня обвините,Только против себя не пойдешь.По профессии я — усилитель.Я страдал, но усиливал ложь.Сколько раз…Застонал я, динамики взвыли,Он сдавил мое горло рукой.Отвернули меня, умертвили,Заменили меня на другой.Тот, другой, он все стерпит и примет.Он навинчен на шею мою.Нас всегда заменяют другими,Чтобы мы не мешали вранью.Мы в чехле очень честно лежали:Я, штатив, да еще микрофон,И они мне, смеясь рассказали,Как он рад был, что я заменен.

ДЕЛА

Дела.Меня замучили дела. Каждый день, каждый день, каждый день.ДотлаСгорели песни и стихи дребедень, дребедень.Весь годЖила-была и вдруг взяла, собрала и ушла.И вотОпять веселые дела у меня.ТеперьХоть целый вечер подари, подари, подари.Поверь,Я буду только говорить.Из рук,Из рук вон плохо шли дела у меня шли дела,И вдругСгорели пламенем дотла, не дела, а зола.Весь годЖила-была, и вдруг взяла, собрала и ушла.И вотТакие грустные дела у меня.ТеперьХоть целый вечерПодари, подари, подари.Поверь,Не буду даже говорить.