Хоть бы облачко, хоть бы тученькаВ этот год на моем горизонте.Но однажды я встретил попутчика,Расскажу вам о нем, знакомьтесь!Он спросил: — Вам куда? — до ВологдыАх, до Вологды, — это полбеды.Чемодан мой от водки ломится.Предложил я, как полагается:„Может выпить нам, познакомиться?Поглядим, кто скорее сломается!“Он сказал: „Вылезать нам в Вологде,Ну, а Вологда — это вона где!“Я не помню, кто первый сломался.Помню, он подливал, поддакивал.Мой язык, как шнурок, развязался,Я кого-то ругал и оплакивал.А проснулся я в городе Вологде,Но — убей меня — не припомню, где!А потом мне пришили дельцеПо статье Уголовного кодекса.Успокоили: „Все перемелется“.Дали срок и не дали опомниться.И вдобавок плохую дают статью,Ничего, говорят, вы так молоды!Если б знал я с кем еду, с кем водку пью,Он бы хрен доехал до Вологды!Все обиды мои годы стерли,Но живу я теперь, как в наручниках.Мне до боли, до кома в горлеНадо встретить того попутчика!
ПРО СЕРЕЖУ ФОМИНА
Я рос, как вся дворовая шпана,Мы пили водку, пели песни ночью,И
не любили мы Сережку ФоминаЗа то, что он всегда сосредоточен.Сидим раз у Сережки Фомина,Мы у него справляли наши встречи.И вот о том, что началась война,Сказал нам Молотов в своей известной речи.В военкомате мне сказали: „Старина,Тебе броню дает родной завод „Компрессор“Я отказался, а Сережку ФоминаСпасал от армии отец его профессор.Кровь лью я за тебя, моя страна,И все же мое сердце негодует:Кровь лью я за Сережку Фомина,А он сидит и в ус себе не дует.Ну, наконец, закончилась война,С плеч сбросили мы словно тонны груза.Встречаю я Сережку Фомина,А он — Герой Советского Союза.
* * *
Сегодня я с большой охотоюРаспоряжусь своей субботою,И, если Нинка не капризная,Распоряжусь своею жизнью я.Постой, чудак, она ж наводчица,Зачем же так? — уж очень хочется!Постой, чудак, у нас компания,Пойдем в кабак, зальем желание.Сегодня вы меня не пачкайте,Сегодня пьянка мне до лампочки,Сегодня Нинка соглашается,Сегодня жизнь моя решается!Ну, и беда же с этой Нинкою,Она спала со всей Ордынкою!С такою спать кому ж захочется?А мне плевать, мне очень хочется!Сказала, любит, все заметано.Поставлю рубль за сто, что врет она.Она ж того, ко всем ведь просится.А мне-то что, мне очень хочется!Она ж хрипит, она же грязная,И глаз подбит, и ноги разные,Всегда одета, как уборщица,Плевать на это — очень хочется!Все говорят, что не красавица,А мне такие больше нравятся. ну,Что ж такого, что наводчица?А мне еще сильнее хочется.
ТАТУИРОВКА
Не делили мы тебя и не ласкали,А что любили, так это позади.Я в душе ношу твой светлый образ, Валя,А Леша выколол твой образ на груди.Я в тот день, когда прощались на вокзале,Я тебя до гроба помнить обещал.Я сказал, — Я не забуду в жизни Вали!— А я тем более! — мне Леша отвечал.А теперь реши, кому из нас с ним хуже,И кому трудней, попробуй разберись.У него твой профиль выколот снаружи,А у меня душа исколота снутри.И когда мне так уж тошно, хоть на плаху(Пусть слова мои тебя не оскорбят),Я прошу, чтоб Леша расстегнул рубаху,И гляжу, гляжу часами на тебя.Но недавно мой товарищ, друг хороший,Он беду мою искусством поборол,Он скопировал тебя с груди у ЛешиИ на грудь мою твой профиль наколол.Знаю я, своих друзей чернить неловко,Но ты мне ближе и роднее оттого,Что моя, верней, твоя татуировкаМного лучше и красивше, чем его.
* * *
Вот главный вход, но только, вот,Упрашивать — я лучше сдохну.Хожу я через черный ход,А выходить стараюсь в окна.Не вгоняю я в гроб никого,Но вчера меня тепленького,Хоть бываю и хуже я сам,Оскорбили до ужаса.И плюнув в пьяное мурло,И обвязав лицо портьеройЯ вышел прямо сквозь стеклоВ объятья к милиционеру.И меня окровавленного,Всенародно прославленногоПрям как был я в амбицииДовели до милиции.И кулаками покарав,И попинав меня ногамиМне присудили крупный штрафЗа то, что я нахулиганил.А потом перевязанному,Несправедливо наказанномуЭти добрые мальчикиДали спать на диванчике.Проснулся я — еще темно,Успел поспать и отдохнуть я.Я встал и, как всегда, — в окно,А на окне стальные прутья.И меня патентованного,Ко всему подготовленногоЭти прутья печальныеВвергли в бездну отчаянья.А рано утром, верь не верь,Я встал, от слабости шатаясь,И вышел в дверь, я вышел в дверь…С тех пор в себе я сомневаюсь.В мире тишь и безветрие,Тишина и симметрия,На душе моей гадостно,И живу я безрадостно.
* * *
В тот вечер я не пил не пел,Я на нее вовсю глядел,Как смотрят дети, как смотрят дети,Но тот, кто раньше с нею был,Сказал мне, чтоб я уходил,Сказал мне, чтоб я уходил,Что мне не светит.И тот, кто раньше с нею был,Он мне грубил, он мне грозил,А я все помню, я был не пьяный.Когда ж я уходить решил,Она сказала: „Не спеши.”Она сказала: „Не спеши.Ведь слишком рано“.Но тот, кто раньше с нею был,Меня, как видно, не забылИ как-то в осеньИ как-то в осеньИду с дружком, гляжу — стоят.Они стояли молча в рядОни стояли молча в рядИх было восемь.Со мною нож. Решил я: „Что ж.Меня так просто не возьмешь.Держитесь, гады!Держитесь, гады!“К чему задаром пропадать?Ударил первым я тогдаУдарил первым я тогда,Так было надо.Но тот, кто раньше с нею был,Он эту кашу заварилВполне серьезно,Вполне серьезно.Мне кто-то на плечи повис,Валюха крикнул: „Берегись!“Валюха крикнул: „Берегись!“,Но было поздно.За восемь бед один ответ.В тюрьме есть тоже лазарет.Я там валялся,Я там валялся.Врач резал вдоль и поперек.Он мне сказал: „Держись, браток!“Он мне сказал: „Держись, браток!“И я держался.Разлука мигом пронеслась,Она меня не дождалась,Но я прощаю, ее прощаю.Ее, как водится, простилТого ж, кто раньше с нею был,Того ж, кто раньше с нею был,Я не прощаю!Ее, конечно, я простил,Того ж, кто раньше с нею был,Того ж, кто раньше с нею был,Я повстречаю!
УГОЛОВНЫЙ КОДЕКС
Нам ни к чему сюжеты и интриги,Про все мы знаем, все, чего ни дашь,Я, например, на свете лучшей книгойСчитаю кодекс уголовный наш.И если мне неймется и не спится,Или с похмелья нет на мне лица,Открою
кодекс на любой странице,И не могу, читаю до конца.Я не давал товарищам советы,Но знаю я, разбой у них в чести,Вот только что я прочитал про это:Не ниже трех, не свыше 10.Вы вдумайтесь в простые эти строки,Что нам романы всех времен и стран,В них есть бараки, длинные, как сроки,Скандалы, драки, карты и обман.Сто лет бы мне не видеть этих строчек,За каждой вижу чью-нибудь судьбу,И радуюсь, когда статья не очень:Ведь все же повезет кому-нибудь.И сердце стонет раненною птицей,Когда начну свою статью читать,И кровь в висках так ломится, стучится,Как мусора, когда приходят брать.
АНТИСЕМИТЫ
Зачем мне считаться шпаной и бандитом,Не лучше ль податься мне в антисемиты,На их стороне, хоть и нету законов,Поддержка и энтузиазм миллионов.Решил я, и значит кому-то быть битым,Но надо ж узнать, кто такие семиты,А вдруг это очень приличные люди,А вдруг из-за них мне чего-нибудь будет.Но друг и учитель, алкаш с бакалеи,Сказал, что семиты — простые евреи,Да это ж такое везение, братцы,Теперь я спокоен, чего мне бояться.Я долго крепился, и благоговейноВсегда относился к Альберту ЭйнштейнуНарод мне простит, но спрошу я невольно,Куда отнести мне Абрама Линкольна.Средь них пострадавший от Сталина Каплер,Средь них уважаемый мной Чарли Чаплин,Мой друг Рабинович и жертвы фашизма,И даже основоположник марксизма.Но тот же алкаш мне сказал после дельца,Что пьют они кровь христианских младенцев,И как то в пивной мне ребята сказали,Что очень давно они бога распяли.Им кровушки надо, они без запаркиЗамучили, гады, слона в зоопарке.Украли, я знаю, они у народаВесь хлеб урожая минувшего года.По Курской, Казанской железной дорогеПостроили дачи, живут там, как боги,На все я готов, на разбой и насилье,Бью я жидов, и спасаю россию.
ПРО ДВУХ ЗК
Сгорели мы по недоразуменью,Он за растрату сел, а я за ксению.У нас любовь была, но мы рассталися,Она кричала, б…, сопротивлялася.На нас двоих нагрянула ЧК,И вот теперь мы оба с ним „ЗК“,„ЗК“ Васильев и Петров „ЗК“А в лагерях не жизнь, а темень тьмущая,Кругом майданщики, кругом домушники,Кругом ужасное к нам отношениеИ очень странные поползновения.Ну, а начальству наплевать, за что и как,Мы для начальства те же самые „ЗК“„ЗК“ Васильев и Петров „ЗК“.И вот решили мы, бежать нам хочется,Не то все это очень плохо кончится,Нас каждый день мордуют уголовникиИ главный врач зовет к себе в любовники.И вот в бега решили мы, ну, а пока,Мы оставалися все теми же „ЗК“,„ЗК“ Васильев и Петров „ЗК“.Четыре года мы побег готовили,Харчей три тонны мы наэкономили,И нам с собою даже дал половничекОдин ужасно милый уголовничек.И вот ушли мы с ним в руке рука,Рукоплескала нашей дерзости „ЗК“,„ЗК“ Петрову и Васильеву „ЗК“.И вот идем по тундре мы, как сиротиночки,Не по дороге все, а по тропиночке.Куда мы шли, в Москву или в Монголию,Он знать не знал, паскуда, а я тем более.Я доказал ему, что запад — где закат,Но было поздно, нас зацапала ЧК,„ЗК“ Петрова и Васильева „ЗК“.Потом приказ про нашего полковника,Что он поймал двух очень крупных уголовников.Ему за нас и деньги, и два ордена,А он от радости все бил по морде нас.Нам после этого прибавили срока,И вот теперь мы те же самые „ЗК“„ЗК“ Васильев и Петров „ЗК“.
ФОРМУЛИРОВКА
Вот раньше жизнь —И вверх и внизИдешь без конвоира,Покуришь план,Пойдешь на банИ щиплешь пассажира.А на разбойБерешь с собойНадежную шалаву,Потом берешь кого-нибудьИ делаешь „варшаву“.Пока следят,Пока грозят,Мы это дело переносим.Наелся всласть,Но вот взяласьПетровка 38.Прошел детдом, тюрьму, приютИ срока не боялся,Когда ж везли в народный суд,Немного волновался.Зачем нам врут:Народный суд, —Народа я не видел.Судье простор,И прокурорТотчас меня обидел.Ответил на вопросы я,Но приговор с издевкой,И не согласен вовсе яС такой формулировкой.Не отрицаю я вины,Не в первый раз садился,Но написали, что с людьмиЯ грубо обходился.Неправда, тихо подойдешь,Попросишь сторублевку,Причем тут нож,Причем грабеж,Меняй формулировку…Эх, был бы зал,Я б речь сказал:„Товарищи родные,Зачем пенять,Ведь вы меняКормили и поили,Мне каждый деньги отдавал,Без слез, угроз и крови.Огромное спасибо вамЗа все на добром слове“.Этот залМне б хлопать стал,И я, прервав рыданья,И тихим голосом сказал:"Спасибо за вниманье“.Ну, правда ведь,Ну правда ведь,Что я грабитель ловкий,Как людям мне в глаза смотретьС такой формулировкой?
РЕЦИДИВИСТ
И это был воскресный день, и я не лазил по карманам,В воскресенье отдыхать — вот мой девиз.Вдруг свисток, меня хватают и обзывают хулиганом,А один узнал, кричит: „Рецидивист“.Брось, товарищ, не ершись,Моя фамилия Сергеев,Ну, а кто рецидивист,Ведь я понятья не имею.И это был воскресный день, но мусора не отдыхают,У них тоже план давай, хоть удавись,Ну, а если перевыполнят — так их там награждают,На вес золота там вор-рецидивист.С уваженьем мне: „Садись“Угощают „Беломором“„Значит ты рецидивист,Распишись под протоколом“.И это был воскресный дань, светило солнце, как бездельник,И все люди — кто с друзьями, кто с семьей,Ну, а я сидел, скучал, как в самый грустный понедельник,Мне майор попался очень деловой.„Сколько раз судились вы?“„Плохо я считать умею“.„Но все же вы рецидивист?“„Да нет, товарищ, я — Сергеев“.И это был воскрсный день, а я потел, я лез из кожи,Но майор был в математике горазд,Он чего то там сложил, потом умножил, подитожил,И сказал, что я судился 10 раз.Подал мне начальник лист,Расписался, как умею,Написал: „РецидивистПо фамилии Сергеев“.И это был воскресный день, я был усталым и побитым,Но одно я знаю, одному я рад:В семилетний план поимки хулиганов и бандитовЯ ведь тоже внес свой очень скромный вклад.