Князь мертвецов

– Слишком тонко для такого быдла, как мы, - фыркнул Гирш.

– Да успокойся ты!
– добродушно цыкнул на него реалист.
– Вы ж домой шли? – он снова повернулся к Мите.
– Пойдемте, нам по пути.
– и зашагал рядом с Митей по улице. Через мгновение их догнал и Гирш, и пошел рядом, но. одновременно на некотором отдалении. Точно не мог решить, с ними ему идти или нет.
– А почему не спрашиваете, откуда я знаю, где вы живете?

– Вы знаете Ингвара Штольца.
– равнодушно ответил Митя. Вот уж сложно догадаться!

– Точно!
– реалист снова заулыбался.
– Он о вас часто говорит.

Раньше Митя бы не сомневался - ничего хорошего Ингвар о нем сказать не мог, но теперь их отношения из откровенно враждебных превратились в... странные. Ингвар перестал на него фырчать, как позабытый на печке чайник, а иногда Митя ловил на себе его задумчивый, и словно чего-то ожидающий взгляд. Самому Мите по-прежнему было все равно: есть младший Штольц, нет его, если бы не автоматон! Точнее, автоматоны, его и Зиночки Шабельской. Изувеченные в ходе расследования паровые кони застыли в стойлах старой конюшни и ждали. Невесть чего. Ингвар ничего с ними не делал. Митя ни о чем не просил. Зиночка не появлялась. И если сразу после набега их общее бездействие можно было списать на царящий в городе беспорядок, то теперь, когда все последствия устранены, надо что-то решать.

— Это ведь вы дрались с варягами возле женской гимназии?
– реалист покосился на Митю с любопытством.

– Я помогал княжичу Урусову.
– сдержанно ответил Митя.

– Который истребил команду целого драккара?
– скрипучим от сарказма голосом сказал Гирш.
– Урусов - Симарглыч, будь дело в лесу, я бы, может, еще и поверил! Но нам рассказывали о возможностях Кровной знати, а я, к вашему сведению, неплохо учусь, хоть ваш государь и считает, что не имею на это права.

– Он и ваш государь.
– настороженно ответил Митя.

– Мой государь не сказал бы, что я от рождения не заслуживаю быть чем-то большим, чем сапожник! Как бы ни старался!
– с горечью ответил Гирш.

– Знаете, что?
– примирительным тоном вмешался реалист.
– А давайте, вы придете к нам завтра на собрание молодежного кружка? Вы хоть из самых реакционных слоев общества - а на Лаппо-Данилевского совсем не похожи! Ну и девушек защищали. Будет здорово с вами поспорить!

– О чем?
– вырвалось у ошеломленного Мити.

– Обо всем!
– решительно объявил будущую программу реалист, когда они свернули на Тюремную площадь.
– Приходите часам к шести, - пригласил реалист, останавливаясь у ворот Митиного особняка.

– Куда?
– вздернул бровь Митя.

– Тьфу, я ж так и не представился!
– нимало не смутившись, рассмеялся реалист.
– Я - Христо Тодоров, у моего отца мелочная лавочка на Полицейской. Так и называется - «Тодорова лавка». А квартира - над ней. Приходите, — и протянул руку для пожатия.

«А вот и мелкий лавочник.» - Митя на мгновение замер, глядя на эту руку. Но светский человек или не допустит, чтобы лавочник лез к нему с рукопожатиями, как равный, или если уж случилось такое, выйдет из ситуации с честью.

Митя протянутую руку - пожал! Перевел взгляд на Гирша.

– Да ладно, не буду вас мучить, - криво усмехнулся тот.
– Ингвару поклон передавайте, - и коротко поклонился. Получается, вовсе не Мите, а для передачи Ингвару.

Митя смотрел, как они уходят и еще успел услышать сквозь уличный шум тихие злые слова:

– С ума сошел, на кружок полицейского сынка приглашать?

– Так интересно же: такой фрукт, когда еще познакомиться получится! Да и разве мы делаем что-то незаконное?

– В этой стране скоро все будет незаконное - даже улицу переходить! Так каждый по своей стороне гулять и станем, - буркнул в ответ Гирш и оба скрылись за углом.

«Интересно им. Поздравляю вас, Дмитрий Аркадьевич!
– глядя вслед, растерянно подумал Митя.
– Сапожник вас оскорбил со всем светским изяществом, а лавочник пригласил в какой-то кружок, кажется, в роли цирковой обезьянки!»

Глава 11. Барышни в гостях

Выбежавшая навстречу горничная остановилась, будто налетев на невидимую стену, потупилась и принялась не столько подходить, сколько подкрадываться к Мите коротенькими шажками. Словно к засевшему в засаде волку - если бы у волков, конечно, были горничные.

Маняшу тетушка Людмила Валерьяновна привезла с собой из Ярославля, и первое, что сделала глупая девка - попыталась обвинить Митю в приставаниях. Что тетушка была в том замешана Митя не сомневался, не понял лишь пока - напрямую приказала, или просто заморочила мнительной дурочке голову. После неприятного инцидента Маняша старалась ему на глаза не попадаться, а если вдруг они все же встречались в доме - низко опускала голову и торопливо прошмыгивала мимо.

Сейчас Митя лишь надеялся, что она не станет поворачиваться к нему спиной и убегать с криками ужаса, а хотя бы примет шляпу!

Приняла. Держала, правда, на вытянутых руках, будто шляпа могла укусить. Митя представил себе эту картину: шляпа с зубастыми полями, с урчанием и рыком разрывающая горло бедной горничной и фыркнул. Маняша дернулась так, что чуть не уронила по-прежнему тихую и безобидную шляпу, вскинула на Митю огромные, полные ужаса глаза и тут же потупилась.

– Маняша, - голосом ласковым, каким говорят с запуганными животными и буйными сумасшедшими, позвал Митя. Горничная снова дернулась, будто в нее перунова дуга попала, и стиснула шляпу так, что смяла тулью. Митя чуть не взвыл при этом зрелище, но представил: вот он сейчас завоет, и дурища вообще в обморок хлопнется. А что тогда со шляпой станется и подумать страшно. Немилосердны здешние жители к его гардеробу! – Маняша, - еще ласковей повторил он, борясь с желание выхватить шляпу из рук горничной.
– Кто дома?

Казалось бы, простой вопрос! Зачем же так дрожать, будто он спросил, кого из присутствующих можно съесть?

– Барин в присутствии. Тетушка ваша дома с барышней Ниночкой...
– угасающим голосом выдохнула Маняша, будто уже видела тех безжалостно растерзанных злобным Митей. И вдруг воодушевилась.
– Барышни Шабельские до вас на конюшню!

На мгновение Митя застыл, пытаясь понять - если Шабельские к нему, то почему на конюшню? Но тут же сообразил - автоматон! Паро-кот Зиночки Шабельской!

Мгновение поколебался - и сунул Маняше сверток.

– Отнесешь ко мне в комнату, - он с сомнением посмотрел на горничную - она его вообще понимает? И на всякий случай повторил.
– В комнату... ко мне... отнесешь. А я пойду к барышням.

– На конюшню?
– тупо спросила Маняша.

– Если они там - да. Отнесешь сверток и тоже зайдешь к барышням...

– На конюшню?
– снова напряглась Маняша.

– Туда.
– Митя начал злиться, теперь она кого боится? При Шабельских он точно к ней приставать не станет. То есть, он к ней вообще нигде и никогда не станет приставать, но при Шабельских так особенно!
– И спросишь, подавать ли чай.