Князь Системы 5

Она вытерла слезу тыльной стороной ладони:

— Когда Гаврила попросил мою руку, Дурий был против. Говорил, что чувствует в этом человеке что-то темное, опасное. Требовал от отца отказать. Но политические соображения оказались важнее…

— И что случилось с Дурием?

— Гаврила сказал, что хочет проверить верность будущей родни. Дал Дурию задание — доставить важное послание в дальние земли, — голос ее стал жестким, как сталь. — Я видела карту. Маршрут проходил через территории, кишащие дикими зверями и разбойниками. Это было самоубийство.

Твою мать. Мой желудок свело от отвращения к самому себе. Дурий. Я вспомнил его, того кого упоминал Дроздий.

Это был темный эльф, которого я заставил принести ларец с головой тролля. А потом убил, потому что он был врагом. Получается, я лишил эту девочку последнего близкого человека.

— Дурий пытался возразить, — продолжала Темира, не замечая моего состояния. — Но Гаврила сказал, что отказ будет расценен как неуважение к будущему главе объединенного клана. А это означало бы разрыв помолвки и войну между нашими домами.

— И он пошел.

— Он пошел. Потому что любил меня больше собственной жизни, — она вскочила на ноги, глаза горели ненавистью. — А этот мерзавец знал! Знал, что посылает Дурия на смерть! И улыбался мне на прощальном пиру, держал за руку, шептал о нашем счастливом будущем!

Я молчал, размышляя, что ей сказать. Признаться, что именно я убил ее брата? Что Дурий погиб не от когтей зверей или клинков разбойников, а от моего меча? Что последние его слова были проклятием в мой адрес?

М-да. Скажу ей об этом, но позже. Сейчас не время для исповедей.

— Прости, — сказал ей, и это было искренне. Я действительно сожалел о смерти Дурия. Не потому что он был невинен — все темные эльфы в том отряде пришли убивать невинных людей. Но потому что он оказался единственным близким человеком для этой девушки.

— И как я узнаю, что ты не заманиваешь меня в ловушку? — спросил её, отгоняя от себя мрачные мысли.

Темира поднялась и подошла ко мне вплотную:

— Потому что я готова скрепить союз кровной клятвой. На моем родовом кинжале.

Она извлекла из голенища сапога тонкое лезвие с рукояткой из черного металла. Кинжал казался словно живым. По его лезвию пробегали тонкие серебристые узоры, пульсирующие в такт сердцебиению владелицы.

— Клятва на Лунном Лезвии связывает намертво. Кто нарушит ее, тот умрет в мучениях.

Я смотрел на тонкое лезвие в ее руках. Черный металл пульсировал, словно живой. В груди поднималась волна сомнений. Доверять темной эльфийке? Той, чей народ веками предавал союзников?

С другой стороны, выбор невелик. Шестьсот элитных воинов против армии Гаврилы. Без них мы обречены. А клятва на артефакте… Если она готова рискнуть жизнью, значит, говорит правду.

Или это самая изощренная ловушка, которую я видел.

Черт. В конце концов, я уже принял в свои ряды тигролюдей, лешаков, дварфов. Почему не темных эльфов? Если буду отвергать всех из-за предрассудков, далеко не уйду.

Ладно. Решение принято. Я кивнул.

Яромил схватил меня за руку:

— Князь, не делай этого! Нельзя доверять отродью тьмы! Это может быть ловушка!

— Отродье тьмы стоит перед тобой и протягивает руку помощи, — холодно сказала Темира. — А ты, светлый, будь готов обречь весь народ на смерть ради своих предрассудков.

— Хватит! — сказал им обоим. — Яромил, отойди.

Он нехотя отпустил мою руку, но не отошел. В его глазах читались боль и разочарование:

— Ты совершаешь ошибку, князь. Они предавали всех, кто им доверялся. Это у них в крови.

— А у меня в крови — спасать тех, кого никто спасать не хочет, — ответил ему. — В том числе и ее.

Темира провела лезвием по своей ладони. Темная кровь закапала на землю, и каждая капля вспыхивала серебристым светом, касаясь земли:

— Клянусь Лунным Лезвием дома Теней! Клянусь помочь князю Василию остановить Гаврилу Собирателя! Клянусь привести на его сторону оппозиционные кланы! И пусть тьма пожрет меня, если я нарушу эту клятву!

Кинжал в ее руках засветился холодным серебряным светом. Воздух вокруг нее начал мерцать, как от жара. Но не от тепла — от магической энергии, высвобождающейся во время клятвы. По спине пробежали мурашки, на секунду мне показалось, что кто-то могучий, на секунду обратил на нас с принцессой своё внимание. Её клятва принята…

Теперь моя очередь. Я обнажил Крушитель. Синее сияние легендарного меча озарило поляну, заставив отступить тени. Клинок пульсировал, словно живое сердце, реагируя на магию принцессы.

— Клянусь Крушителем! — произнес, проводя лезвием по ладони. Острота легендарного клинка была такой, что я даже не почувствовал боли. — Клянусь признать народ темных эльфов союзниками! Клянусь предоставить принцессе Темире убежище и помощь! И пусть сила этого меча обратится против меня, если я предам данное слово!

Моя кровь коснулась земли рядом с ее.

В тот же миг мир взорвался светом и звуком.

Серебристое сияние Лунного Лезвия переплелось с синей аурой Крушителя, создав спираль энергии, которая поднялась в небо, как столп света. Земля под нашими ногами затряслась. Воздух наполнился звоном.

Я почувствовал, как что-то вторгается в мою душу. Не болезненно, не грубо — скорее как теплое прикосновение. В груди появилась новая пустота, которую тут же заполнило чужое присутствие. Эмоции Темиры хлынули ко мне потоком: решимость, страх, надежда и глубокая, всепоглощающая печаль по умершему брату.

А еще — удивление. Она тоже чувствовала мои эмоции. Видела мою искренность, мое желание защитить слабых, мою готовность умереть за правое дело. И полное отсутствие злобы по отношению к ней лично.

Свет стал ярче. Магический водоворот втянул в себя пламя костра, листья с деревьев, даже камни с земли. Все крутилось в воздухе, создавая причудливые узоры. А в центре этого хаоса стояли мы двое — человек и темная эльфийка, связанные клятвой крови.

На мгновение я увидел нечто странное. Будто время расслоилось, и передо мной возникли образы возможного будущего. Я видел Темиру, сражающуюся плечом к плечу с моими воинами. Видел, как она прикрывает отступление раненых, жертвуя собой. Видел ее смерть от клинка Гаврилы и свою месть за это предательство.