Книги моей судьбы: воспоминания ровесницы ХХв.
Шрифт:
Как же вообще складывался коллектив Библиотеки в довоенное время? В 1920-е годы он состоял, в основном, из преподавателей иностранных языков — энтузиастов, которые приняли на себя всю тяжесть и невзгоды нашей холодной и голодной жизни того времени. Это были Елена Емельяновна Киричинская, Галина Сергеевна Орловская, Анна Константиновна Хованская, Л.Н.Максимова. С начала 1930-х годов к нам стали приходить работники гуманитарных профессий, главным образом литературоведы, лингвисты, историки, знавшие по нескольку иностранных языков. Это были люди большой культуры, настоящие интеллигенты, желавшие отдать свои знания молодежи. Многие из них полюбили библиотечное дело и стали профессиональными библиотекарями и библиографами. Именно они составили творческое ядро коллектива. Когда в начале 1950-х годов в Библиотеку пришло новое поколение сотрудников, только что окончивших вузы, им было у кого пройти школу, перенять опыт. В то же время к работе привлекались консультанты-языковеды и специалисты по отдельным дисциплинам. Это обеспечивало высокий уровень всей работы. Многие сотрудники впоследствии стали крупными учеными.
Без нашего коллектива, притом квалифицированного, дружного, без замечательных наших сотрудников просто не было бы ВГБИЛ! В этом и заключается секрет нашей живучести. Всегда вспоминаю слова нашего друга С.Я.Маршака: "На моих глазах родилась и росла эта замечательная Библиотека,
Многие известные деятели культуры работали в штате Библиотеки в качестве консультантов. Так, профессор Борис Александрович Грифцов положил начало созданию уникального фонда нашей Библиотеки — классической и современной французской художественой литературы и критических материалов о ней. Молодой переводчик Иван Александрович Кашкин был незаменим при отборе современной английской и американской литературы для выписки из-за границы. Консультантами также были Михаил Леонидович Лозинский, профессора Алексей Карпович Дживелегов, Виктор Федорович Кельин, профессор Дмитрий Евгеньевич Михалчи и др. Особо надо вспомнить внештатного нашего сотрудника Михаила Михайловича Морозова — одного из основателей советского шекспироведения. Сколько споров вызывали выступления К.Чуковского и С.Маршака о методах художественного перевода!
Друзьями Библиотеки были Клара Цеткин, много сделавшая для пополнения ее книжных фондов, Вера Фигнер, Н.К.Крупская, Т.Л.Щепкина-Куперник.
С Надеждой Константиновной Крупской я работала в Наркомпросе РСФСР в 1920-1930-х годах. Она не была моим непосредственным начальником. Крупская руководила Главполитпросветом Наркомпроса, в ее ведении находились массовые библиотеки, а Библиотека иностранной литературы входила в Главнауку. Это были две конкурирующие организации — в Главполитпросвет входили все массовые библиотеки, в Главнауку — все научные. Крупская полностью опиралась на работников массовых библиотек и скептически относилась к работникам научных, считала, что научные библиотеки не сразу повернулись к народу, что они обслуживают только избранную часть читателей — научных работников, что они как были закрытыми библиотеками до революции, такими и остались. Положительно воспринимала Крупская только Ленинскую библиотеку, которой руководил старый большевик В.И.Невский. Библиотека иностранной литературы, которую она очень мало знала, была от нее далека, а я с Надеждой Константиновной в 1920-х годах имела незначительные контакты.
Но ее отношение стало меняться в начале 1930-х годов, когда наша Библиотека организовала филиалы на многих заводах. В частности, был организован большой филиал Библиотеки на Первом ГПЗ (завод "Шарикоподшипник"), Однажды Крупская была на этом заводе для знакомства с работой массовой библиотеки и вдруг случайно попала в наш филиал, который ее заинтересовал. На следующий день она позвонила мне и попросила зайти. Надежда Константиновна даже как бы извинилась передо мною: "…А я, деточка, думала, что ваша библиотека академическая, как все такие библиотеки, куда ходит только избранная публика, знающая иностранные языки. А это особая публика, от нас очень далекая… А вы-то, оказывается, большую работу делаете! Вы же, оказывается, наш народ учите иностранным языкам! Вы даете коммунистическую иностранную прессу тем, кому в первую очередь это необходимо, тем, кто приехал к нам из-за границы! Ну и молодец же вы!" И она меня расцеловала. Помню, я была тогда "на седьмом небе" от счастья и считала, что неправильно относилась к Крупской и что теперь с ее стороны отношение будет лучше. К нам в Библиотеку тогда она не зашла, но, когда бывала на заводах, сейчас же спрашивала: "…А есть ли у вас на заводе филиал Библиотеки иностранной литературы?" Обычно на крупных заводах такие филиалы были. Помню, однажды, после посещения завода "Серп и молот", Надежда Константиновна мне сказала: "..Деточка, что же это такое? До сих пор на заводе нет вашего филиала". Мы тут же его организовали.
Четвертой известной женщиной — нашим другом была Татьяна Львовна Щепкина-Куперник [24] . Она была нашей любимой читательницей и отвечала взаимной любовью к нам. Привожу несколько ее писем.
Москва, 15 февраля 1942 г. Милая Маргарита Ивановна, от всей души благодарю в Вашем лице ГЦБИЛ, которая является огромным фактором в моей жизни — дает мне помощь в работе и духовную пишу для часов досуга.
Надеюсь еще иметь возможность до последних своих дней пользоваться этим! Передайте мой привет всем сотрудникам, а Вас позвольте поцеловать! Преданная Вам Щепкина-Куперник.
22 июля 1942 г.
Дорогая Маргарита Ивановна, я за последнее время так неважно себя чувствую (сердце), что врачи категорически запретили мне как-либо волноваться и настаивают, чтобы я куда-нибудь хоть на время уехала на воздух. Удастся ли мне это сделать — не знаю, но спешу Вам написать, чтобы не подвести! В Вашем вечере мне, как ни жаль, участвовать лично не придется. Если Вам понадобится — то дам Вам любые свои переводы, пусть кто-нибудь из товарищей за меня прочтет. Простите невольный мой отказ — Вы знаете, что я хотела бы служить нашей милой Библиотеке и Вам.
Преданная искренно Т.Щепкина-К.
P. S. Милая Маргарита Ивановна. К моему официальному заявлению прибавлю несколько неофициальных слов. Очень была огорчена узнать о Вашем нездоровье и сочувствую Вам, тем более что сама все время хвораю, но мне уж пора — а Вам не следует. Пожалуйста, поправляйтесь и работайте бодро и радостно, как всегда!. Искренно преданная Вам Ваша Т.Щепкина-К.
24
Татьяна Львовна Щепкина-Куперник (1874–1952) — русская писательница, переводчик.
Кончились 1930-е годы. Сложные были годы. Но я с нежностью вспоминаю наше помещение в церкви Космы и Дамиана в Столешниковом переулке. Об итогах нашей деятельности за 1930-е годы журналистка В.Антохина писала в "Учительской газете" 15 июня 1941 года, за неделю до начала войны:
"…Постепенно Библиотека превратилась в научно-вспомогательный центр, обслуживающий такие учреждения, как Академия наук, научно-исследовательские институты, университеты, редакции журналов и газет, наркоматы, музеи, театры. Крепнет ее связь с Институтом мировой литературы, с Иностранной комиссией Союза советских писателей, с Всесоюзным обществом культурных связей с заграницей. Она становится пионером общественного движения под лозунгом "Иностранные языки — в массы" и на протяжении всей 20-летней деятельности оказывает большую помощь тысячам советских людей в изучении иностранных языков. Для читателей, работающих самостоятельно над текстом, открыт консультационный зал, где даются коллективные и индивидуальные
консультации на 7 языках. Здесь разъясняются трудности перевода, особенности языка и грамматики, оказывается помощь в подборе необходимого материала. "Говорящие" учебники — лингафонные пластинки (на 6 языках) служат прекрасным дополнением к основной работе над книгой. Библиотека оказывает большую помощь педагогам высшей и средней школы в повышении их квалификации, а молодым педагогам, еще не вполне владеющим иностранным языком, — в укреплении знаний. При Библиотеке в настоящее время регулярно занимаются 43 группы, в том числе 2 — из школьников. По желанию изучающих иностранный язык раз в месяц проводятся контрольные занятия, вечера показа достижений.В лектории Библиотеки проводятся доклады на иностранных языках о произведениях классиков марксизма-ленинизма, а также по вопросам текущей политики. Организуются беседы на литературные темы и выставки, посвященные творчеству Шекспира, Сервантеса и других великих европейских писателей. Библиотеку посещали и посещают крупнейшие иностранные писатели и ученые. Один из ближайших ее друзей — Анри Барбюс — во время второго приезда в СССР передал Библиотеке более 400 томов от имени своих собратьев по перу, которым он рассказал о своих впечатлениях от Библиотеки. В ее залах выступали Мартин Андерсен-Нексе, Вайян-Кутюрье, Майкл Голд, Луи Арагон, Эрвин Киш, профессор Оскар Вайцель, ученый Мон Николь и многие другие.
На крупнейших заводах столицы, при институте истории, философии и литературы и в парках культуры и отдыха работают филиалы Библиотеки. Спрос на иностранную литературу растет, количество читателей увеличивается. Межбиблиотечным абонементом обслуживается 320 библиотек, из которых 150 находятся в наиболее крупных городах и районных центрах Союза. И там количество читателей иностранной литературы увеличивается с каждым годом. Например, в Калуге в прошлом году их было 162, а теперь уже 285. О Москве и говорить нечего. В центральном фонде Библиотеки — 260 тысяч книг на 27 языках. Однако она не может удовлетворить запросы читателей. В прошлом году Библиотекой и ее филиалами обслужены 32 тысячи читателей, проведено 106 докладов и лекций на иностранных языках, дано около 8 тысяч наличных справок и около 50 тысяч консультаций. В среднем выдается по 1700 книг в день.
В настоящее время подготавливаются к печати указатели первоисточников по изучению истории партии на французском, немецком и английском языках, серия библиографических указателей иностранных писателей (Золя, Гофман, Шекспир, Сервантес и др.), типовой каталог памятников мировой литературы для массовых библиотек, указатель основной литературы по западному языкознанию для педагогов иностранных языков.
Библиотека иностранной литературы дала знание языков тысячам советских людей. Расширяя кругозор читателя и повышая его культурный и технический уровень, она выполняет большую политическую задачу. Коллективу работников Библиотеки во главе с организатором, бессменным руководителем Маргаритой Ивановной Рудомино удалось добиться за 20 лет огромных успехов.
Работа Государственной центральной библиотеки иностранной литературы является ярким примером того, что в нашей стране библиотечное дело приобрело гигантский размах и большое государственное значение".
Зимой 1940–1941 годов уже началась подготовка к двадцатилетию Библиотеки. ГЦБИЛ считалась большим культурным достижением советской власти, и намечалось широко отметить этот юбилей. Снова заговорили о новом здании. Обсуждалась возможность награждения Библиотеки. И вдруг началась война.
Военные годы
Объявление о войне застало меня в Барвихе. Мне позвонил Василий Николаевич, который вместе с Адрианом был в городе, т. к. сын сдавал экзамены за 10-й класс, и сказал, что началась война. Буквально через час-два мне позвонили из ЦК партии, чтобы я немедленно приехала. Но выехать в Москву было трудно. По нашей Усовской железнодорожной ветке поезда сразу были отменены. Моя персональная легковая машина была тотчас мобилизована, и я не знала, как добраться до Москвы. Помог работник ЦК партии В.А.Федосеев, который отдыхал в барвихинском санатории и захватил меня на своей машине в город, прямо в ЦК партии, где я тут же попала к заведующему отделом агитации и пропаганды Поликарпову. Он знал меня еще по Наркомпросу, и я довольно часто бывала у него по библиотечным делам. Поликарпов сразу же мне предложил работу на радио, но я категорически отказалась, сумев доказать, что мне нецелесообразно бросать Библиотеку. Тогда он дал задание Библиотеке стать антифашистским центром контрпропаганды. Главная задача — сбор материалов для контрпропаганды для воинских частей и Политического управления (ПУРа) Красной Армии. В помощь Библиотеке была дана довольно большая группа студентов старших курсов Института иностранных языков. К тому времени у нас уже была составлена библиография "Антифашистские писатели". Буквально со следующего дня началась активная работа по обеспечению ПУРа материалами контрпропаганды, которые бригаде сотрудников Библиотеки и студентов Института иностранных языков удавалось найти (например, мы нашли высказывание Геббельса "Пушки вместо масла"),
С первых же дней войны Библиотека превратилась в своеобразный штаб пропаганды антифашистской литературы, отвечая на бесконечное количество запросов со всех сторон. Когда фронт приблизился к Москве, в Библиотеку стали поступать для перевода документы, захваченные в боях. Мы их быстро переводили. Особенно много приходило материалов, написанных готическим шрифтом. Как известно, до войны в наших школах готический шрифт не изучался: немецкий язык преподавался только с латинским шрифтом. Столкнувшись с готическим шрифтом, наши офицеры не могли прочесть текст. Библиотека старалась помочь военным овладеть немецким языком скоростным методом. Для этого была составлена брошюра "Грамматический минимум. Немецкий язык. ГЦБИЛ, 1941 г." Этот краткий, необходимый для военного времени учебник был размножен на ротаторе и разослан во многие воинские части.
За все годы Отечественной войны Библиотека ни на один день не закрывала своих дверей. Все было подчинено помощи фронту. Помогали Генштабу и Главному политуправлению Красной Армии, подбирали материалы для Совинформбюро, переводили немецкие документы и листовки, доставленные с фронтов, обучали командиров читать тексты, написанные готическим шрифтом, и делали многое другое, что было нужно.
Библиотека готовилась к бомбардировкам Москвы. Мы ведь находились в центре города, рядом со зданием Моссовета, и понимали всю опасность нашего положения. У меня сохранилось Распоряжение по ГЦБИЛ от 8 июля 1941 года об организации пожарной команды и ее обязанностях.
В августе 1941 года сотрудниками Библиотеки был потушен пожар, возникший от попадания зажигательной бомбы во время одного из налетов. Спасла Библиотеку от пожара 70-летняя заведующая хранением Ю.А.Александрова, сбросив с церковного купола зажигательную бомбу. В июле 1941 года лучшая часть нашего книжного фонда (редкие книги, коллекция "ДИН", другие ценные коллекции) была эвакуирована вместе с ценностями из музеев Москвы в город Хвалынск Саратовской области. Книги сопровождали три наши сотрудницы. Позже, в связи с приближением фронта к Сталинграду, книги и музейные ценности были перевезены за Урал.