Книга Мирдада

Твой мир томится в родовых потугах, а повитуха-Смерть те роды принимает.

Твой мир есть сито, ни одна ячейка не схожа с остальными, ты же просеиваешь то, что не процедишь сквозь такое сито.

Твой мир против себя настроен, поскольку "Я" твоё - разделено.

Твой мир препятствий и барьеров – полон, поскольку "Я" твоё тебе барьером служит. Оно оставит что-то за оградой, под тем предлогом, будто не подходит, другое же оно впускает внутрь и говорит: "То – часть моей природы". Но то, что за забором, рвётся внутрь, а что - внутри, то просится наружу. Они ведь – дети матери одной, и с ними твоё "Я", и им не нужно противостоять друг другу.

Но ты не рад союзу, ты вновь пытаешься разъединить Неразделимое. Противишься слиянью, избавляешься от жизни, надеешься вбить клин меж тем, что мнится тебе твоим, и тем, что, как решил ты, тебе чуждо.

Поэтому слова людские сочатся ядом. Потому дни человека горе омрачает. Поэтому полны – и ночи болью.

Монахи! Мирдад соединит раздробленное в вас, чтоб жили вы в ладу с собою, в ладу со всем, что во Вселенной есть.

Он ваше "Я" освободит от яда, дабы вкусить вам сладость ОСОЗНАНЬЯ.

Мирдад научит вас соизмерять, дабы познать вам радость РАВНОВЕСЬЯ.

Мастер замолчал, и наступила тишина. И первым заговорил Майкайон.

Майкайон: Волнующи - слова твои, Мирдад. Они распахнули перед нами множество дверей, но мы так и остались на пороге. Веди нас за пределы, веди нас внутрь.

Глава 3

МИРДАД: Но несмотря на то, что в своём "Я" центрированы - вы, однако, всё же, заключены вы в "Я" Всевышнего.

Божественное "Я" - вечность, нет ленное, единственное слово. В нё м Бог - Первичное Сознанье - прояв ился. А если бы не это, был бы О н лишь молчаливым А бсолю том. Но словом сим Он сотворил С ебя. Бесформенный, с Н им форму принимает, приняв которую, все существа затем к Б есформенному снова возвратятся.

И, ощутив СЕБЯ, помыслив о СЕБЕ, и о СЕБЕ сказав - не нужно Богу произносить что-либо, кроме "Я". Поэтому слово "Я" - Его единственное. Лишь Оно есть СЛОВО.

Всё сказано, когда произнесёт Он "Я". И все миры, что видн ы иль неявны, и всё, что родилось, и всё, что ждё т рожденья, и время, то, что ныне есть, и то, ч то лишь наступит , отозвалось, объединилось в э том Слове. Им сотворено. Через Н его и существует.

Лишь отзвук, в пустоте То Слово, Ч то не наделено значен ием, Оно - проказа, если не несёт в С ебе единства .

Однако Слово Божие - не отзвук, не свищ на языке и не проказа. Лишь те сло ва становятся такими, что Осознанья свыше лишены. Ведь Осознанье – это Дух Святой, Ч то оживляет Слово, нап олняет Сознанием Его. Ведь Осозн анье - суть То, Ч то в равно весие приводит весы, а чаши их - Первичное Сознание и Слово.

Первичное Сознанье - Слово - Дух Осознанья - ТРОИЦА БЫТИЯ. Все Трое есть Одно. Одно является Тремя, и равнозначно, и равномерно, и равно во времени - то есть самоуравновешивание, самопознанье, самонаполненье. И никогда ни больше и ни меньше. Всегда – в покое и непреходяще. Оно – суть СОВЕРШЕНСТВА РАВНОВЕСЬЕ.

И человек зовёт Его Господь, хотя О но, чтоб именем назваться, чудесно сли шком. Несмотря на то, священно Е го имя, и священны уста, что эту святость сохраняют.

И кто иной быть может человек, если не Божий сын? И разве может он отличаться чем-нибудь от Бога? Ведь жёлудь дуб в себе хранит? А человек в себе скрывает Бога?

А это значит, что и человек, Святой являясь Троицей, несёт в себе Сознанье, Слово, Осознанье. Так почему же не уравновешен он настолько же, насколько Бог?

Коли хотите узнать ответ на ту загадку, внемлите мне.

Глава 4

Ч еловек ес т ь бог-младенец. Время же - пелё нки. Пространство окружающее - также. И тело вмес те с ним, а также чувства, и всё , что могут воспринять они. И мать знает, что пелё нки - это не малыш. А вот малыш не ведает того.

И человек закутан в ограниченья с головою, и с возрастом меняются они, и так всю жизнь. Поэто му сознанье его всегда меняется, и слово, что призвано сознанье отра зить, всегда туманно, неопределё нно, и мутно понимание, и жизнь – вне равновесья, замешательство ж – огромно.

Он, страждущий, о помощи взывает. И крик его теснится сквозь века. И вздохами насыщен воздух. Море– солоно от слёз его. Земля – испещрена его могилами. Оглохло небо от его молитв. Всё это происходит потому, что он пока не знает значения его "Я", что для него– Суть то же, что пелёнки – для младенца.

Он произносит "Я" и разделяет Слово надвое: его границы – суть одно, его бессмертное Божественное "Я" - другое. Он силится делить Неразделимое. А Бог не позволяет. Ибо Неделимое не может быть разделено. Лишь незрелость людская может то вообразить. И человек-младенец обрекает себя на битву и ведёт войну против нетленной Сущности, считая Её угрозой для себя.