Книга Лазаря

– Берите ее и опускайте сюда, – неандерталец спрыгнул в большую яму.

Я и Хосе, как две деревянные марионетки, повинующиеся кукловоду, стащили Викторию с носилок и начали опускать в яму. От напряжения мой позвоночник натянулся как струна и был готов лопнуть. Бокор подталкивал тело так, чтобы оно опускалось спиной к меньшей стороне прямоугольника как можно плотнее. В конце концов Виктория «уселась» в яму, будто в ванну. Меня затошнило.

То, что затем проделала эта обезьяна, просто отключило мое сознание, и я превратился в кинокамеру.

Он уселся на живот Виктории и, обхватив ее голову руками, резко дернул вправо. Раздался отвратительный хруст. Повторил это движение, но уже справа налево. Опираясь на края ямы, подтянул ноги и поставил их на живот женщины. Перебирая ступнями и словно выдавливая содержимое живота, неандерталец продвигался к ее раздвинутым бедрам до тех пор, пока не раздался громкий звук, как от лопнувшего воздушного шарика. Бокор соскочил на дно ямы между ног Виктории, просунул руки в лоно женщины и принялся тянуть оттуда…

Звук падения тела. Повернувшись, я увидел Хосе, лежащего в грязи без сознания. Мари сидела у дерева, держась за рукой за лиану и содрогаясь от приступов рвоты.

Я снова взглянул на шамана. Тот держал в руках сине-черного безмолвного ребенка. Перекусив зубами пуповину, ловко выбрался из могилы.

– Помогай, – хрипнул он и ткнул в меня младенцем.

Я машинально принял мертвое тельце в протянутые руки.

Бокор прыжком выскочил из-под навеса, на мгновение исчезнув за краем поляны, появился вновь, держа в руке черную холщовую сумку. Открыл и вытащил из нее деревянную шкатулку. Пока я тупо таращился на младенца, он сноровисто обмазывал тельце терпко пахнущей мазью. Затем, взяв из сумки две тростинки, вставил их в ноздри ребенка. Вдохнув, сильно дунул в торчащие концы.

– Заворачиваем его, быстро, быстро, – прокаркал он и, подняв с земли охапку зеленых широких листьев, принялся обертывать тело, которое я продолжал держать на руках.

Когда младенец полностью исчез под слоем листьев, бокор аккуратно обмотал сверток тонкой веревкой. Спрыгнув в меньшую яму, уложил его на слой настеленной листвы и обильно полил маслянистой жидкостью из фляги, которую достал из-под платья. Накрыл сверху еще одним слоем пальмовых листьев.

Выбрался из ямы, вытащил из кучи грунта лопату и принялся засыпать могилу.

– Уходите все. Дальше я сам, – не отрываясь от работы, прохрипел он.

– Куда уходить? – находясь в прострации, спросил я.

Бокор остановился и внимательно посмотрел на меня, на Мари, на Хосе. Приблизился, запустив руку в карман своего платья, и отвернул в сторону фонарь на моем лбу.

– Ты молодец, Алек, – каркнул он, и я дернулся, почувствовав, как что-то острое воткнулось мне в шею.

Я глубоко вдохнул влажный, но свежий, пахнущий приятными ароматами воздух. Мозг словно промыло холодной водой, обостряющей зрение и чувства. Волна бодрости растеклась по всему телу и придала огромное количество энергии и желание что-то делать немедленно.

– Тропа здесь, – указал бокор направление. – Тебе нужно довести остальных.

Я шагнул к Мари, в оцепенении повисшей на лианах, и, подняв с земли тонкую ветку, аккуратно снял сколопендру с ее плеча. Вынул ремень из штанов, соорудил петлю, накинул ей на левое запястье и, встряхивая, принялся поднимать безвольное тело. Мари что-то неразборчиво шептала, но подчинялась движению моих рук.

Так, теперь Хосе. Вытащил его из грязи и, принимая во внимание то, что он мужчина, привел его в чувство, наградив увесистыми оплеухами. Когда он, шатаясь, поднялся, я обвязал его правую руку вторым концом ремня, туго затянув простым узлом. Сам же, вцепившись в ремень посередине, повел обоих в направлении, указанном бокором.

Волочась за мной, они падали по очереди. Я понимал, что оба находятся в шоке и поэтому, не сдерживаясь, поднимал их затрещинами и пинками, снова тащил, снова поднимал и снова тащил…

Через посадки ямса я проволок их, как трактор с плугом, не думая о том, сколько растений погибнет. Первой мыслью было оттащить их в лазарет, чтобы Ния сделала какой-нибудь укол, но, представив себе, что мне придется рассказать о случившемся, я почувствовал подступающее к горлу содержимое желудка и сделал еще одну попытку поднять Хосе и Мари на ноги. Каким-то чудом после множества пощечин и подзатыльников мне удалось привести Хосе в слабое подобие сознания. Мари упрямо не хотела приходить в себя. Я взвалил ее на плечи и понес к миссии. Хосе, уцепившись за мою футболку, ковылял следом.

В здании занес свою ношу сразу в кладовую и посадил на пол, прислонив спиной к стене. Хосе ввалился следом и со стоном уселся рядом.

Мари дышала, но глаза ее закатились Не придумав ничего лучшего, я достал бутылку рома, положил ее голову себе на колени и влил в рот спиртное, плотно зажав ноздри.

Наконец, после долгих томительных секунд, когда я начал думать, что мои усилия напрасны, фонтан рома изо рта Мари ударил мне в лицо и обжег глаза, ослепив на несколько секунд. Она вздрогнул и села, оказавшись ко мне спиной.

– Где мы? – спросила, вытирая рукой рот и лицо.

– В кладовке, пьем ром, – стараясь говорить спокойно, ответил я.

Хосе, уже пришедший в себя, не отрываясь, глотал из бутылки, запрокинув голову и быстро двигая кадыком. Я достал еще один пузатый сосуд из ящика, отвинтил крышку и протянул Мари. Та принялась заливать в себя ром как воду. Лишь когда бутылка опустела наполовину, она вернула ее мне.

У меня не осталось сил пройти в комнату и раздеться. Нащупав на одной из полок какой-то мягкий мешок, я засунул его под голову и решил спать прямо здесь, в кладовой. Мари, свернувшись калачиком у двери, уже тихо посапывала. Хосе, все еще опираясь спиной о стену, сопел, открыв рот. Из лежащей рядом с ним недопитой бутылки медленно вытекала тонкая струйка коричневой жидкости…

Глава пятая

– Василек, будь внимательней. Стежки должны быть ровными и одинаковыми, – говорила бабушка, когда он старательно сшивал толстой нитью спину куклы. – Ни одна травинка из набивки не должна торчать наружу.

Василий серьезно кивнул, продолжая неловко орудовать иглой.

– Зачем нам две? – спросил он, взглянув на вторую, готовую куклу, лежащую рядом на столе.

Бабушка вздохнула и взъерошила ему волосы.

– Одну мне придется отдать человеку, который знает нашу тайну. Уверена, что он попытается принести тебе вред, и поэтому я отдам ему второе подобие.

– В чем разница, бабуль?

– На втором подобии только одна активная точка – в темени. На первом активны все. Когда этот человек придет к тебе, ты не вспомнишь его. Он отдаст тебе куклу и, ссылаясь на меня, уговорит тебя вытащить зеленую из груди, надеясь, что после этого ты будешь выполнять все его команды. Но ты должен вынуть теменную, которая освободит твою память.

– Он тоже колдун? Как ты? – спросил Василий, глядя Регине в глаза.

– Нет, – рассмеялась та. – Я сильнее. Но он сумел украсть тело твоей матери. Я не ожидала такого.