Книга 1

ЗЕМЛЯ

В маленькой солнечной лужице,Взоры богов веселя,Маленьким шариком кружитсяЧерный комочек — земля.Бедная, жалкая доля твоя,Маленьким счастьем и маленькой мукоюБедненький шарик земля,Дай я тебя убаюкаю.Ты же вздремни, обо всем позабудь,Грезам во власть отдайся,Вот ты сквозь дымчатый млечный путьСнова уходишь дальше.Он не обнимет, не встретит тебяИ не шепнет о любви бесконечной.Ты же уходишь любя,Пусть вновь зовет тебя млечный.Вертишься ты в бесконечности,Годы веками встают.Ты, видно, устала от вечности,Баюшки, баю, баю.Горькое горе впитала в себя,Слезы и стоны тому порукою.Бедненький шарик земля,Ну дай, я тебя убаюкаю:Баю, баю, бай…

НАШИ СТРОГИЕ, СТРОГИЕ ЗРИТЕЛИ

Наши строгие, строгие зрители, наши строгие зрители,Вы увидите фильм про последнего самого жулика.Жулики — это люди нечестные,Они делают пакости,И за это их держат в домах,Называемых тюрьмами.Тюрьмы — это крепкие здания, окна, двери с решетками,Лучше только смотреть,Лучше только смотреть на них.Этот фильм не напутствие юношамА тем более девушкам.Это просто игра,Вот такая игра.Жулики иногда нам встречаются,Правда, реже значительно,Реже, чем при царе, или, скажем в Америке.Этот фильм не считайте решением,Все в нем шутка и вымысел,Это просто игра,Это просто игра.

ЭТО САМОЕ, САМОЕ ГЛАВНОЕ

Вот что, жизнь прекрасна, товарищи,И она коротка, и она коротка.Это самое, самое главное.Этого в фильме прямо не сказано,Может вы не заметили,И решили, что не было самого, самого главного.Может бытьВ самом деле и не было, было только желание.Значит, значит это для вас будет в следующий раз.Вот что, человек человечествуДруг, товарищ и брат, друг, товарищ и брат.Это самое, самое главное.Труд нас должен облагораживать,Он из всех нас сделает настоящих людей, настоящих людей.Это самое, самое главное.Правда, вот в фильме этого не было, было только желание,Значит, значит это для вас будет в следующий раз.Мир наш — колыбель человечества,Но не век нам находиться в колыбели своей.Это ясно, товарищи.Скоро даже звезды далекиеЧеловечество сделает достояньем людей, достояньем людей.Это самое, самое главное.Этого в фильме прямо не сказано, было только желание.Значит, значит это для вас будет в следующий раз.

ПЕСНЯ О ПОЭТАХ

Кто кончил жизнь трагически, тот истинный поэт,А если в точный срок, так в полной мере.На цифре 27 один шагнул под пистолет,Другой же в петлю слазил в „Англетере“.А в 33 — Христу. Он был поэт, он говорил:Да не убий. Убьешь — везде найду, мол.Но гвозди ему в руки, чтоб чего не сотворил,Чтоб не писал и ни о чем не думал.С меня при цифре 37 в момент слетает хмель.Вот и сейчас, как холодом подуло.Под эту цифру Пушкин подгадал себе дуэль,И Маяковский лег виском на дуло.Задержимся на цифре 37? — коварен бог.Ребром вопрос поставил: или-илиНа этом рубеже легли и Байрон и Рембо,А нынешние как-то проскочили.Дуэль не состоялась иль перенесена.А в 33 — распяли, но не сильно.А в 37 — не кровь, да что там кровь, и сединаИспачкала виски не так обильно.Слабо стреляться. В пятки, мол, давно ушла душа.Терпенье, психопаты и кликуши.Поэты ходят пятками по лезвию ножаИ режут в кровь свои босые души.На слово „длинношеее“ в конце пришлось три „е“Укоротить поэта. Вывод ясен.И нож в него. Но счастлив он висеть на острие,Зарезанный за то, что был опасен.Жалею вас, приверженцы фатальных дат и цифр:Томитесь, как наложницы в гареме…Срок жизни увеличился. И, может быть, концыПоэтов отодвинулись на время.Да, правда, шея длинная — приманка для петли,И грудь — мишень для стрел, но не спешите:Ушедшие не датами бессмертье обрели,Так что живых не очень торопите.

* * *

Я из дела ушелИз хорошего, крупного дела. Ничего не унесОтвалился в чем мать родила. И совсем низачемПросто так, или время приспело, из-за синей горыПонагнало другие дела.Мы истины из книжек узнаем,И истины передают изустно.Пророков нет в отечестве своем,Но и в своем отечестве — негусто. Растащили меня,Я знаю, что львиную долю получили не те,Кому я б ее отдал и так. Я по скользкому полу иду,Каблуки канифолю, подымаюсь по лестнице иПрохожу на чердак.Ушли и Магомет и Заратустра,А были-то они всего вдвоем.Пророков нет в отечестве своем,Но и в своем отечестве — негусто. Внизу говорят,От добра ли, от зла ли не знаю: „Хорошо, что ушел.Без него стало дело верней.“ Паутину в углу с образовЯ ногтями сдираю. Тороплю,Потому что за домом седлают коней.Открылся лик. Остались мы вдвоем.И он поведал мне светло и грустно:Пророков нет в отечестве своем,Но и в своем отечестве — негусто.

ПОСЛЕДНЕЕ СТИХОТВОРЕНИЕ ВЛАДИМИРА ВЫСОЦКОГО

И снизу лед, и сверху, маюсь между.Пробить ли верх, иль пробуравить низ?Конечно, всплыть и не терять надежду,А там за дело, в ожиданьи виз.Лед надо мною — надломись и тресни!Я чист и прост, хоть я не от сохи,Вернусь к тебе, как корабли из песни,Все помня, даже старые стихи.Мне меньше полувека, сорок с лишним,Я жив, двенадцать лет тобой и господом храним.Мне есть, что спеть, представ перед всевышним,Мне есть, чем оправдаться перед ним.

* * *

Последнее стихотворение Владимира Высоцкого, найденное в бумагах после его смерти, последовавшей 25 июля, в 4 часа утра в Москве, в его квартире на Грузинской улице.

Светя другим, сгораю сам.А тараканы из щелей:Зачем светить по всем углам?Нам ползать в темноте милей.Светя другим, сгораю сам,А нетопырь под потолком:Какая в этом польза нам?Висел бы в темноте молчком.Светя другим, сгораю сам.Сверчок из теплого угла:Сгораешь? Тоже чудеса!Сгоришь — останется зола.Сгорая сам, светя другим…Так где же вы — глаза к глазам,Та, для кого неугасим?Светя другим, сгораю сам!

а РЯДОМ СЛУЧАИ ЛетаЮт

Мы все живем как будто, но не будоражат нас давноНи паровозные свистки, ни пароходные гудки.Иные, те, кому дано,Стремятся вниз и видят дно,Но как навозные жукиИ мелководные мальки.А рядом случаи летают, словно пули,Шальные, запоздалые, слепые, на излете.Одни под них подставиться рискнули,И сразу, кто в могиле, кто в почете.А мы, так не заметилиИ просто увернулись,Нарочно поприметили,На правую споткнулись.Средь суеты и кутерьмы ах, как давно мы не прямы.То гнемся бить поклоны впрок, а то завязывать шнурок.Стремимся вдаль проникнуть мы,Но даже светлые умыВсе размещают между строк,У них расчет на долий срок.А рядом случаи летают, словно пули.Шальные, запоздалые, слепые, на излете.Одни под них подставиться рискнули,И сразу, кто в могиле, кто в почете.А мы так не заметилиИ просто увернулись,Нарочно поприметили,На правую споткнулись.Стремимся мы подняться ввысь,Ведь наши души поднялисьИ там парят они легки, свободны, вечны, высоки.И нам так захотелось ввысь,Что мы вчера перепилисьИ горьким думам вопреки,Мы ели сладкие куски.А рядом случаи летали, словно пули,Шальные, запоздалые, слепые, на излете.Одни под них подставиться рискнули,И сразу, кто в могиле, кто в почете.А мы так не заметили,И просто увернулись,Нарочно поприметили,На правую споткнулись.

* * *

Если где-то в чужой незнакомой ночиТы споткнулся и ходишь по краю,Не таись, не молчи, до меня докричиЯ твой голос услышу, узнаю.Может, с пулей в груди ты лежишь в спелой ржи?Потерпи — я спешу, и усталости ноги не чуют.Мы вернемся туда, где и воздух и травы врачуют,Только ты не умри, только кровь удержи.Если ж конь под тобой, ты домчи, доскачиКонь дорогу отыщет буланыйВ те края, где всегда бьют живые ключи,И они исцелят твои раны. где ты, друг, — взаперти или в долгом пути,На развилках каких, перепутьях и перекрестках?!Может быть, ты устал, приуныл, заблудился в трех соснахИ не можешь обратно дорогу найти?..Здесь такой чистоты из-под снега ручьи,Не найдешь — не придумаешь краше.Здесь цветы, и кусты, и деревья — ничьи,Стоит нам захотеть — будут наши. если трудно идешь, по колено в грязиДа по острым камням, босиком по воде по студеной,Пропыленный, обветренный, дымный, огнем опаленный,Хоть какой доберись, добреди, доползи.

КРАСНОЕ, ЗЕЛЕНОЕ…

* * *

Я любил и женшин, и проказы,Что ни день, то новая была.И ходили устные рассказы по районуПро мои любовные дела.Но, однажды, как-то на дорогеРядом с морем, этим не шути,Встретил я одну из очень многихНа моем на жизненном пути.А у ей широкая натура,А у ей — открытая душа,А у ей — шикарная фигура,А у меня в кармане ни гроша!Потому, что ей в подарок — кольца,Кабаки, духи из первых рук.А взамен — немного удовольствийОт ее сомнительных услуг.Я тебе, — она сказала, — вася,Дорогое самое отдам!Я сказал: за сто рублей согласен,А если больше — с другом пополам!Есть такие женщины, что кони:На дыбы, закусят удила!Может я чего-нибудь не понял,Но она обиделась, ушла.А через месяц улеглись волненья,Через месяц вновь пришла она.У меня такое ощущенье,Что ее устроила цена.

* * *

Я однажды гулял по столице,Двух прохожих случайно зашиб.И, попавши за это в милицию,Я увидел ее и погиб.Я не знаю, что там она делала,Видно, паспорт пришла получать.Молодая, красивая, белая…И решил я ее разыскать.Шел за ней и запомнил парадное.Что ж сказать ей? Ведь я — хулиган!Выпил я и позвал ненагляднуюВ привокзальный один ресторан.А ей вслед улыбались прохожие,Ну, хоть просто кричи караул.Одному человеку по роже яДал за то, что он ей подмигнул.Я икрою ей булки намазывал,Деньги прямо рекою текли!Я ж такие ей песни заказывал!А в конце заказал „Журавли“.Обещанья я ей до утра давал,Я сморкался и плакал в кашнэ,А она мне сказала: „Я верю вамИ отдамся по сходной цене“.Я ударил ее, птицу белую,Закипела горячая кровь!Понял я, что в милиции делалаМоя с первого взгляда любовь.