Книга Лазаря

– Допустим, я выну эту иголку, – продолжил размышлять вслух Василий. – Что мне это даст? И что это даст тебе? У тебя есть какая-то своя цель – это на твоем лбу написано.

– После того, как ты вытащишь первую иглу, мы встретимся и я покажу тебе оставшуюся последовательность. И я расскажу тебе…

– Ладно, – Василий неохотно кивнул, соглашаясь. – Могу я включить эту… это… сам? – показал он пальцем на Ольгу.

– Попробуй, – Степан встал и подошел к холодильнику.

– Отверстие ты видишь, – он убрал прядь волос с левого уха Ольги. – Просто вставь большой палец внутрь и сильно нажми один раз.

Василий вставил палец в глубокую впадину и нажал. Внутри черноволосой головы раздался едва различимый хруст. Он быстро отдернул руку. Глаза Ольги почти мгновенно приобрели осмысленное выражение, и, потянув ручку на себя, она открыла дверцу холодильника.

– Вася! – громко и укоризненно сказала она. – Ну что ты за свинтус такой! Я же в прошлый раз холодильник мыла. Опять ты все загадил. Ой! В туалет хочу!

Ольга хлопнула дверцей и быстро побежала в ванную.

– Как же она такая в реанимации работает? – поинтересовался Василий.

– Ну, это же не музыку писать, – пожал плечами Степан. – Работа достаточно механическая, знания записаны на коре мозга. Не вижу препятствий.

– Вася! – донесся из туалета голос Ольги. – Что за бардак у тебя здесь? Где туалетная бумага?

Василий улыбнулся.

– Там за трубой есть кусочек! – громко ответил он.

Степан, неприятно ухмыляясь, вытащил из кармана визитку и положил ее на стол.

– Позвони, если успеешь, – сказал он Василию и пошел к двери.

В туалете раздался звук смываемой воды, и следом за Степаном по коридору пробежала Ольга. Хлопнула входная дверь.

Глава вторая

Я лежал в гамаке в прихожей, у самого выхода из здания миссии, и наблюдал сквозь сетчатую дверь, как бокор дразнит десяток бумслангов – злобных ядовитых змей, чей укус может убить буйвола, и пытался не думать об испытании, через которое мне сегодня придется пройти первым.

Жара стояла адская. Не помогали даже два вентилятора, направленные на мой гамак, запитанные от генератора приличной мощности. Душный ноябрь в Конго уже давно должен был предоставить сезон дождей и хоть какую-то свежесть, но, видимо, место, расположенное в трех градусах ниже экватора, природа не считала южным полушарием.

Католическая миссия – деревянное строение с жилыми комнатами, кухней, душевой, столовой и залом для богослужения – была расположена в деревне йоруба на берегу Лефини, полноводного притока реки Конго, в округе Мбуамбе Нгабе. Официальным руководителем миссии являлся священник отец Матиас, даже в самую страшную жару не снимавший черной сутаны и пилеолуса – ермолки, из-под которой постоянно стекал обильный пот. Кроме него, в здании сейчас проживали еще четверо иностранцев-рекрутов. Я, Мари, Хосе и Виктория.

Из коридора миссии послышались звуки шаркающих шагов. Не нужно было даже поднимать голову, чтобы понять – идет Мари, бледное худое создание, завербованное орденом где-то на задворках Авиньона в каком-то наркоманском притоне. Она была симпатичной стройной девчонкой с густыми, коротко стриженными черными волосами, но всегда выглядела измученной и утомленной.

Одетая в рваную хламиду и резиновые тапочки, Мари прошлепала мимо меня, держа в руках две банки пива.

– Хочешь? – не останавливаясь, предложила она.

– Нет, – ответил я. – И тебе не советую. Змеи уже здорово разозлились.

Мари беспечно отмахнулась и уселась на пол, прислонившись к дверному косяку головой. Залпом выпила банку, достала сигареты и закурила, пуская дым в противомоскитную сетку. Наблюдая, как бокор стегает змей пучком тонких и гибких веток в центре площадки, огражденной железными палубными перекрытиями, снятыми со ржавеющего на берегу древнего катера, сказала, не поворачиваясь ко мне:

– Я думаю, что он неандерталец или, может, питекантроп какой-нибудь…

– Кто? Бокор? – лениво переспросил я. – Да уж точно не африканец. Может, француз? Как твой бывший дружок Эдуард, или Эдмон, или как так его там звали… Такой же волосатый…

– Сволочь ты, Алек. И все вы сволочи, – сдавленно произнесла Мари и закрыла лицо руками.

Плечи ее затряслись.

Я не обратил внимания на тихую истерику девушки, но в очередной раз задумался.

Религиями йоруба были вуду и католицизм. Странная смесь первобытных верований и христианства. Народность йоруба, как я узнал от отца Матиаса, очень широко представлена в Африке. Их можно встретить по всему континенту, от Сомали до Южно-Африканской Республики. Матиас как-то упоминал, что именно этот этнос еще за шесть тысяч лет до нашей эры начал практиковать обряды вуду. Сам же культ в данный момент является государственной религией Ганы, Бенина и Нигерии. Появившись вместе с рабами в Новом Свете, культ вуду за триста лет почти слился с католицизмом и получил широкое распространение среди выходцев с африканского континента. Оригинальные имена духов были совмещены с именами христианских святых и апостолов так удачно, что в XIX веке Ватикан признал этот культ соответствующим христианской традиции.

Гаитянская вуду, бразильская кандомбле, винти в Суринаме, сантерия на Кубе и в Доминикане – эти направления сейчас считаются частью католической христианской культуры, в которых во время ритуалов наряду с призывами к духам и припадками одержимости исполняются церковные гимны и молитвы.

И никаких марширующих зомби, истекающих слюной в поисках человеческого мяса. Однако у меня были сомнения насчет луизианского вуду. Я предполагал, что жадные белые плантаторы едва ли бы отказались от армии мертвецов, возделывающих плантации за просто так. С другой стороны, прокормить мясом такую ораву вышло бы дороже, чем обычных живых рабов. Но, может быть, им вовсе не нужна еда? Вполне же могло быть так, что зомби трудились изо всех сил, пока мышцы, двигающие мертвое тело, просто не сгнивали на костях.

Удачно «вписавшись» в Новый Свет и католицизм, сам культ раскололся. Большая часть формальных глав общин отказалась от колдунов и начала практиковать безвредные и как бы «христианские» мистерии. Меньшая же была взята под опеку орденом. Примерно такую концепцию излагал отец Матиас в своих «лекциях». Однако я почти на все сто был уверен, что и ватиканское признание культа, и отделение колдунов в закрытые общины были делом самого ордена. Убежден, что такую возможность ни одно тайное общество ни за что бы не проигнорировало.

Я мысленно вернулся к бокору. Слова Мари напомнили мне о том, что я думал об этом… человеке. Как и любая другая община вуду, деревня, где находилась миссия, управлялась согласно простой иерархии. Главный священник, мужчина – хунган, провидец, общающийся с духами во время одержимости. Его женщина – мамбо, имеющая равные с хунганом права и способности. Три помощника – унси, основные участники мистерий, управляющие общиной по поручению главных жрецов и служившие сосудами для духов во время проведения мистерий. Были еще и старейшины, но они имели статус скорее представительский и хозяйственный. Реальной власти в общине у них не было.